Выясняется, что Дрон куда-то отлучился. Никто не заметил, когда он пропал. Челюсти крепче стискиваю. Значит, Ризван сговорился с лепилой. Ищи теперь, куда двинули…

Телефонный звонок с неизвестного номера. Отвечаю автоматически. Не раздумывая.

— Да.

— Как прошла ночь, брат? — голос Ризвана.

Меня на месте подкидывает от его голоса. Тише звучит и немного устало. Но это голос Ризвана. Без сомнений.

— Горячая ночь, Ризван. Не только у меня. Значит, сбежал?

Крыть матом бесполезно. Если он удрал и решил позвонить, значит, находится там, где я его достать не смогу.

— Не сбежал. Ушёл, — возражает.

— Тебе Дрон помог сбежать?

— Да.

— Какой ему резон?

— Денежный, разумеется. Ты всегда платил щедро. Но я тратил мало, кроме нужд семьи. Так что он помог мне.

— Ещё одна шкура продажная…

— Многие в мою невиновность верят. Но открыто тебе сказать боятся, — возражает Ризван. — Боятся остаться без головы.

— Почему ушёл?

— Помнишь, я тебе говорил, что долг тебе давно отдал. Могу уйти в любой момент. Так вот я посчитал, что этот момент наступил.

Скалюсь. Несмотря на то, что мне рожу Ризвана разбить хочется, голос слышать приятно. Жив, громила.

— Момент подходящий сделать ручкой «адьос»? Когда на тебя много чего повесили.

— Не с той стороны ищешь, Зверь. Признаю, что давно Пороха знаю. В одном районе росли. Только он старше и с банды уличной. Я к его делам никогда отношения не имел. Мать Арины, — паузу делает. — Тоже знал.

— Знал, как бабу? Или просто знал? — уточняю.

Ярость обороты набирает. Но уже не кровавая, а ледяная. Больше с обидой на то, что Ризван молчал. Предал доверие.

— Отношения у нас были очень давно, — нехотя отвечает. — Ещё до армии. Можно сказать, по детству. Потом дороги разошлись. Но я её знал. Это всё, что я могу сказать.

— Нет, не всё. Мне тут птичка чирикнула. Говорит, Порох в своё время из-под надзора ушёл, потому что ты глаза в нужный момент закрыл.

— Ложь, — обрубает. — Не было такого. Он ушёл, потому что был изворотливее и хитрее. Удачливее. Только и всего.

— Про дочку его ты знал, — утверждаю.

— Думал, что мертва. Уверен был, так как могилу видел. До последнего не верил, что Арина — та самая… — ровным голосом говорит. Спокойно. Не торопится никуда. Не в бегах. Не в спешке. Значит, есть где заныкаться бородачу.

— Ну, ещё что скажешь?

— Больше мне сказать нечего. Я умолчал о некотором. Но если бы ты сразу узнал, ни за что бы не стал работать со мной.

— Так тебе того и надо было, — порыкиваю. — В доверие втереться.

— Ты и сам понимаешь, что это бред сивой кобылы. Сколько раз я могу Аришу умыкнуть? Даже в самом начале, когда на хвосте никого не было. Я не предатель. Это стопроцентный поклёп, причём слабый и гнилой. Ты понимаешь это, Рустам. Прекрасно понимаешь. Вернее, сейчас понимаешь. Но тогда тебе ревностью всё перекрыло.

— Аришу, — выплёвываю злостно. — Какую, нахрен… «Аришу»?

— Именно поэтому я ушёл, — говорит. — Ты на неё запал. Глубоко. Никого не подпускаешь. Своё охраняешь ревностно. Я же… — паузу делает. — В стороне остаться не смогу. Арина дорога мне, как память. Уж больно на мать похожа, — хмыкает. — Мне нужно уйти. Так всем будет лучше.

— Хорошо лепишь, Ризван. Вот только семью ты свою перепрятал. Где они, Ризван?

— Далеко, — счастливо выдыхает. — Их в стране нет. Имена другие. Не найдёшь…

— Был бы невиновен, не прятал, — напираю на самый достоверный факт.

— Я это сделал, как только ты решил за Пороховской дочкой ради мести погнаться. Признаться хотел во всём, пока не зашло далеко. Но о твоей реакции догадывался. Ты бы семьёй меня к ногтю прижал, добиваясь правды. Или ты. Или другой. Тому, кому выгодно было поссорить друзей.

— Какой ты мне после этого друг?! — голос повышаю.

— Какой ты мне друг после выстрела в спину? — так же голос повышает. Паузу выдерживает. — Я бы всё рассказал. Спроси ты прямо. Но не так. Выстрел в спину — это край. Дальше ты пойдёшь сам, — говорит, будто точку ставит. — Я в твои дела лезть больше не стану.

— Нефигово ты устроился. Но я тебя вычислю. Твоему пацану операция нужна.

— Уже нет. Сделали и давно. Но я иначе тебе говорил. Семью прятал от всех. Защитить хотел. Думаю, ты меня в этом упрекать не станешь.

Начинаю расхаживать возле тачки.

— Я назначу встречу. Приеду один. Потолкуем, — предлагаю. — С глазу на глаз. Ты и я.

— Нет, — даже не раздумывает. Сразу рубит. — Есть грань. Есть предел. Всему. А я… я слишком долго в твои игры играл. Пора о себе подумать. О семье. О жене, в конце концов.

Зубами от злости скрипеть начинаю, вспоминая это его ласковое «Ариша». Язык бы откусить заставил. Может, и прав он? Я же не смогу спокойно наблюдать, как он с Малой лясы точит, заботится с нежностью. Ревность в крови бешеной сукой играть начинает. Сразу же.

— Тебе стоит проверить тех, кто на меня в первую очередь указал. Тех, кто с предателем — Саньком — хороводы водил. Я толком ничего не знаю. Но начал бы искать с тех краёв.

Советы раздаёт напоследок, что ли? Как щедрый батя, напутствующий неразумного сына? Так он мне в отцы не годится. Максимум, в старшие братья.

— Береги Аришу.

В крови пульс взметается. От того, как он о ней ласково…

— Арину.

— Ну, давай порычи, Зверь, — ухмыляется Ризван. Так громко, что я явственно фейс его вижу. Как будто перед глазами стоит с широкой ухмылкой в густой бороде. — Ари-и-и-иша, — явно смакует. — Лучшего достойна. Девчонка в тебя влюблена. Ты для неё первый. Не обосри всё, что настраивается.

— Да пошёл ты!

Друг в ответ лишь хмыкает. Видно, давно меня подразнить хотел. Теперь есть возможность, когда меня рядом нет.

— Пойду. Но не обижай девочку. Она кроха совсем… Но сильная. Может тебя вытащить из ямы, а может и ласково ножкой по голове прихлопнуть, чтобы ты захлебнулся в своей желчи. Не просри счастье.

— Мне твои дармовые советы на хрен не упали.

— Не упали? Значит, поднимать нечего. Это всё.

Но вопреки словам, не прощается. Не отключается. Вздыхает тяжело.

— Мне жаль, что ты всё так узнал. Я налажал… — после пары секунд тишины говорит. — Адрес запиши электронный. Если припечёт, черкани. Я приду на помощь. Чтобы загладить вину. Но всего однажды.

— Адрес электронный? А чё не телефончик? — предлагаю. Знаю, что откажет. Он сам меня многому научил.

— Чтобы ты меня по телефону выследил? Ни хера. Почту запомни, — диктует по буквам.

Хрен бы я это дерьмо запоминать собирался. Но буквы в памяти отпечатываются сами.

— Последний вопрос. Дрон говорил, что ты коньки отбрасываешь. Теперь понимаю, что он так по твоей указке сказал. Но и другие тебя видели. Едва живым. Как ты это провернул?

— Старый фокус. Для тех, кто тренирован и в спецвойсках служил, ничего особенного, — просто отвечает. — Хватит жечь город. Лучше проведи время с Малой. Она будет тебе рада…

Проболтался Ризван.

— Значит, ты ещё в городе. Если о пожаре знаешь.

— Не трать время зря. Ты меня не найдёшь. Сам это понимаешь. Не хочу говорить, что мы ещё встретимся. Это будет означать, что у тебя всё херово. Так что пусть у тебя всё сложится и без моего участия. Арине привет. Скажи, что её мать любила гортензии. Очень любила.

Больше ничего не говорит. У меня в ответ его матом крепким припечатать не получается. Ризван связь прервал.

Забрасываю телефон в карман. Где-то сбоку маячит Пятый. Многое слышал. Догадывается, с кем был разговор. Но пока не вступает в разговор. Понимает, что сейчас лезть чревато.

Больше всего допекает, что с Ризваном поговорить не успел. Нормально. Такие разговоры не по телефону ведутся. Много неясного. Может, не Ризван предатель. Но был не чист. Умалчивал. После такого доверия быть не может. Но всё равно жжёт. Ушёл, сука, красиво. И семью из-под удара вывел.