В чине штаб-ротмистра Сумского гусарского полка он за 1813-14 годы прошёл все основные бои с Наполеоном в Германии и Франции. За битву под Фер-Шампенуазом, где русская кавалерия разгромила основные резервы Наполеона и лучшие части французской «национальной гвардии», барон Шиллинг был награждён орденом святого Владимира с бантом (такой вариант этой награды был лишь на одну ступень ниже самого высшего ордена Святого Георгия).

За бои на подступах к Парижу ротмистр (капитан) Шиллинг был удостоен очень редкой и почётной награды – именным оружием, саблей с надписью «За храбрость». Но его вклад в окончательный разгром Наполеона заключался не только в мужестве кавалерийских атак – именно Павел Шиллинг обеспечил русскую армию топографическими картами для наступления на территории Франции.

Ранее карты чертились от руки и для того чтобы снабдить ими все многочисленные русские части не было ни времени, ни нужного количества умелых специалистов. Именно гусарский офицер Шиллинг в конце 1813 года сообщил царю Александру I, что на западе Германии в городке Мангейм несколько лет назад проводились первые в мире успешные опыты по литографии, копированию рисунков.

Суть этой новейшей для того времени технологии заключалась в том, что на специально подобранный и отшлифованный известняк особой «литографской» тушью наносится рисунок или текст. Затем поверхность камня «протравливается» – обрабатывается особым химическим составом. Не покрытые «литографической» тушью «протравленные» участки после такой обработки отталкивают типографскую краску, а на места, где был нанесен рисунок, типографская краска наоборот легко прилипает. Это даёт возможность быстро и качественно делать с такого «литографского камня» многочисленные оттиски рисунков. Данная технология позволяла копировать не только печатный текст, но и различные сложные изображения, в том числе рукописи и топографические карты. По сути это был «ксерокс» двухвековой давности.

По приказу царя Павел Шиллинг с эскадроном гусар прибыл в Мангейм, где отыскал ранее участвовавших в литографических опытах специалистов и необходимое оборудование. В тылу русской армии под руководством Шиллинга быстро организовали изготовление большого количества карт Франции, остро необходимых накануне решающего наступления против Наполеона. По окончании войны созданная Шиллингом мастерская перебазировалась в Петербург в «Военно-топографическое депо» Генерального штаба.

Самый стойкий шифр XIX века

В захваченном русскими Париже, пока все празднуют победу, гусар Шиллинг первым делом знакомится с французскими учёными. Особенно часто на почве интереса к электричеству он общается с Андре Ампером, человеком, который вошёл в историю мировой науки как автор термина «электрический ток» и «кибернетика», по фамилии которого потомки назовут единицу измерения силы тока.

Но помимо «электрического» хобби у учёного-гусара Шиллинга появляется новая большая задача – он изучает трофейные французские шифры, учится расшифровывать чужие и создавать свои приёмы криптографии. Поэтому вскоре после разгрома Наполеона гусар Шиллинг снимает мундир и возвращается в Министерство иностранных дел.

В российском МИДе он официально занимается созданием литографической типографии – в дипломатической деятельности тогда значительную часть составляла оживленная переписка, и техническое копирование документов помогло ускорить работу и облегчить труд множества писцов. Как шутили друзья Шиллинга, он вообще увлекся литографией потому что его деятельная натура не выдерживала нудного переписывания от руки: «Шиллинг, по природе нетерпеливый, кряхтел за письменным столом и однажды как-то сказал, что этого продолжительного копирования бумаг можно было бы избежать употреблением литографии, которая в то время едва ли кому была известна…»

Литографический портрет Павла Шиллинга, 30-е годы XIX века

Но создание литографии для МИДа стало лишь внешней, общеизвестной частью его работы. В реальности Павел Шиллинг работает в «Секретной экспедиции цифирной части», так тогда называли отдел шифрования МИДа. Именно Шиллинг первым в истории мировой дипломатии ввёл в практику использования особых биграммных шифров – когда по сложному алгоритму цифрами шифруются пары букв, но расположенные не подряд, а в порядке еще одного заданного алгоритма. Такие шрифты были настолько сложны, что использовались вплоть до появления электрических и электронных систем шифрования в годы Второй мировой войны.

Теоретический принцип биграммного шифрования был известен задолго до Шиллинга, но для ручной работы он был настолько сложен и трудоёмок, что ранее на практике не применялся. Шиллинг же изобрел особое механическое устройство для такого шифрования – наклеенную на бумагу разборную таблицу, которая позволяла без труда шифровать биграммы.

При этом Шиллинг дополнительно усилил биграммное шифрование: ввёл «пустышки» (шифрование отдельных букв) и дополнение текста хаотическим набором знаков. В итоге такой шифр стал настолько устойчив, что европейским математикам понадобилось более полувека, чтобы научиться его «взламывать», а сам Павел Шиллинг по праву заслужил звание самого выдающегося криптографа XIX столетия.

Упорная работа над шифрами уберегла Павла Шиллинга от увлечения модными идеями «декабристов». Пока сверстники в чинах и погонах готовили заговор и сочиняли проекты конституции, он считал логарифмы и формулировал алгоритмы…

Уже через несколько лет после изобретения Шиллинга новыми шифрами пользовались не только российские дипломаты, но и военные. А сам Павел Шиллинг, не имевший поместий и крепостных, стал состоятельным человеком – по распоряжение нового императора Николая I его наградили крупной суммой в золотых «червонных» монетах.

«Русский Калиостро» и Пушкин

Все знакомые с ним современники, оставившие мемуары, сходятся во мнении, что Павел Львович Шиллинг был необыкновенным человеком. И в первую очередь все отмечают его необыкновенную коммуникабельность.

Вот лишь несколько таких воспоминаний: «Известен в обществе своей увлекательной весёлостью, а среди учёных – разнообразием своих знаний и научных изысканий. Все знавшие его, и дамы и учёные, и дети и старцы, и люди глубокомысленные и ветренники, и русские и иностранцы, все одинаково любили его искренне»; «Что за увлекательный человек: пропасть путешествовал, знаком и в переписке с учеными знаменитостями целого света… В Петербурге я видел, как дамы, особенно молодые, обожали его: он умел заставить их хохотать. Шиллинг был друг всего высшего круга Петербурга. Это необычайно толстый человек с большими связями, ученый, весельчак, отличный говорун, знавший всю аристократию столиц Европы. На него смотрели как на какую-то загадку».

Высший свет Петербурга он поразил способностью играть в шахматы сразу несколько партий, не глядя на доски и всегда выигрывая. Любивший повеселиться Шиллинг развлекал петербургское общество не только игрой и интересными историями, но и разными научными опытами. Иностранцы прозвали его «русским Калиостро» – за загадочные эксперименты с электричеством и знание таинственного тогда Дальнего Востока.

Восточными, или как тогда говорили «ориентальными» странами Павел Шиллинг заинтересовался еще в детстве, когда рос в Казани, бывшей тогда центром российской торговли с Китаем. Ещё во время дипломатической службы в Мюнхене, а затем и в Париже, где тогда находился ведущий европейский центр востоковедения, Павел Шиллинг изучал китайский язык. Как криптографа, специалиста по шифрам, его манили загадочные иероглифы и непонятные восточные манускрипты.

Свой интерес к Востоку русский дипломат Шиллинг воплотил на практике. Наладив новое шифрование, в 1830 году он вызвался возглавить дипломатическую миссию к границам Китая и Монголии. Большинство дипломатов предпочитали «просвещенную» Европу, поэтому царь без колебаний утвердил кандидатуру Шиллинга.