— Это странно, но она и правда похожа на тебя, Эйр. Ты только посмотри на ее нос!

Эйр хмыкнул, присаживаясь на корточки перед малышкой и приветливо ей улыбаясь.

— И правда. Совсем, как у меня, — он легонько ткнул пальцем в кончик носа малышки, отчего она издала смешной квакающий звук. — Извиняй уж за это, мелкая. Конечно, мамин нос гораздо лучше, но выбирать-то тебе не приходится, да?

Летта сгорала от умиления, наблюдая за этой сценой. А после заметила на себе задумчивый взгляд Викки.

— Как ты? — спросила у нее Летта. А девушка легонько покачала головой, давая понять, что дело вовсе не в этом.

— Летта, ты не хочешь дать ей имя? — вдруг ошарашила ее своей просьбой Викки, слабо улыбнувшись.

— Но… — растерялась девушка. — Почему я?

— Потому что, — Викки перевела дыхание. — Если бы не ты — ее бы здесь не было. Ты спасла меня, когда вернула тот флакон, который я уронила. Спасла абсолютно незнакомого человека из чужого лагеря.

— Да, давай, виноубийца, — поддержал идею Эйр. — Только что-то красивое, но не слишком длинное, лады?

— Ну… ладно, — Летта вся разволновалась от такой ответственности. Ведь маленькому человеку с этим именем потом еще жить! — Дайте хоть посмотреть, на кого она похожа.

Эйр послушно отошел в сторону, и Летта заняла его место, присев перед малышкой, самозабвенно надувающей слюнявые пузыри, на корточки. Она внимательно присмотрелась к ее лицу, чувствуя, как внутри все холодеет. Нет, с лицом малышки все было в порядке, оно было сморщенным, конечно, и немного синим, но…

Едва взглянув на нее, Летта почувствовала тонкий ручеек магической энергии, растекающийся по телу малышки. И она уже чувствовала подобное раньше.

Повернув голову, она взволнованно посмотрела на Лексу, которая уже ловила ее взгляд, чуть нахмурившись. Она тоже почувствовала это.

— Летта? Все хорошо? — взволновалась Викки. Летта улыбнулась, чтобы сгладить ситуацию. Ведь по сути ничего страшного не случилось, ведь так?

— Элия, — поднявшись на ноги, уверенно проговорила Летта. — Ее зовут Элия.

— Элия, — Викки будто пробовала имя на вкус, а после удовлетворенно заулыбалась. — Мне нравится.

— Парня я бы назвал как-то побрутальнее. А для девчонки сойдет, — одобрил Эйр, возвращаясь к своей девушке.

— Летта, можно тебя на минутку? — попросила Лекса. Никто не возражал. Центром всеобщего внимания стала малышка Элия, которая вновь начала плакать.

Девушки отошли в дальний конец круглой залы, и Лекса придвинулась к Летте максимально близко — так, чтобы услышала только она.

— Ты думаешь, что это она?

— Реинкарнация Светлой Богини. Да. Я уверена. Эту энергию ни с чем другим не перепутаешь, — уверенно кивнула Летта. — Она такая… Чистая.

— Значит, не солгал тогда Даниэль, — напряженно протянула Лекса, вглядываясь через плечо Летты в малышку. — Жаль, что у нас нет пары десятков лет до его прихода.

— Да, на помощь младенца, я думаю, рассчитывать не стоит, — весело улыбнулась Летта, но улыбка тут же сошла с ее лица, как только она вспомнила о другом их возможном союзнике. — Лекса, ты говорила с демонами?

— Да. Еще утром.

— И что вы решили?

Она не была уверена, какой ответ хотела услышать. С одной стороны, демоны значительно облегчили бы им задачу, которая и без того была невыполнимой. С другой же — такая помощь могла вылиться потом в еще большие проблемы. Как, должно быть, тяжело было Лексе и другим главам лагерей принимать решение.

— Я хотела собрать всех здесь, чтобы рассказать об этом, но поняла, что нас слишком много, — было видно, что Лексу что-то ужасно беспокоит, и это волнение передалось и Летте. — Пришла сюда, чтобы что-то придумать, а тут Викки и все это… Поможешь мне, собрать всех на улице? Надо придумать что-то, чтобы всем было меня слышно и еще…

Лекса прервалась на полуслове, и для Летты это выглядело странно. Ведь она не слышала голоса Телепата в голове их лидера, повторяющего одну и ту же фразу, с каждым разом все больше теряя самообладание:

«Он идет с северо-запада. Повторяю, Бог приближается к нам с северо-запада! Лекса… Он уже здесь…»

Война — это довольно романтично, не так ли? Она рождает героев. Никогда не узнаешь, на что действительно способен, не окунувшись с головой в это незабываемое приключение, пронизанное адреналином насквозь.

Здесь дружба проходит свое финальное испытание.

Здесь чувства заставляют совершать невозможное во имя того, кто дорог.

Здесь чувствуешь себя частью чего-то большего, сплоченного, значимого.

Здесь общая цель и уютные посиделки у костра перед боем.

Здесь острее обычного ощущаешь, как жизнь бежит по венам.

Здесь вкус победы особенно сладок…

Все, кто рассказывают о войне в подобном ключе — никогда на ней не бывали.

А те, кто был там, никогда не расскажет о том, что война — это чистая победа животных инстинктов над разумом. О том, что там нет кнопки повтора и сохранения. Только слепая паника, где проще всего потерять самого себя, чем вспомнить, ради чего столько бессмысленной крови.

Война — это три простых слова. Слезы, страх и смерть.

Лиам понятия не имел, что должен говорить, когда переступал порог собственного дома. Но острая потребность сделать хотя бы что-то была гораздо сильнее сомнений. Уже давно он не чувствовал себя виноватым в подобном ключе. Обычно, если уж он косячил, то косячил наверняка. А в этот раз он не считал, что в чем-то виноват, но вину все равно ощущал. Вот такой вот парадокс.

Нео он застал сидящим на диване. Его единственный друг уперся локтями в колени и, не моргая, смотрел себе под ноги. Он о чем-то сосредоточенно думал, что за ним наблюдалось крайне редко. Да и вообще, подобные разговоры были не в их стиле. Поэтому, вместо всего того, что вертелось у него в голове, что он обязан был сказать, Лиам резко выпалил:

— Выглядишь, как дерьмо.

Лениво, будто потратил на это последние силы, Нео усмехнулся, так и не подняв головы.

— Чувствуется так же, — заверил он.

Лиама злило то, как неловко он начинал чувствовать себя, переступая с ноги на ногу у двери и понятия не имея, куда себя деть.

— Поговорим?

— Мы уже говорим, — наконец, Нео поднял голову и взглянул на друга с легким прищуром. Успокаивало то, что никакой агрессии и ненависти Лиам в его взгляде не встретил. — Ты нахрена приперся? Меньше всего сейчас мечтал увидеть твою тупую рожу.

— О, признаки жизни обнаружены, — усмехнулся Лиам, расслабляясь. — Уже хорошо. А то я начал бояться, что ты прямо тут помрешь.

Сделав три шага вперед, он повалился на диван — на противоположную от Нео сторону — и стек по подушкам вниз, расслабляясь — но только внешне — и закидывая руки назад. А после вдруг произнес:

— Отстойно получилось. Извини.

Нео удивился ничуть не меньше самого Лиама, поворачиваясь в его сторону и удивленно вскидывая брови.

— Изви… чего? — наконец, на губах Нео застыла улыбка. Да, немного издевательская, но и на том спасибо.

— Чего слышал, — буркнул Лиам, прикрывая глаза и откидываясь на подушки, чтобы Нео не смог заметить его дебильного смущения.

Нео многозначительно хмыкнул, отчего захотелось откатить время немного назад и просто молча двинуть ему в живот. Хорошая драка на их языке обычно означала то же самое, что он только что сказал. Только краснеть после этого не приходилось.

— Зря извиняешься, — после долгого молчания, без капли шутки или сарказма, заговорил Нео. — Если бы я обижался, то сломал бы тебе нос сразу, с порога.

— Кстати да, что-то давно мне никто не ломал нос, — Лиам будто сбросил в пропасть огромный камень, открывая глаза и выпрямляясь. — Значит, все путем?

— Послушай, — Нео снова положил локти на коленях и то сжимал, то разжимал кулаки, тщательно подбирая слова. — Летта не моя собственность. Конечно, мне погано, но виноват в этом только я сам. И скоро это пройдет, так что забей. Я взрослый мальчик.