Последним уходил главарь. Он развернулся у портала и несколько секунд злобно смотрел на просветленных, словно собирался напоследок найти брешь в их рядах. Наткнулся взглядом на Шуна и послал в его сторону мощный энергетический заряд.

Шун даже успел почувствовать жар, но заряд изошел крупными искрами прямо перед его лицом, не причинив никакого вреда. Шун зажмурился и с силой потер ослепленные яркими вспышками глаза, немного поморгал, приводя зрение в порядок, и только после этого заметил, что рядом стоит Лука, а его правая рука оплавлена до костей.

— Ты как? — первой бросилась к нему Мая. Она усадила Луку на землю, вытряхнула из пространственного кармана сразу несколько крупных артефактов. — Вот черт, ничего подходящего… и зелье тут вряд ли сработает до конца. Давай терпи, не уходи на следующую сессию! А то мы не успеем к назначенному сроку.

— Да знаю я! — огрызнулся Лука.

— Смотри-ка, — хмыкнул Асвальд, который все это время сидел рядом с Шуном. — Плюс один ему в карму. Так и придется отдать оборотку. — Он повернулся к подошедшей Рине. — А ты где была? Куда полезла вообще? Почему его бросила? Тебе кого охранять нужно было? — Девушка промолчала, лишь отвела глаза и недовольно цыкнула. — Что, думала, одни хиляки среди них? Не ожидала, что попадется приличный маг? А должна была ожидать! Ты должна ожидать чего угодно! Даже того, что все эти головорезы приходили именно за ним! — И он ткнул пальцем в сторону Шуна.

Командир Юн опустился рядом с Лукой на корточки, осмотрел его руку, подозвал Сида.

— Поможешь?

— Неа, — мотнул головой тот. — У меня артефакт с именной привязкой.

— А усилитель свободный есть? У кого-нибудь вообще?

— У меня… — осторожно подал голос Шун. Командир посмотрел на него и вопросительно вскинул вверх голову, мол, продолжай. — У меня есть регенерирующий артефакт. Он наверно… еще ни к кому не привязан.

— Наверно? — буркнул командир. — Так привязан или нет?

Шун не совсем понимал, что имеется в виду, но быстренько вытряхнул из пространственного кармана два артефакта.

— В-вот…

— Сильные артефакты может использовать лишь один хозяин, — пояснил рядом Асвальд. — Они становятся именными и не слушаются других игроков. Миро тебе не говорил?

Шун в ответ лишь неопределенно мотнул головой, словно убирал с глаз челку.

— А малыш-то у нас богатенький, — облегченно хохотнула Мая.

Она забрала артефакт и принялась восстанавливать руку Луки. Теперь Шун понимал, что после этого не сможет ни продать артефакт, ни воспользоваться им сам. Но это его совершенно не расстраивало. Осознание того, что Лука загородил его собственным телом, вызывало у Шуна практически неконтролируемый приступ радости.

Улыбка на его губах сохранялась еще долго. Просветленные развели костер и начали готовить ужин, Шуну поручили установить палатки. Он развернул первую, забил в землю штырь, принялся завязывать вокруг него удерживающую веревку и только тут понял, что все еще улыбается.

— И чего радуешься? — вздохнул рядом Асвальд. — Такой артефакта профукал. Ну, вылетел бы этот Лука с сессии или ходил дальше калекой, чего страшного? Хотя… я все еще могу его обнулить, я ж потрошитель.

— О, правда? Но… нет, не нужно.

— В смысле?

— Вы не понимаете, — ответил Шун. Он сидел за палаткой, говорил тихо и мог не беспокоиться о том, что кто-то что-то заподозрит. — Это решение я принял, исходя из — как вы там говорили? — позиции силы. — Он кинул быстрый взгляд на Асвальда и остался доволен произведенным эффектом. — В ранении Луки был виноват только я. А может, и вообще в нападении на команду, если верить вашим же словам. Так значит, я и должен за это платить, разве нет?

— Возможно, ты не так уж глуп, — хохотнул Асвальд. — Только «ответственен», а не «виноват». Никогда не вини себя. Ни за что. От вины пользы нет.

Мальчишка похлопал его по плечу и подал следующий штырь.

— Вы мне помогаете? — усмехнулся Шун. — Неужели? А вдруг кто заметит?

— Не заметит, нас тут не видно.

Они быстро поставили первую палатку, принялись за вторую. Шун кидал на просветленных короткие взгляды, но на него никто не обращал внимания. Мару и Сид освободили девушек от хлопот по кухне, и Мая, обеспокоенная внезапно испортившимся настроением Рины, предложила прыгнуть до ближайшего города за дорогим вином, ссылаясь на то, что «теперь хоть есть, с кем обсудить винный букет, этим мужикам лишь бы опьянеть». Рина, недолго думая, согласилась. Когда портал за ними закрылся, Асвальд подал Шуну очередной штырь и покачал головой.

— Смотри-ка, обидчивая какая, а. Слова поперек не скажи.

— Есть немного, — улыбнулся Шун.

— Она отличница с самого детства, медалистка. Совершенно не переносит критики.

Солнце стремилось к горизонту, от дальнего леса веяло прохладой и сумраком. Лука ходил вокруг костра, разминая восстановленную руку, поглядывал в сторону леса и вздыхал:

— Эх… хорошая ночь для охоты. Сумрак ранний, много монстров должно выйти. Может, поохотимся-таки?

— Глянь, руку еще не успел разработать, а уже в бой рвется, — усмехнулся Сид. — Дай хоть сегодня отдохнуть, ударник.

Он размешал густой суп длинным половником, накрыл котел крышкой и подул под него, убавляя огонь. Аппетитные запахи долетели до Шуна, его желудок тут же отреагировал, требовательно заурчав. Он с завистью посмотрел на Асвальда, который уже третий день питался то ягодами, то своими скудными припасами из старого хлеба и сушеного мяса, и не ощущал при этом никакого дискомфорта.

— Сколько вам лет? — тихо спросил Шун, наклонив голову.

— На самом деле? — Асвальд подал ему последний штырь. — Почти шестьдесят.

— Ого… Это как-то неожиданно. Я думал там… ну… лет сорок. А Миро сколько? И Рине?

— Миро — двадцать восемь. А Рина на год старше тебя.

— А мне сколько?

— Двадцать четыре.

— Как я выгляжу?

— Да почти так же. Может, волосы покороче. Миро разве не говорил, что в Игре можно лишь возраст изменить? Ну… или играть за монстра.

— А вы? Вы играете за монстра?

— Конечно, нет. Монстры не могут потрошить игроков. Они могут лишь убивать, иногда — высасывать силу.

— Но… у вас же рог…

— А, это… — Асвальд пощупал рог, словно только сейчас заметил его. — Это моя заглушка. Не знаю, почему система…

Мальчишка вдруг замолчал и весь подобрался, как хищник перед прыжком.

— Что…

— Тссс! — Асвальд приложил палец к губам. — Слышишь?

Шун прислушался. Очень тихое, едва различимое стрекотание шло со стороны далекого леса. Просветленные тоже услышали его, повскакивали со своих мест.

— Нам сегодня не дадут нормально отдохнуть, да? — буркнул Сид, доставая меч.

— Да брось, это всего лишь потрошители, — ответил Мару, но оружие на всякий случай тоже достал. — Главное, чтобы не Дьявольское дитя.

— Это не потрошители… — прошептал Шун. — Миро говорил, что…

— Это не потрошители, — слово в слово повторил командир Юн. На лице его отразилась тревога. — Это что-то похуже. Надо предупредить девоч…

Договорить он не успел. Взмыл невысоко, неестественно выгнулся, потом резко обмяк, теряя сознание, и рассыпался серебристой взвесью.

— Какого хр… — выкрикнул Сид перед тем, как его тело тоже оторвало от земли и скрутило.

— Разверни купол! — прошипел Асвальд. — Живо!

Мальчишка отбежал в сторону, пригнулся. Он был невидим, но вел себя так, словно что-то могло его задеть. Шун спрятался под купол и тоже машинально присел, хотя поле должно было защитить его не только от посторонних глаз, но и атак.

Луку и Мару подбросило одновременно. Три фигуры несколько секунд бились в агонии, а потом обмякли. И только теперь Шун заметил, что между телами в воздухе искрится, потрескивая, тонкая паутина. Тела просветленных лопнули с негромким звуком, мерцающая взвесь разлилась над лагерем туманом. Шун прищурился, рассматривая небольшое темное пятно, отчетливо проступающее впереди. Туман постепенно рассеивался, паутина в воздухе стала толще, стянулась к черному пятну и опала вниз волнами длинных серебристых волос.