— Вот такой вот я дурак, — задорно, как мальчишка, улыбнулся он, скользя по ее лицу взглядом. Запоминая каждую черту, как тогда, когда раз за разом пытался перенести ее красками на бумагу. — Я ненавижу тебя, Летта.

Еще никогда его голос не звенел такой нежностью.

— Ненавижу за то, что ради тебя мне захотелось нарушить свое самое главное правило.

— Так не нарушай, — взмолилась она, пытаясь встать. Хоть и понимала, что такую огромную пропасть ей просто не перепрыгнуть.

— Уже нарушил, — Лиам подтянулся на руках, словно хотел оказаться чуть ближе к ней, и закашлялся. — Жаль, что я не могу дотронуться до тебя, — он горько усмехнулся. — В последнее время я только об этом и мечтал.

Она понимала, что он говорит ей все сейчас только потому, что прощается. И она не хотела, не хотела это слушать! Но в то же время таяла от каждого слова, жадно впитывала в себя хриплые звуки его голоса. Хотелось хотя бы еще один раз вдохнуть в себя пресловутый запах табака и мяты.

— Уж прости меня за такую сентиментальность, милая, но я сейчас сдохну, поэтому хотя бы раз в жизни буду говорить все, что хочу, — воздух в легких кончился, и ему потребовалось время, чтобы снова заговорить. — Не плачь.

Она плакала.

— Прошлое надо помнить, а не жить им. Это ты пыталась донести до меня, так? Маленький глупый ребенок, который видел хорошее даже там, где его уже давно не было, — он тепло улыбнулся. — Я и не думал, что кому-то однажды удастся наполнить до краев мое пустое сердце. Но ты смогла, как бы сильно я не сопротивлялся, — Лиам впервые улыбнулся ей чистой открытой улыбкой, будто обнимая ее ею. Его глаза будто нежно целовали ее в уголки губ. — Я так сильно тебя люблю, сам не знаю почему. Но я рад, что на этот раз я смогу любить кого-то до самого конца. Надеюсь, ты простишь мне мой эгоизм.

Она должна была сказать ему так много. Должна была закончить разговор, начатый ночью. Должна была рассказать, что на самом деле чувствует, смотря на его рисунок. Она должна была сказать ему, что…

Земля снова сотряслась, и камень, за который держался Лиам, ухнул вниз. Он по инерции полетел за ним. Летта пыталась ухватить его рукой, но было слишком далеко. Их пальцы тянулись друг к другу, но… Она кричала так, что рвались связки. А вместе с ними разрывалось и сердце.

И тогда случилось невероятное. Она почувствовала, что что-то внутри просыпается. Сначала это было похоже на шар с теплой водой внутри груди. А потом он вдруг схлопнулся и жар заполнил все ее тело. Она горела изнутри. Тьму вокруг озарил ослепляющий золотой свет. Он не причинял боли, напротив. Летта почувствовала себя частью его, она и была этим светом.

Черную пыль смело ударной волной ослепительного сияния, которая с нереальной скоростью вырвалась из ее тела. А она продолжала кричать. Она кричала и кричала, и кричала.

И уже не видела, как вокруг нее, словно выйдя из тени, материализовались недавно угасшие Звезды. Они смотрели на нее и будто бы улыбались.

А после взмыли в высь.

Летта упала лицом в песок, задыхаясь. Она даже не пыталась подняться, у нее то ли не осталось сил, то ли она просто не хотела.

Но вот кто-то начал звать ее по имени, а потом дернул за плечо, переворачивая на спину.

Летта.

Летта.

Летта.

Над ней склонилась Хло. Она что-то кричала ей, она была взволнованна. Ее губы шевелились, но Летта ее не слышала. Просто не хотела.

Летта!

Летта!

Летта!

Летта не хотела видеть ее, она не хотела видеть ее лицо. Переведя взгляд в сторону, она невидяще уставилась в темное небо. Но это было уже совсем другое небо. Все оно было усыпано крошечными сияющими точками. Совсем как те маленькие лампочки на ребрах древнего дракона на фоне ночи.

Ее наполненные влагой, широко раскрытые глаза, отражали далекий свет ярких звезд.

Сегодня она обрела то, о чем так давно мечтала.

Но потеряла гораздо больше.

Звезды солгали. Она уснула.

Мир снова окрасился в серый и потух.

Это случилось с ней снова. Она выбрала молчание. И оно укрыло ее своими теплыми материнскими руками с накинутым на них пыльным пледом.

Хло спрашивала, как она здесь оказалась.

Она молчала.

Лекса допытывалась о золотом взрыве и о том, как ей удалось вернуть на небо звезды.

Она молчала.

Хло трясла ее за плечи и пыталась узнать, что произошло.

Она молчала.

Казалось, если она заговорит — если превратит в слова то, что произошло — то все станет необратимой реальностью.

Если она произнесет вслух, что его больше нет — это станет правдой.

— Я чувствую себя… странно. Надо вернуться в лагерь, — голос Хло звучал приглушенно сквозь звон в ушах.

Зачем?

— Летта, милая, ты можешь встать? — необычно ласково спросила Лекса.

Милая…

Ее затрясло.

Безразличие. Она была знакома с этим чувством лишь поверхностно, но теперь оно заполнило собой все. Значит, она не уснула. Хотя, если честно, по ощущениям — то же самое. Так даже лучше. Ничего не чувствовать — не так уж и плохо, как все вокруг твердят.

Было бы хорошо снова потерять душу прямо сейчас. Но, наверное, теперь это уже невозможно. Как грустно, она сама сделала это невозможным именно в тот момент, когда начала так отчаянно нуждаться в этом.

Убеди меня и всех, что ты ни на что не способна, окончательно. Просто признайся, что ты слабачка, и я лично отведу тебя к Светочи. Спящей никогда не проснуться по-настоящему.

В голове всплыл далекий разговор с Лиамом. Как же давно это было. Летта беззвучно хмыкнула не замечая, что ее куда-то ведут, как безвольную куклу. И как она тогда не поняла, что он говорил это не для того, чтобы обидеть. А для того, чтобы разозлить и заставить бороться вместо того, чтобы пожалеть себя и сдаться.

У него получилось.

Она день изо дня доказывала ему, чего стоит. Доказывала, что она сильная. А теперь, когда его больше нет… Какой в этом смысл?

В лагере творилось черти что, но она лишь скользила по улицам стеклянным взглядом. А посмотреть там было на что. Люди в панике высыпали на улицы и шумно переговаривались друг с другом. Виолетта хваталась за живот и болезненно морщилась. А ее аккуратно уложенные волосы сами по себе взлетали в воздух и будто бы меняли цвет. Земля под ногами незнакомого Летте парня превращалась в песок, и он, как обезумевший, перебегал с одного места на другое. Но песок следовал за ним. А вот Рик уже был знаком со своей силой, и не паниковал. С безумной восторженной улыбкой он проносился меж домов лагеря с сумасшедшей скоростью.

— Да что же это происходит, — растеряно лепетала Хло. — Чувство очень странное, мне как-то не по себе…

— Все с тобой нормально, — заверила ее Лекса. — Ты еще никогда не использовала на себе Монолит, поэтому не знаешь, как это бывает.

— Но я не использовала на себе Монолит и сейчас.

— Видимо, это больше и не нужно. Не знаю, что такое сделала Летта, но… Это потрясающе.

— Только вот ей от этого совсем плохо стало. Такая бледная… Даже зеленая.

— Нужно отвести ее домой.

Когда они завели ее в дом, где царил полумрак и пахло давно непроветриваемым помещением с примесью старого дерева и пыли, она просто сползла по стенке вниз и затихла на полу, обняв колени. Прямо напротив нее лежал бледный Нео, который так и не сумел проснуться. А в дальнем углу, сверкая наполненными страхом глазами, забилась Кристина.

— Не подходите! — предупреждающе вскрикнула она, но Лекса все равно сделала к ней широкий шаг.

— Успокойся, Кристина, — Алая выставила вперед руки в успокаивающем жесте. — Все в порядке.

— В порядке⁈

Кристина всхлипнула, пытаясь спрятать за спиной ладони, которые вдруг превратились в звериные и покрылись шерстью.

— Да, — голос Лексы звучал убаюкивающе. — В тебе проснулась магия. Сейчас это происходит со всеми. Тебе нужно успокоиться.