– Ну и ладно, – согласился Игорь и отвёл глаза.

Как‑то ему было не по себе. Он никак не мог придумать, что сказать. Да и вообще почему‑то не хотел расставаться с «призраком». Поначалу с ним, конечно, было страшно и беспокойно, но теперь всё стало как раз наоборот – Игорь чувствовал себя в безопасности только рядом с ним. Вот бы заполучить к себе в отряд такого вояку…

– У тебя есть имя? – спросил Игорь. – Настоящее, а не номер.

«Призрак» помедлил с ответом, и Игорь уже было подумал, что услышит имя, но услышал в итоге совсем другое.

– Прощай, Игорь Викторович Романов. Береги себя и брата.

Парень фыркнул.

– Ну и бесящая у тебя привычка отвечать на вопросы что попало или не отвечать вовсе, – несмотря на слова, выражение лица у Игоря было грустным.

Собеседник в очередной раз промолчал.

– Ладно. Сберегу. Спасибо тебе за всё и прощай… друг.

Сказав это, Игорь отвернулся и принялся карабкаться на пригорок, а вскоре исчез за деревьями, так больше и не обернувшись.

– Помни, что люди, поддерживающие тебя – твоя настоящая семья. Цени и береги их, – негромко добавил Шестой, но Игорь никак не мог его услышать.

Оставшись в одиночестве, «призрак» так и стоял на том же месте, будто истукан. Можно было бы, конечно, сесть где‑нибудь под деревом, но в этом не было никакого смысла – заряд батарей так не сэкономить. Да и не хотел он сидеть – лучше встретить смерть стоя. Позиция ног была основательной, так что никакой порыв даже очень сильного ветра его, скорее всего, не уронит. Убедившись в этом, «призрак» отключил питание в последней системе, которая ещё была активна, кроме системы жизнеобеспечения – двигательной.

Все остальные и так уже давным‑давно были отключены. Некоторые за ненадобностью, но большая часть ради экономии: связь, автоматическое прослушивание радиочастот, внутренняя сеть, почти все датчики, включая все лишние системы наблюдения, кроме оптической. Даже компьютер, осуществляющий тактический анализ поступающей информации – один из важнейших узлов – он выключил абсолютно всё. И даже при такой экономии заряд батарей стремительно угасал. Конечно, львиную долю энергии он растратил в бою с «WZ219S» и в процессе ухода из научного комплекса, но всё равно последующий расход его сильно удручал. Если бы он знал, что всё произойдет именно так, он бы не взялся за это дело на половине заряда.

«2 %». Вот, что он видел в углу перед глазами. Холодная, безжалостная цифра. Значит, в текущем режиме у него было от четырех до шести часов, а если продолжать двигаться – минут тридцать, может, сорок, не больше… Остаток заряда батарей давно перевалил за экстренную черту, и если бы транспондер работал – его давным‑давно забрала бы эвакуационная команда. Хотя о чём это он? Если бы транспондер работал – эвакуационная команда давно забрала бы его останки.

Благодаря тому, что он был одним из первых, к тому же добровольцем, он сохранил и разум, и память, и возможность самостоятельно принимать решения. Да, так случилось в том числе и потому, что он был лоялен и не раз доказал свою лояльность не только в бою, но и в решении оперативных задач. Всего двое из «призраков» были допущены к стратегическому и тактическому планированию и только с его мнением считались абсолютно все. Он заслужил это. Именно благодаря этому, благодаря своей лояльности и дружбе с Волковым он знал, как отключить транспондер. Знал, в то время как подавляющее большинство других не знали даже о его существовании.

Да, если бы не помощь Волкова, его бы давно уже нашли. Несмотря на свои нечеловеческие возможности, он не питал иллюзий на счёт того, что его сотрут в пыль, как только обнаружат. Кто, как не создатели, лучше всего знают способы уничтожения своих детищ?

Когда заряд батареи окончательно иссякнет, отключится система жизнеобеспечения. Придётся дышать воздухом внешней среды и нечем будет поддержать иммунитет. Это будет тяжёлая и болезненная смерть… В парализованном теле в одиночестве ждать, когда она наступит. Конечно, есть стандартная система самоуничтожения и она должна бы сработать, но он и её отключил вместе с транспондером. Чёрт, как же разозлятся в техническом…

Это вызвало у него улыбку. Он подумал о многих людях, которые поддерживали его жизнь все эти годы. Некоторые, наверное, расстроятся, узнав о его предательстве, ведь их условно можно было назвать друзьями. Да и немного было среди «призраков» таких, как он. Большинство были «промытыми» и мало чем отличались от роботов: молчаливые, послушные, безэмоциональные, но чудовищно эффективные исполнители. Такие, как «WZ219S».

Если посмотреть на ситуацию с практической точки зрения, то всё, что он делал эти долгие годы, все его заслуги – всё пошло псу под хвост всего лишь за несколько часов. И вместе с ними рассыпались надежды на достижение целей, ради которых он вытерпел столь многое. Но он ни о чём не жалел. Нисколечко. Его жизнь должна была закончиться ещё тогда, когда мир развалился, а он потерял всё, что было ему дорого. Он уже тогда не хотел жить, не видел в этом никакого смысла, но его заставляли жить те, кто вверил ему свои собственные жизни: Токарев, Каверин, Басмач и другие ребята. Тогда он продолжил жить ради них, а затем встретил нужных людей. А если бы не встретил, если бы ничего не узнал…

Но он отплатил им сполна. Вряд ли кто‑нибудь скажет, что ущерб, причинённый за эти дни «WR006C» составляет хотя бы тысячную долю от той пользы, что он принёс «Пути просвещения» за годы службы. Нет, он с лихвой вернул свой долг. Да, ему приходилось делать много всякого и пожертвовать всем, что у него осталось, но это стоило того, потому что благодаря им он дожил до этого дня и получил возможность хотя бы чуть‑чуть исправить свою чудовищную ошибку, сделать то, что он должен был сделать ещё тогда, в тот день, когда перед ним открылись двери лифта…

Сжимая в руках трофейную FN SCAR, Игорь шёл по снегу в направлении, указанном «призраком». Он так и не узнал, кто это был и какие долги отдавал, не узнал даже его имени, которое упёртая железяка так и не захотела назвать, но он чувствовал к нему то, чего никак не мог от себя ожидать – душевную теплоту. «Призрак» был немногословным, иногда чересчур упёртым, а порой совершенно непонятным, но его действия с момента их встречи постоянно были направлены только на то, чтобы помочь Игорю обрести свободу. Даже если он солгал в конце, когда рассказывал об эпидемии и её виновниках, хотя Игорь интуитивно чувствовал, что это не так, это всё равно не могло испортить впечатление о нём. Игорь не знал наверняка, но чувствовал – это странное, непонятное ему существо… нет – этот человек – обладал большой душой, был самоотверженным и умел платить по счетам. Кому бы он ни отдавал свои долги – цена, которую он в итоге заплатил, оказалась чрезвычайно высокой и многое сказала о том, кто её задолжал.

Но «призрак», несмотря на все свои заслуги перед Игорем, удостоился лишь малой толики мыслей парня. Гораздо больше Игорь думал о том, что услышал от него перед прощанием: о непомерных амбициях, о нечеловеческом цинизме и жестокости, превышающей жестокость всех известных истории маньяков вместе взятых. Да, «призрак» мог солгать в том, кто именно был виноват в произошедшем, но Игорь чувствовал, что мотивы этих людей «призрак» назвал очень точно.

Кто же виноват во всём? Нет, не в эпидемии, а в том, что мир породил этих моральных уродов, считающих людей быдлом, а себя возомнивших богами? Кто виноват в том, что такие ублюдки появились на свет и смогли совершить то, что они совершили? Наверное, виноваты люди. Обычные люди, глупые люди, не желающие включать голову и хотя бы попытаться хоть немного мыслить критически, не обращающие внимание на происходящее вокруг, не желающие находить причины и понимать следствия… Все, кто думал, что дела этого мира их не касаются, все, кто думал, что «после нас хоть потоп» или «моя хата с краю», все, кто закрывал глаза на моральную деградацию и произвол окружающих. Все они.