Когда Летта поднялась на ноги, чуть пошатываясь, она поймала на себе взгляд Даниэля. Он все понял. А она замерла, ощутив на себе весь его гнев.

Нет, дело не в этом. Это он заставил ее замереть.

Одна секунда.

Две секунды.

Небесный Бог — исполин, на четыре головы выше обычного человека — встал между ними, лицом к Летте.

— Наслышан о тебе, Небесный проводник, — его усы дернулись в доброжелательной улыбке. — Долго же я ждал тебя.

— Простите. Вам попалась самая сложная и недогадливая Проводница, — Летта устало улыбнулась.

— Ошибаешься, — не понял ее сарказма Бог. — Ты сделала все так, как и должна была, — мир будто замер, мгновение растянулось и окружило их, давая немного времени. — Когда ты вернула на небо звезды, ты отдала на это все силы, что у тебя были, без остатка. Но я все еще оставался запертым в своем мире. Моя Звезда — подарок тебе — ждала момента, когда ты восстановишься, юная Проводница, ведь для открытия небесных врат вновь потребовались все твои силы. А открыть их могла только ты — в этом суть твоего волшебства. Твоя суть. Я ждал твоего появления… годами… А теперь позволь мне разобраться с остальным. Вы и так сделали достаточно.

Небесный Бог хотел сказать что-то еще, да и у Летты было миллион вопросов. Но Даниэль не собирался ждать. Он молча атаковал Небесного прямо в спину. Все снова пришло в движение. Летта интуитивно отшатнулась в сторону, уходя от удара. Сгусток черноты летел в них со скоростью пули, но Небесный исполин двигался на удивление ловко, не смотря на свои габариты. Извернувшись, он материализовал в руках двуручный массивный меч и тот впитал атаку в себя. По лезвию, словно вены, расползлась чернота.

— Атаковать прямо в спину? Как некрасиво, мой мальчик, — сурово пробасил Небесный.

А Летта смотрела на Даниэля и не узнавала его. От былой расслабленности и уверенности не осталось и следа. На тонких губах появился оскал, черты лица заострились. В темных бездонных глазах плескалась ярость.

Скинув с себя длинный плащ, он пригнулся к земле и стрелой метнулся в сторону Короля, намереваясь нанести удар.

— Возвращайся туда, откуда пришел, старик!

— Обязательно, сын. Только сначала сделаю то, что давно должен был сделать.

Даниэль темной молнией, с нечеловеческой скоростью, обрушивался ударами на Небесного, который продолжал стоять на одном месте и отражать удары своим мечом. Его лицо было сосредоточенным, а острый взгляд следил за движениями темного Бога. Он не спешил нападать. Надеялся, что Даниэль остановится? Или ждал подходящий момент, чтобы нанести удар?

— Ты знаешь, что ничего не сможешь сделать мне, сын. Я ведь слышал все, что ты говорил этим людям. Так же, как ты создал их, я создал тебя и Элию. Поэтому не трать силы понапрасну. Здесь ты уже закончил. И ты снова перешел грань.

— Элия наивная дура, а ты слепой старик! Этот мир сгинет через пару сотен лет, если ты не оставишь меня в покое и не дашь довести дело до конца!

— Мир погибал последние сто лет именно из-за твоих решений, из-за твоей мании величия. Пора это прекратить.

Руки Даниэля удлинились и стали похожи на сгустки вязкой черноты. Клинок Небесного и руки-клинки Даниэля схлестнулись.

— Ты знаешь, что не можешь ранить меня, — устало вздохнул Небесный.

— Уверен? — губы Даниэля скривились в презрительной смешке. — Ты слишком долго спал.

Даниэль с усилием подался вперед. Его глаза горели непоколебимостью и безумием. Сталь заскрежетала с оглушительным звуком, темные клинки оттеснили золотой меч. Небесный ушел в сторону, а его усилие отдалось в груди девушки неприятным жжением. На языке проступил металлический привкус, она пошатнулась и схватилась за каплю Монолита на своей шее, как за спасательный круг, восстанавливая равновесие. Если раньше она не чувствовала шевеление магической силы внутри себя совсем, то сейчас это было похоже на бушующий шторм, на раскаты грома, на водопад, разбивающийся о скалы. Каждое движение Небесного Бога в этом мире — мире людей — стоило ей магических сил. И они стремительно утекали из нее.

Времени было мало.

А битва только начиналась. Волшебники были вынуждены разбегаться в стороны, потому что теперь очевидный с самого начала факт лишь подтвердился. Человеку не под силу одолеть Бога.

Даниэль решительно наступал, делая неуловимые для человеческого глаза пасы клинками. Земля под его ногами чернела, и эта темнота расползалась все дальше, убивая все, чего коснется. Трава чернела на глазах. Ноги волшебников, не успевших среагировать, высыхали и рассыпались на ветру. Их крики проглатывала ночь.

Небесный Бог сосредоточенно защищался, лишь изредка переходя в наступление. И с каждым новым отраженным ударом Летте становилось все сложнее стоять на ногах. Если бы не Лиам, поддерживающий ее сзади за спину, она бы уже давно упала.

— Ты должен остановиться, сын, — отразив удар, пробасил Небесный.

— Никогда.

Даниэль сделала рывок вперед. Небесный уже приготовился принять удар — он был слишком очевиден. Но силуэт Даниэля вдруг растворился в темноте ночи, чтобы спустя мгновение появиться у него за спиной. Один клинок вонзился ему аккурат меж ребер, второй пронзил шею. Летта вскрикнула, хватаясь за горло. Ей не хватало воздуха.

Первой мыслью было — это конец. Небесный Бог побежден. Но не успела мысль зародиться в ее подсознании, как все резко переменилось. Тело Небесного засияло золотыми искрами и рассыпалось, озаряя темную ночь ослепительным светом. Искры, не успев разлететься, собрались воедино чуть в стороне. Небесный снова стоял перед ними целый и невредимый.

— Давай, милая, ты можешь, — шептал ей в макушку Лиам, но она его уже не слышала.

Весь мир закружился у нее перед глазами. И дело было не в стремительно покидающей ее тело магии. Он закружился для каждого.

Небо падало на землю. Звезды отрывались от небосвода и стремительными метеорами летели на землю, расчерчивая черноту золотыми нитями. А из земли поднималась удушающая тень. Она поглощала пространство вокруг, чтобы схлестнуться в схватке с небесными светилами.

Отовсюду слышался ужасающий гул, заставляющий кровь стынуть в жилах. Кто-то отчаянно кричал, но увидеть что-то в этой темноте было невозможно. Звезды столкнулись с мраком, все смешалось и закружилось вокруг. Больше не было Богов и волшебников. Не было обрыва и бескрайнего горизонта за ним. Не было неба или земли. Остались только чувства, обостренные до предела. Летте не нужно было видеть битву, которая не прекращалась ни на миг, чтобы ее ощущать.

И вот, в какой-то момент, она поняла, что тьма больше не тянется по ее ногам, не путается в волосах. Теперь она падает на нее сверху, а у нее под ногами золотые огни хаотично летят вверх.

А когда они столкнулись, мир на мгновение перестал существовать. Ее ослепило, и она зажмурилась, кажется, на мгновение — или на целую вечность — теряя сознание. А когда снова открыла их — все стало, как и прежде. Звезды снова безучастно взирали с неба на то, как Небесный Бог вытянул в руке меч, острие которого уперлось тяжело дышащему Даниэлю в грудь.

— Ты проиграл. Довольно, — земля завибрировала от голоса Небесного, который теперь звучал, казалось, из каждого уголка пространства.

— Глупый… старик… — прохрипел Даниэль, опасно оскалившись. Его обессиленное тело вдруг напряглось, находя в себе новые силы. — Надо было убить меня, пока была возможность.

Стряхнув с груди острие меча, Даниэль метнулся в сторону и обогнул Небесного, стремительной тенью разрезая воздух, найдя себе новую цель. Целясь темными клинками прямо в сердце Летты.

Темные глаза, пылающие ненавистью, приковали ее к земле. Она повиновалась его воле, понимая, что не может пошевелиться. В ней совсем не осталось сил. В сознание ее держало одно лишь чудо и руки Лиама на спине.

Темное острие приближалось.

— Не смей!

Она выкрикнула это еще до того, как Лиам выскочил вперед и закрыл ее своим телом. Конечно, он не послушался, выставив опорную ногу вперед и скрестив руки перед лицом.