Солдат слегка наклонил голову и немного больше прищурил один глаз.

– Кто наниматель? – спросил он, подходя к Алексею на расстояние вытянутой руки.

– «Новый порядок».

– Во‑от как, – протянул человек в маске, опустив голову, и внезапно сильно ударил Корнеева в челюсть левой рукой.

От удара Алексей завалился вправо и упал на землю. Андрей дёрнулся, готовый кинуться на помощь товарищу, но человек в маске, делая шаг назад, моментально ухватился за рукоять своего оружия, навёл его на Андрея, и указательным пальцем свободной руки пригрозил парню. Противник держал всё под полным контролем. «Анархисты» уставились на него, чуть ли не пораскрывав рты, настолько всех удивили рефлексы этого человека.

Лёша стоял на коленях, опираясь на руки, слегка повернув голову к Андрею. Он заметил движение парня и, сплюнув кровь, выступившую из разбитой губы, легонько качнул головой, давая ему понять, чтобы тот ничего не предпринимал.

«Почему он не поверил? Взял на понт или действительно Владова как‑то к этому причастна?», – размышлял Л ёша. «Если второе – отпираться бесполезно. Будем надеяться, что дело не в ней».

– Значит так, дружбан, – снова заговорил человек в маске, когда Лёша поднялся на ноги. – Если ты ещё раз попытаешься кормить меня байками, я буду убивать твоих людей по очереди… Хотя нет – сначала буду калечить, а потом убивать. Когда останешься один – обещаю, что быстрой твоя смерть тоже не будет. Я доступно объяснил?

Корнеев нехотя кивнул в ответ. Андрей стоял в замешательстве. Слова собеседника, словно резкий порыв ветра, стремительно развеяли первое впечатление о нём.

– Итак, ещё раз. Кто вы такие? Что здесь делаете?

Алексей поднял глаза и посмотрел на допрашивающего слегка уставшим, полным безысходности взглядом, стараясь показать, что признаёт поражение. Голос его тоже не выражал особой воли к победе. Остальные «анархисты» может и засомневались, кто‑то, быть может, даже поверил, что ситуация безнадёжна, но только не Андрей. Он наоборот, как только понял, что Леша что‑то затеял, весь превратился во внимание, стараясь ничего не пропустить.

– Мы наёмники. Наш наниматель – «Новый порядок», – гнул свою линию Алексей. – Город Иваново. Недалеко оттуда была обнаружена уничтоженная колонна. Охранение колонны и гражданские, следовавшие с ней, были полностью перебиты. У кого‑то из офицеров были найдены карты, копии некоторых из них передали нам с заданием обследовать указанные места. Это всё, что нам известно.

Взгляд человека в маске не менялся. Он по‑прежнему выражал ряд эмоций, которые изначально разглядел в нём Андрей. И этой своей непредсказуемостью и несоответствием поступкам своего хозяина смертельно пугал почти всех членов отряда Романова. Всех, кроме Корнеева.

Что бы там ни было во взгляде Лёши, слабость или отчаяние, он определённо имел какой‑то план и прекрасно понимал, что делает. Это была битва двух достойных противников. Двух людей, умеющих идеально скрывать свои чувства и эмоции, умеющих искусно лгать и так же искусно читать чужую ложь. Кто из них был сильнее? Это ещё предстояло выяснить.

Рука здоровяка медленно потянулась к спусковому крючку карабина. Корнеев видел это и догадывался, что сейчас произойдёт. Мозг напряжённо работал, пытаясь найти выход из ситуации, прорабатывая кучу вариантов развития событий, но у человеческого организма есть свой предел. Да, многие скажут, что человек может выдержать всё, может вынести любой удар судьбы, приспособиться к любым, самым суровым условиям, в которых с вероятностью девяносто девять и девять процентов он должен бы погибнуть. Но мобилизуются какие‑то неизвестные внутренние силы, о которых человек даже не догадывается, находятся резервы, которых он не ждёт, и тогда человек становится исключением из правил: он выживает в катастрофах, выбирается из самых диких мест, побеждает смертельные болезни, добивается невозможного. Это делает с ним элементарный инстинкт – желание жить. Но этот инстинкт должен быть невероятно сильно развит, чтобы работать настолько сильно.

Тем не менее, сейчас даже такая воля к жизни была бессильна. Выбора не оставалось. Кто‑то скажет – нет, выбор есть всегда! И окажется прав. Но в данном случае выбор состоял лишь из способов принять смерть.

Палец достиг спускового крючка, и сильная рука уверенно навела автомат на Севу. Сева судорожно проглотил ком, застывший в горле, закрыл глаза, и мужественно ждал выстрела.

– Какова награда? – внезапно спросил автоматчик.

– Что? – ожидавший совсем другого события Алексей не сразу сориентировался.

– Я спрашиваю – какова награда?

– Жизнь друзей.

Андрей заметил, как автоматчик на мгновение удивлённо округлил глаза и, вероятно, вскинул брови под маской. Алексей не стал заставлять его тянуть из себя слова и продолжил, придерживаясь выдуманной им легенды.

– Двое наших товарищей в плену – Толя и Андрей, – Алексей специально назвал эти имена, намекая на арест Андрея в Иваново, и таким образом страхуя себя от возможной проверки. – Их должны были расстрелять. Мы подписались на это задание в обмен на их жизни.

– Ты! – автоматчик свободной рукой указал на Андрея. – Иди сюда.

Затем сделал три шага назад, и, подняв руку, сделал знак кому‑то из своих бойцов. Из развалин позади автоматчика вышел ещё один боец, экипированный точно так же, как и его командир, и подошёл к ним. Здоровяк шепнул ему на ухо какую‑то команду и тот увёл Андрея за развалины. Автоматчик повёл себя именно так, как и предполагал Алексей. При оптимистическом сценарии, разумеется.

После Андрея забрали Севу, а после него – самого Корнеева. Хорошо знакомые с историей Андрея, бойцы без проблем повторили одно и то же. Единственный момент, который заставлял Алексея нервничать – то, что Толя на самом деле в плену не был. Но вопросы касались в основном черт характера и привычек, а так же самой причины попадания в плен, а тут всем не трудно было догадаться, что нужно говорить. К счастью, Бодяга на допрос не попал, а Котин остался сторожить машину. Они с Бодягой хоть и слыхали историю про Иваново, и про характеры Толи с Андреем знали, но в деталях по любому бы провалились и на допросе всё сразу же стало понятно.

Когда Корнеев вернулся и второй боец подтвердил, что все трое говорят одно и то же, автоматчик задал последний, и как оказалось, решающий вопрос.

– Вы добирались сюда издалека. Что это за место? Что вы должны были тут найти?

– Мы не знаем, – покачал головой Корнеев. – Наша цель – выяснить, что означала пометка на карте и добыть разведданные. Задача вступать в бой или идти на контакт не ставилась. И я понятия не имею, что это за сгоревшие сараи и какого чёрта может понадобиться от них «Новому порядку».

Человек в маске некоторое время внимательно смотрел на Алексея. Прищуренные серые глаза оценивали его слова и его самого. Думал боец недолго.

– Даже если вы говорите правду, – сказал он, – я всё равно не могу вас отпустить. Извиняйте, что так вышло, ребятки, но вы стали заложниками ситуации…

Он не успел договорить, потому что его голос утонул во внезапно начавшейся стрельбе.

Может, ничего бы и не случилось. Может, всё осталось бы, как было, если бы Аня не была теперь такой внимательной к обычно скучным и занудным разговорам отца. Как правило, он избегал разговоров о работе в присутствии дочери, а после случая с Ткаченко – особенно, но когда постоянно путешествуешь вместе, трудно всегда придерживаться правил и не сказать совсем ничего лишнего.

Пока Андрей и его товарищи боролись за свои жизни, очень далеко от места, где происходили эти трагические события, Аня размышляла о том, как ей уже не хватает Андрея и того ощущения поддержки, которое охватывало её, пока он был рядом.

Вертолет, увозящий её, медленно поднимался над площадкой. Владов, поглаживая подбородок, задумчиво смотрел в иллюминатор. Штерн сидел напротив и пытался сохранять спокойствие. Аня, которая являлась нарушительницей этого спокойствия, лежала на диване, закинув прелестные ножки в узких черных джинсах, на спинку. Штерн хорошо знал взгляды своего шефа, знал, что тот не терпит, когда кто‑то бросает на его красавицу дочь плотоядные взгляды, а подобные действия в его присутствии вообще считал личным оскорблением, потому Генрих изо всех сил старался не смотреть, но то и дело ловил себя на мысли, что делает это. Трудно удержаться, когда рядом с тобой постоянно находится сногсшибательно красивая, а вдобавок ещё и умная и независимая девушка. Такая, мимо которой невозможно пройти, которую хочется завоевать во что бы то ни стало, даже если при этом придётся соперничать со всем миром. Впрочем, независимой она быть перестала, но только из‑за обстоятельств, а не потому, что изменился её характер.