Этого мгновения было достаточно, чтобы все снова пришло в движение.

Первым, искрясь, как оголенный провод, на Бога набросился Морган. Он наступал на него с трудом, будто сражаясь с порывом черного шквалистого ветра. И с каждым новым шагом вперед его светлые волосы светлели все сильнее. Он седел на глазах. Из него словно высасывали жизнь.

С другой стороны, на него набросилась Лекса, маленькая и юркая, ей было куда проще преодолевать ветра. Она нанесла один рубящий удар, который занял у нее ровно две секунды. После чего она резко развернулась к Богу спиной, не позволяя ему убить себя одним взглядом. Ее спина осталась без защиты, но перед ней вдруг приземлился Нео, наотмашь размахивая огненными руками. На это у него было две секунды, после чего он уступил место Лексе. И так они сменяли друг друга, пытаясь добраться до Бога, который выглядел раздраженным. Летта боялась, что его терпение вот-вот лопнет, и он наплюет на все свои принципы, убив всех разом, и избавив себя от проблем. Но, пожалуй, это бы ударило по его самолюбию слишком сильно. А пока волшебникам, оказавшимся к нему ближе всего, не удавалось до него даже дотронуться.

Усложняли задачу и демоны, которые, оставшись без командира, решили делать единственное, к чему у них всегда лежали сердца — убивать.

Летта переглянулась с Лиамом, и они рванули вперед, ввязываясь в бой. Они стояли слишком далеко от Бога, и теперь им предстояло прорваться сквозь демоническую преграду. Хлыст со свистом рассекал воздух, изо рта вырывались облака ледяного пара. Летта не оглядывалась за спину — знала, что там ее прикрывает Лиам, который вытворял что-то невероятное со своим льдом. Он взлетал ввысь. Под его ногами замерзал влажный воздух, и он взбирался по нему, как по ступеням, чтобы обрушиться на головы демонов, замораживая само пространство вокруг них. Летте казалось, что ему было бы проще, останься он один на один со всеми демонами. Тогда ему не пришлось бы осторожничать, чтобы не заморозить воздух вокруг мимо пробегающего волшебника, сражающегося со своими демонами.

Подобравшись чуть ближе, краем глаза Летта увидела, как здоровяк Барни, жалобно скуля, уносит Кристину с поля боя.

Отсюда она могла видеть, как Алек пытается привести в чувства Лексу, лежащую на земле. И как Нео на пару с Морганом атакуют Даниэля, повернувшегося к ним спиной и спокойно идущего дальше, переступая через тела людей и демонов. Он был неуязвим. Абсолютно. Огонь Нео, едва долетев до него — угасал. Молнии, быстро скачущие по земле, вдруг меняли свою траекторию и обрушивались на самого Моргана. Эйр пытался атаковать Даниэля издалека, взобравшись на груду кирпича, оставшегося после взрыва Ночлега. Яркий луч света прорезал темноту, устремляясь в спину Бога. Моргнув, он исчез, чтобы вскоре появиться перед лицом Нео, надолго ослепив его.

В какой-то момент Летта поняла, почему Даниэль не прекратит все это разом. Все это время, пока они думали, что сражаются с ним, он вел чистку. Она поняла это в тот момент, когда на него бежало двое волшебников, которых Летта не знала. Одного он откинул в сторону, а второму позволили бежать на себя дальше.

Секунда. Две. Три.

И мужчина замертво падает на землю.

Это повторилось еще раз, и никто не понял, что происходит. Все были увлечены битвой, которую уже проиграли. Жертва сама послушно шла к своему палачу.

— Летта, не спи! — запыхавшийся Лиам разрубил демона, подкравшегося к ней, пополам. Оказавшаяся рядом Виолетта помогла ему разобраться с демоном, с которым он сам сражался до этого. — Они там клонируются что ли за углом? Когда они кончатся⁈

Все это было похоже на какой-то ад. Беспорядочный хаос, не имеющий никакого смысла.

Кажется, в какой-то момент это надоело даже Даниэлю. Он увидел достаточно, и даже потешил собственное эго. А волшебники, хоть и не причиняли ему вреда, но очень замедляли его путь к очередному лагерю.

Ночной воздух стал тяжелым и вязким. Летта с трудом протолкнула его в легкие, чувствуя, как немеют губы. Ее пошатнуло.

К счастью, пошатнуло и демона, бегущего на нее. К сожалению, пошатнуло и Лиама с Виолеттой.

Даниэль сделал то, чего Летта боялась с самого начала. Он решил закончить это одним простым, но масштабным заклинанием. Он усыпит их всех, оставив в живых только тех, кого сочтет достойным. А после спокойно дойдет до лагеря.

И теперь, понимая это и, как в бреду, падая на землю рядом с Лиамом, Летта задавалась одним простым вопросом.

Если она сейчас уснет… То сможет ли проснуться?

Скорее всего нет. Почему-то ее очень волновало, что именно она увидит последним. Перед тем, как закроет глаза. Выбрать что-то одно она так и не смогла. Было бы неплохо выстроить перед собой всех тех, кого ей будет не хватать там… Если это «там» вообще существует.

Есть ли что-то еще, кроме ада, где души ранее живущих проводят свою бесконечность? Где грешники до бесконечности давятся гнилой едой со стола — день за днем, столетия за столетиями? За какой из своих грехов отголоски ее души будут выплачивать долги? Пожалуй, за столь короткую жизнь, ей удалось переступить за все семь граней.

Она упала на спину без возможности пошевелиться. Ее будто парализовало. Тело не слушалось. И все, что ей оставалось — смотреть на звезды.

Их пульсирующее сияние успокаивало, так что это был не самый худший вариант. Жаль, что она так и не успела спросить у той ворчливой Светочи, какого это. Жить на нетронутом холсте ночи и знать, что тобою каждую ночь любуются тысячи людей. Сменятся поколения, об этой войне уже никто и не вспомнит, а они будут висеть там, наверху, и наблюдать за уже совсем другими историями новых людей. Какими они будут?

Это завораживало.

Глаза закрывались.

Вдруг небо прочертил луч падающей звезды. Летта вздрогнула, чувствуя, как что-то неумолимо печет ее в области талии. Жжение резко усиливалось, будто обращая на себя внимание, хотя она и без того прекрасно его ощущала. Будто лава просочилась сквозь потрескавшуюся землю и заползла ей в карман.

Собрав в правой руке последние силы, она подтащила ее выше, перебирая пальцами. А после, сделав рывок, скользнула в карман. Пальцы коснулись чего-то маленького и ужасно горячего. И это что-то словно отдало ей часть своих сил.

Легкие наполнились чистым кислородом, и она высунула руку из кармана. Поднеся ее к лицу, она едва не ослепла, с удивлением и непониманием уставившись на миниатюрную версию яркой звезды у себя на ладони.

Ей не пришлось ничего делать, но и что происходит она уже знала. Просто чувствовала, как собственная магия зашевелилась в районе солнечного сплетения и потекла по руке к ладони, скапливаясь там приятным теплом. Звезда в ее руке начала светиться еще ярче. Она будто выпивала из нее магическую силу — все больше и больше. Летте казалось, что она уже выпил все, без остатка, но ей было мало.

И вот, наконец, сияние стало настолько ослепительным, что затмило собой все небо, и звезда взмыла вверх.

Поднявшись высоко-высоко, она замерла и начала излучать из своих глубин энергию, что она отдала ей без остатка. Сияние становилось все ярче, до тех пор, пока не вытянулось в вертикальную золотую линию, разделившую звездное небо пополам.

Летта прикрыла глаза, боясь ослепнуть. А когда открыла, с небес на землю, неспеша спускался Небесный Бог. Тот самый седой старик, которого заперли на небесах после всего, что произошло во время ритуала. Он смотрел на нее, как на старого друга. И тогда Летта вспомнила, как он смотрел ей прямо в глаза, когда она погрузилась в чужое воспоминание. Неужели, ей не показалось? Но как это возможно?

И вдруг его глаза чуть приоткрылись. Это было безумием, но Летте показалось, что он смотрит прямо на нее, прямо ей в глаза. Внимательно и неотрывно. А потом что-то будто дотронулось до ее талии, и тут же исчезло вместе с телом седого мужчины.

Летта почувствовала, как Лиам сжал ее пальцы. Он тоже просыпался. Все просыпались. Магия Даниэля отступила, когда он понял, что произошло.