Надев сапоги, я встала и позволила слугам опоясать меня кожаным ремнём. К нему крепились кожаные перчатки, которые требовались для сбора, а также кожаная сумка для хранения полученного ингредиента. Кроме того, на нём имелось украшение в виде клетки, в которое я могла положить магический камень своего ездового зверя. Затем они надели на меня второй кожаный пояс, на котором крепился подготовленный Фердинандом магический нож. На этом вся подготовка, о которой рассказывал мне Фердинанд, подошла к концу.

Рассматривая ручку ножа и различные инструменты для сбора, что висели у меня на поясе, я тихонько посмеивалась. Возможно, у меня и не было доспехов, как у Бригитты, но в этом наряде я определенно выглядела смелой и крутой.

— Моника, Никола, как я выгляжу?

— Думаю, всё в порядке. В таком наряде вам будет легко двигаться, — спокойно ответила Моника.

Никола, напротив, сжала кулаки и посмотрела на меня горящими глазами.

— Госпожа Розмайн, вы выглядите очень сильной! Так здорово!

Радуясь тому, что получила от Николы именно ту похвалу, которую и хотела, я вышла из комнаты и направилась на встречу с остальными.

— Дорогой брат, разве я не выгляжу невероятно сильной? — спросила я, раскинув руки и позволяя остальным рассмотреть меня.

Глаза Экхарта округлились, после чего он покачал головой с ужасно разочарованным выражением лица.

— Розмайн… ты не должна ничего делать, кроме сбора рюэля. Поняла? — сказал он так, словно обращался к непослушному ребёнку.

— Поняла… — пробормотала я.

Когда все были готовы, мы вышли на улицу. Я ожидала, что поскольку сегодня полнолуние, ночью будет достаточно светло, но на самом деле на улице оказалось весьма темно. Задумавшись над этим, я посмотрела в небо и увидела, что цвет луны отличался от того, который я видела раньше.

— А-а? Что? Луна пурпурная?! — взвизгнула я, указывая на ночное небо.

Я была поражена тем, что цвет луны отличался, но все остальные, посмотрев на неё, никак на это не отреагировали.

— Сегодня же Ночь Шуцерии, — ответил Юстокс, словно это было чем-то само собой разумеющимся, и пожал плечами

Тем временем Экхарт удивлённо посмотрел на меня и спросил:

— Розмайн, неужели ты никогда не видела этого раньше?

— Никогда. Обычно я не выхожу на улицу так поздно, а осенью я в основном прикована к постели.

Я редко выхожу из дома, а потому ничего удивительного, что мне не доводилось видеть такое раньше. Однако странно, что за три года мне никогда не приходилось слышать, что луна может стать пурпурной.

— Поскольку после Ночи Шуцерии погода становится намного холоднее, говорят, что это ночь, когда сила бога жизни Эйвилиба начинает превосходить силу богини ветра Шуцерии. И наоборот, когда ранней весной в Ночь Фрютре́ны луна окрашивается в красный, говорят, что богиня воды Фрютрена наконец начинает одерживать верх над богом жизни Эйвилибом. После ночи Фрютрены начинается оттепель.

Похоже, сегодняшняя ночь не единственная, когда луна меняет цвет. Подобное происходило каждый год, когда сменялись сезоны. А поскольку усиление магической силы не имело ничего общего с такими бедными простолюдинами, как мы, я пришла к выводу, что моя семья просто не удосужилась рассказать мне о смене цвета луны, в то время как я была прикована к постели с лихорадкой.

— Леди Розмайн, рюэль расцветает в свете полной луны. Сейчас самое подходящее время отправляться, — сказал Юстокс.

Затем он создал ездового зверя и, запрыгнув на него, взлетел в небо. Бросив взгляд на жутковатую пурпурную луну, я создала одноместный пандомобиль и последовала за ним. По обе стороны от меня находились Бригитта и Дамуэль, а Экхарт прикрывал со спины.

Мы миновали опустевшее селение, все жители которого перебрались в дом для зимовки, и углубились в лес. Вскоре мы нашли дерево рюэль, о котором за обедом упоминал Юстокс. Благодаря тому, что Юстокс точно знал, где это дерево находится, он уверенно пролетел через лес. Но, честно говоря, даже если он и отметил его, я совершенно не понимала, как он его нашёл.

— Леди Розмайн, это и есть дерево рюэль, — сказал Юстокс.

Цветы на дереве уже распустились. Само оно было высоким, без каких-либо листьев и с гладкой, похожей на металл, корой. Десятки цветов, похожие на белые магнолии, источали сильный аромат.

— При свете полной луны лепестки постепенно будут опадать, а плоды расти. Требуется некоторое время, прежде чем они полностью созреют.

Кивнув на пояснение Юстокса, я подлетела на своей пандочке к одному из цветов. По мере приближения запах становился всё сильнее. Я немного прикрыла глаза и медленно вдохнула сладкий аромат. Он был восхитительным.

— Разве лепестки цветов не являются также хорошим материалом? — спросила я. — Думаю, из них можно изготовить духи.

Юстокс прищурился и посмотрел на цветы.

— Хм-м… я и не знал, что цветы рюэля источают настолько сильный аромат. Возможно, это влияние Ночи Шуцерии, и в другие полнолуния всё по другому… Так значит вы хотите цветок? — пробормотал Юстокс.

Мне казалось, что это было больше похоже на то, что Юстокс разговаривал сам с собой, чем на ответ мне. Он взволнованно вытащил свой штап и, тоном, который явно свидетельствовал, что сбор информации — его хобби, пробормотал, что эти цветы рюэля не похожи на те, которые он видел раньше. Затем он произнёс «ме́са», и его штап превратился в нож. Юстокс подвёл ездового зверя к дереву, встал на стремена́х и принялся обрезать ветви, чтобы собрать цветы. Отрезая всё лишнее, он оставлял лишь части, к которым крепились цветы, после чего аккуратно складывал их в кожаный мешочек.

— Юстокс, я тоже хочу попробовать…

После моих слов Юстокс поднял голову и посмотрел на меня, выглядя смущённым.

— А-а? Ох, верно. Простите, леди, — ответил он, улыбнувшись.

Кажется, он полностью погрузился в своё хобби и совершенно забыл обо всём остальном.

— В таком случае, пожалуйста, влейте в свой нож магическую силу и попытайтесь срезать ветви с цветами, как это делал я.

— Хорошо!

Я решила попробовать подражать Юстоксу и срезать ветку полученным от Фердинанда ножом. Это была небольшая репетиция, чтобы удостоверится, что я смогу самостоятельно собрать материалы.

Достав правой рукой нож, я подвела пандомобиль к дереву достаточно близко, чтобы можно было достать до цветка, и высунулась из окна. Протянув руку, я схватилась за тонкую ветку и влила магическую силу в нож, чтобы срезать её. На мгновение я забеспокоилась, действительно ли мне это удастся, но нож прошёл через ветку, как сквозь масло.

— Здорово. Он так легко разрезал её… — пробормотала я, переводя взгляд с ветки рюэля в руке на магический нож.

Переданный Фердинандом нож был замечательным инструментом, позволяющим даже настолько слабому ребёнку, как я, резать ветки. Требовалось лишь влить в нож магическую силу.

«Если бы раньше у меня был такой нож, то я была бы намного полезнее, когда ходила в лес», — думала я, обрезая всё лишнее и складывая собранные цветы в кожаный мешочек.

— Хм, похоже, со сбором материалов проблем нет, — произнёс Экхарт.

Судя по всему, ранее он беспокоился, смогу ли я самостоятельно собрать материалы.

— Леди Розмайн, сбор плодов ничем не отличается. Вам потребуется обрезать всё лишнее, чтобы остался только плод, — объяснил Юстокс.

— Хорошо. Теперь я понимаю, — ответила я.

Похоже, мне не составит труда получить плод рюэля. Попрактиковавшись в сборе материалов, я с облегчением вздохнула.

— Ох, цветы…

Судя по всему, получив достаточно лунного света, лепестки цветов стали опадать. Один за другим они постепенно облетали, и, пойманные ветром, начинали танцевать в воздухе. В отличии от цветов сакуры, лепестки рюэля были большими, как у магнолии голой. Кружась, словно перья белой птицы, они падали на землю. И стоило им её коснуться, как они исчезали, будто сливаясь с лесной подстилкой. Зрелище было настолько прекрасным, что я не могла оторвать глаз. Однако эта волшебная картина продлилась не долго. Я даже не поняла, как все лепестки облетели, и на ветвях не осталось ни одного цветка. Тем не менее, на месте цветов выросли маленькие пурпурные кристаллы, похожие на аметисты размером с мой мизинец.