Нет.

Она не успеет.

Хло и Лекса вот-вот скинут бомбу, насквозь пропитанную тьмой, на… звезды. Звезды, которые должны вернуться на небо и восстановить равновесие в мире. А если они их уничтожат…

Песок хватал ее за ноги, мешая бежать быстрее. В последних лучах заходящего солнца она видела острые камни, которые росли перед Ночлегом. Они казались такими близкими — достаточно руку протянуть. Но вот она бежала, а расстояние, словно насмехаясь, не уменьшалось, а увеличивалось. Легкие горели огнем, она хватала ртом воздух, но на вдох ей все равно не хватало из-за бесконтрольного бега. Вот так, день за днем учишься бежать правильно, контролировать дыхание, правильно двигаться, чтобы набрать максимальную скорость. А в минуты отчаяния все нужное просто вылетает из головы, и ты остаешься один на один со своими эмоциями.

Все, кто горделиво рассказывал в пабе, что, встретившись лицом к лицу со смертельной опасностью, концентрировались и полностью контролировали свои отточенные движения — просто хвастуны и лжецы. В реальной жизни все совсем иначе. Здесь пот застилает глаза. Здесь конечности становятся ватными и непослушными. Здесь мысли разбегаются по углам. И все, что тебе остается — это слушать набат, резонирующий по всему телу с одной единственной мыслью:

Ты не успеешь, и все будет конечно.

И вот слабые блики света начали появляться меж острых серых камней. Первые Светочи в панике хлынули из подвала Ночлега, спасаясь от неоновой ленты. У нее было так мало времени, так мучительно мало времени. Она уже видела движение на возвышенности, откуда открывался идеальный вид на равнину перед Ночлегом. Там суетились ее друзья, готовясь к бомбардировке.

И чтобы добежать до них и велеть остановиться, ей нужно было пересечь равнину, на которую высыпали десятки Светочей.

Не переставая бежать, она попыталась размахивать им руками. Но было слишком далеко, чтобы они могли увидеть ее.

А все, что происходило дальше, она помнила лишь урывками. Вот она падает, глотая песок, и снова встает на ноги. Драгоценные секунды были потрачены, но она все равно упрямо бежала вперед. Она уже видела золотистые очертания Светочей. Нет, Звезд. Звезд, которые когда-то упали на землю.

Вот она поднимает голову, смахивая с глаз прилипшие из-за пота волосы, и видит их. Сразу три больших куска от гроба Даниэля взметнулись в воздух. Звезды замерли на мгновение, и ей начало казаться, что она видит их испуганные лица — совсем как у людей. Она чувствовала их отчаяние. Оно смешалось с ее собственным.

И вот она ступила на равнину, перепрыгивая груду камней, оцарапывая о них руки в кровь. Но снаряды оказались быстрее. Они описали в небе красивую дугу.

И обрушились на землю.

Мир вздрогнул в этот момент. Летта пошатнулась и снова упала. Вверх взметнулись не голубые, а черные искры, вперемешку с песком, устраивая здесь сущий ад.

Ударная волна отбросила ее, а вместе с ней и несколько Звезд. Она видела их сияние сквозь стену из темной магии. Они тянули к ней руки, будто узнав. Она потянулась в ответ. Они почти коснулись друг друга. Она уже слышала тихий мужской шепот.

И сияние исчезло.

— Нет, нет, нет, нет, нет, — сначала тихо, а потом Летта начала кричать, ударяясь разодранными кулаками о почерневшую землю.

Земля продолжала дрожать, а в ее тело толчками проникала темная магия. Она была липкой и гадкой на вкус, но еще никогда Летта не чувствовала себя такой наполненной. Не чувствовала в себе такой силы.

По земле прошла трещина, и она начала раскалываться надвое, оглушая душераздирающим треском. Песок водопадом заструился в пропасть, и Летта запоздало попыталась вскочить на ноги, но ее безжалостно затягивало вниз.

Она перевернулась на живот и судорожно зачерпывала руками воздух, пытаясь выкарабкаться, но только еще быстрее соскальзывала вниз. И вот ее ноги уже провисли над пропастью, когда кто-то схватил ее за запястье и больно дернул.

— Поймал.

Она упала на широкую грудь парню, который продолжал отталкиваться ногами подальше от пропасти. И остановился только тогда, когда их перестало затягивать вниз.

— Горяченького спасителя вызывали?

— Как ты здесь оказался? — Летта приподнялась на руках, с трудом разглядывая лицо парня в вихре из черноты.

— Да вот, мимо проходил, — закатил глаза Лиам и беззвучно рассмеялся, все еще продолжая крепко держать ее за талию.

Она хотела сказать ему что-то о том, как сильно рада его видеть. Так много хотела рассказать ему, но тут позади них произошел новый удар. Вздрогнула земля. Запоздалый кусок гроба врезался в землю, вновь сотрясая все вокруг и увеличивая концентрацию темной магии в воздухе.

Теперь земля не просто дрожала. Огромные булыжники, будто забыв о гравитации, начали медленно подниматься в воздух. Летта так засмотрелась на них, что не сразу поняла, что парят и ее волосы, и кнут на поясе, и даже кулон с капелькой Монолита выпутался из одежды и потянулся в высь. Он завис прямо у нее перед глазами на одно короткое мгновение.

И разлетелся на мелкие осколки.

Его судьбу повторил и кулон Лиама, не выдержав напряжения. Голубые осколки посыпались ему на лицо и тут же растаяли.

Они испуганно переглянулись, и тогда Летта почувствовала, что с каждым новым вдохом ей все сильнее не хватает кислорода. В ней еще теплилась надежда, что магия, заполнившая собой все пространство и их тела, не запустит этот процесс. Но, видимо, темный божественный Монолит не был до конца пригоден для тел смертных. Поэтому лишь замедлил необратимое.

Почувствовав тоже, что и она, Лиам стянул ее с себя и помог подняться, свободной рукой хватаясь за горло.

— Что нам делать? — в панике прохрипела Летта, но парень на нее даже не смотрел. Он судорожно ощупывал свой пояс, будто пытался найти там что-то.

И нашел.

Вскоре он поднял ладонь, в которой сжимал потрепанную бичевку с капелькой Монолита на конце. По нему прошлась трещина, но он чудом уцелел.

Это был тот самый кулон, который Лиам так и не успел отдать синеглазой шаманке.

— Прижмись ко мне, — Лиам пытался перекричать завывание ветра и звуки движения земли.

Не раздумывая ни минуты, Летта прильнула к его груди, и он поднял над их головами кулон, собираясь нацепить его сразу на двоих.

Новый толчок сотряс землю. Новая трещина рассекла пространство между ними в одно мгновение. И, если бы Лиам не оттолкнул ее, то они оба свалились бы в зияющую черноту, из глубин которой пробивался кровавый свет.

Она вновь упала, но смогла удержаться за рваный выступ, чтобы песок не утащил ее вместе с собой. Подняв глаза, она встретилась с потемневшим взглядом Лиама, который взирал на нее с противоположного края обрыва.

Она сделала новый глоток, но начала задыхаться уже на середине.

Кулон так и остался в руке у парня.

Слова, что так хотелось сказать, застряли у нее в горле осколками.

Все, что ей оставалось — это смотреть в его наполненные до краев болью глаза. Она боялась замерзнуть в его долгом молчаливом взгляде. Но в какой-то момент начала понимать, что горит. Плавится и сгорает в его серых бездонных колодцах, которые вдруг рассказали ей все, о чем так долго молчали.

А потом он болезненно скривился и, размахнувшись, точным движением перекинул кулон на ее сторону. Разбушевавшийся ветер как раз дул в ее сторону, подхватывая голубую капельку на потрепанной бечевке. А иначе докинуть его так далеко было бы просто невозможно — он был слишком легким.

— Надевай.

— А как же ты? — Летта растерянно сжимала в ладони слишком дорогой подарок. Слишком дорогой. — Я не могу…

— Можешь и сделаешь, — строго нахмурился Лиам, а после печально рассмеялся, будто увидев себя со стороны. Его лицо смягчилось. — Давай, милая, сделай это для меня.

Его глаза налились такой нежностью, что все у нее внутри сжалось, когда она надевала на шею кулон.

— Умница.

— Ты же обещал мне, что никогда не пожертвуешь собой ради кого-то другого, — чуть не плача, кричала ему Летта. Ее разрывало изнутри, когда она видела, что его дыхание становится все тяжелее. — Ты обещал!