Он смахнул рукой длинную челку, закинув ее назад и подставил лицо солнцу, прикрыв глаза. И тогда ей показалось, что она впервые взглянула на него вот так — прямым и долгим взглядом — не опуская взгляд в пол и не отворачиваясь.

У него были необычайно для парня длинные и темные ресницы, отбрасывающие длинные веерообразные тени на щеки. Взгляд то и дело цеплялся за детали, которых она не видела раньше — просто не придавала им значения. Его правую бровь рассекал давно побелевший шрам, и в том месте уже никогда не вырастут волосы. Похожий по форме и направлению движения шрам, но гораздо меньше, был прямо над верхней губой, ближе к уголку. И даже сейчас, когда его лицо разгладилось под непривычно теплым солнечным светом, его губы были слегка поджаты. Опустив взгляд ниже — по его новенькой темно-серой куртке — она заметила, как на поясе что-то сверкнуло. Это был кристалл на короткой бечевке. Совсем как те, что они носили на шее, чтобы не умереть.

Конечно, она знала, что Лиам очень мнительный и ищет опасность даже там, где встретить ее маловероятно, но это ее удивило. Неужели он так боится, что толстая цепь на его кулоне с капелькой Монолита может порваться, и тогда ему понадобится запасной? Конечно, такой возможности она не исключала, но все же больше ни у кого такого не видела.

Она смотрела на него в упор, стояла всего в паре шагов от него и даже улавливала тонкий запах табака и чего-то, вынесенного из леса, но будто не видела его. Когда она смотрела на Нео, Хло, Кристину — да кого угодно — она видела разное. Заинтересованность, радость, грусть, веселье, часто даже смеси самых разных чувств — все это читалось в малейшем изменении их мимики и жестов. В последнее время это удавалось ей как никогда хорошо, ведь кому, как не ей — следящей за каждым изменением своих собственных эмоций — знать, как проходят эти процессы.

Но Лиам… Она не видела в нем ничего. Он мог едва заметно улыбнуться, но это не имело ничего общего с настоящей улыбкой. Он мог хмуриться, но в ту же секунду выдать свою очередную едкую шуточку. Она не знала о нем ровным счетом ничего, кроме того, что они с Нео напарники.

Для нее он был полностью закрыт, но странным было то, что при всем при этом она не ощущала от него угрозы. Больше нет. Чего бы он от нее не хотел, как бы часто не пытался ею манипулировать, играясь на ее чувствах, вряд ли он хотел причинить ей зло.

Она знала, что он хотел от нее чего-то, это было так же очевидно, как то, что без кристалла на шее она не сможет дышать. Но что именно — не могла даже предположить. Как и спросить напрямую.

Это неведение, конечно, пугало ее. Но гораздо важнее было то, что он хотел показать ей. Тогда, в лесу, он говорил что-то о мире, который Нео никогда не захотел бы показать ей. А она должна была увидеть все, раз уже решила принять свои новые эмоции и больше никогда не становиться Спящей.

Лиам отвернулся от солнца, и на его лицо снова упала тень.

«А ведь именно он остановил меня, когда я готова была уйти из лагеря и вернуться в Ночлег» — промелькнуло у нее в голове.

А тем временем Лиам свернул налево — к лесу — и уже отодвинул сухую ветку, преградившую ему дорогу в густую чащу.

— Сюда.

Летта больше не блуждала в темноте на ощупь. Теперь она точно знала, что ищет — знаний. Она жаждала впитать их все, как губка. И сейчас Лиам мог дать ей то, чего она хочет, поэтому Летта уверенно прошагала вслед за ним, не обращая внимания на то, как он отпустил ветку, хлестанувшую ее по ногам. Впрочем, этому она даже и не удивилась.

Лес встретил их утренней туманной тишиной, и Летта позволила ему убаюкать себя, расслабиться, вдыхая свежесть утра. Сегодня было на удивление тепло. Это был первый день, когда весна уступила свои позиции солнечному лету.

Шли они недолго. Вскоре Лиам резко свернул направо, на небольшую, свободную от деревьев, поляну. Но не открытое пространство насторожило девушку. А человек, безмятежно сидящий прямо в ее центре на куче из свернутых шкур. На его ногах не было обуви, а вокруг него фырча и размахивая густыми хвостами, медленно брели, пощипывая зубами траву, животные, которых Летта видела впервые.

— Что это? — спросила она у Лиама, но он не ответил ей, уверенно зашагав в сторону человека и снимая с пояса тканевый мешок с крупицами Монолита.

— Мы берем двух коней, дед. И даже не вздумай опять подсунуть мне того ненормального! — Лиам извлек из мешочка два осколка и бросил их под ноги старику. Лишь подойдя ближе, Летта рассмотрела, что мужчина был стар. — Если твой конь снова попытается скинуть меня с седла, я скину тебя в яму с демонами, усек?

На старика эти угрозы никак не подействовали. Сохраняя прежнюю безмятежность на лице, он поднялся на ноги и очень медленно подошел к белоснежной кобыле с серым ромбом меж глаз. Когда он подвел коня прямо к Летте, протягивая ей полозья, девушка испытала смесь страха перед огромным, фыркающим и бьющим копытами о землю зверем, и детского восторга от осознания, что может рассмотреть животное поближе.

Но острый взгляд тут же зацепился за то, что выбивалось из картины ее простого и понятного мира. На старике не было не только обуви, но и рубашки. Но не дряблое обвисшее тело с резко проступающими ребрами удивило ее. А то, что на его шее не висело кристалла.

— Пошевеливайся, куколка, — Лиам оказался рядом внезапно, испугав ее до чертиков. — Залезай.

— Куда? — округлив глаза, девушка обернулась на парня, который скрестил руки на груди у нее за спиной.

— Ну не на деда же, — закатил глаза парень и мотнул головой в сторону коня, который оторвал морду от травы и теперь пристально разглядывал свою новую наездницу. — Идти туда пешком далековато.

— Ты хочешь, чтобы я забралась ей на спину? — для полного понимания уточнила девушка, с недоверием покосившись на лошадь. Лошадь в ответ с недоверием покосилась на нее.

— Я хочу, чтобы ты забралась ей на спину, — передразнил ее Лиам и подошел ближе, опускаясь на одно колено и подставляя ей руки с таким видом, будто любая помощь с его стороны чужому человеку приравнивается к несварению желудка.

Летта молча проглотила его неприветливость и опасливо положила руки на спину животного. Кобыла слабо фыркнула, но сопротивляться не стала, поэтому Летта осмелилась поставить ногу на протянутые ладони Лиама, который тут же приподнял ее вверх. Но девушка, замешкавшись, потеряла равновесие и накренилась в сторону. Лиам успел среагировать, подставив под ее пятую точку плечо.

— Знаешь, а задница могла бы быть и поменьше, — прохрипел он где-то снизу, вогнав девушку в краску. Она снова злилась на него.

— Это ты мог бы быть и посильнее! — выпалила она, пытаясь подтянуться. Но тут Лиам, громко цыкнув, резко поднял руки, на которых она все еще стояла, и ее подбросило наверх так стремительно, что она едва не перелетела спину кобылы и не шлепнулась с другой стороны. Но чудом удержалась и приземлилась прямиком в седло.

— Не слышу благодарности, — пропел Лиам, с легкостью усаживаюсь на темно-рыжего жеребца с густой, лоснящейся на солнце, гривой.

— И не услышишь, — буркнула Летта себе под нос, с силой вцепившись в полозья и чувствуя, как прямо под ней движутся мощные спинные мышцы. — И что мне делать?

— Если хочешь, чтобы она пошла, сожми ей спину ногами, как можно сильнее, — явно нехотя объяснил Лиам и первым заставил своего коня идти в сторону выхода из леса.

— Ей же будет больно.

— Это мне больно от того, что ты не затыкаешься. А с лошадью все будет нормально.

Это оказалось труднее, чем на словах. Сильная спина лошади не чувствовала ее жалких потуг, поэтому приходилось сжимать ноги со всей силы. Со всей силы! К тому моменту, как кобыла начала ее слушаться и идти туда, куда нужно, Летта уже не чувствовала ног. Но тем не менее, ощущения от этой поездки были незабываемы. Это было потрясающе.

— Слушай, Лиам, — начала она, поравнявшись с конем парня. Они снова вышли на тропу вдоль леса.

— Что, опять? — закатил глаза он, даже не повернувшись в ее сторону. — И пяти минут не прошло!