– Ты же сын Джеральда? – спросила она.

Ричард принял конфету из рук пожилой леди, натянул на лицо обаятельную улыбку и ответил:

– Спасибо, мадам. Да, я сын Джеральда Гросвенора. Ричи.

– Ох, какой обаятельный юноша, – с умилением произнесла улыбающаяся старушка. – Зови меня бабушка Лизи.

– Бабушка Лизи?! – с вопросительной интонацией протянул Ричи.

До попаданца дошло, с кем он говорит, отчего мальчик испытал когнитивный диссонанс. Разве мог он представить, что когда-нибудь ему даст конфету сама королева Великобритании. Ричард повернул голову к пожилому мужчине и спросил:

– Дядя Чарли, это вы? Простите, я вас сразу не узнал.

– Хо-хо-хо! Дядя Чарли! – принц Чарлз изрядно развеселился. – Раньше ты звал меня крестный. А что? Мне нравится, так и зови меня, Ричи. Сразу почувствовал себя молодым, словно сбросил тридцать лет.

– Чарли, отведи мальчика в детский зал, – попросила королева своего сына.

– Да-да, – произнёс принц Чарльз. – Ричи, пойдем со мной.

Мальчик последовал за принцем. Вначале пришлось покинуть зал. Пройдя по широкому коридору, который был всё в том же готическом стиле, пышущем роскошью, принц привёл Ричи в небольшой зал. Хотя смотря, с чем сравнивать. Зал в длину был метров десять и около шести в ширину. Для обычного коттеджа он был великоват, а на фоне дворца просто образец миниатюрности.

В помещении находилось много детей в возрасте от четырёх до четырнадцати лет. Не так много, как взрослых в бальном зале, всего около трех десятков, но они создавали столько шума, что способны были затмить разговоры всех мужчин и женщин в большом зале.

Пятеро подростков в возрасте двенадцати-четырнадцати лет держались отдельной группой, старательно игнорируя малышню. Ребята возраста Ричи держались ближе к ровесникам.

За детьми приглядывали четыре женщины в строгих платьях тёмных тонов, видимо, няни. Помимо них в зале находились несколько официантов, накрывающих на большой стол, и пара аниматоров: молодая девушка-блондинка в яром платье, расшитом цветами, и парень в темном костюме.

Вокруг аниматоров столпились дети. Судя по всему, там происходило что-то интересное. Лишь ребята постарше не участвовали в конкурсах. Остальные дети активно поднимали руки и что-то выкрикивали в ответ на обращения девушки в цветочном платье.

Удивительное дело, но все дети были одеты кто во что горазд. Один лишь Ричи щеголял во фраке и еще два мальчика его возраста были в черных костюмах: слегка полноватый кареглазый шатен с пухлыми щеками и русоволосый голубоглазый парень.

Четырёхлетний мальчуган с пшеничными волосами в белом костюме моряка вырвался из толпы и побежал к принцу Чарльзу. Он радостно воскликнул:

– Папа! А мы тут играем в загадки. Я одну отгадал!

Принц Чарльз тепло улыбнулся сыну и произнес:

– Молодец, Гарри.

Тут от толпы отделился ещё один мальчик лет семи, тот самый русоволосый в костюме. Он так же подошёл к принцу Чарльзу и обратился к нему:

– Папа, нам ещё долго тут находиться?

– Долго, сынок, – ответил принц Чарльз. – Билл, знакомься, – он показал в сторону Ричарда, – это Ричи, мой крестник и сын моего друга Джеральда Гросвенора. Ричи, это мои дети, – мужчина направил ладонь на семилетнего мальчика, – Уильям, – затем он показал на маленького ребёнка, – и Гарри.

– Рад знакомству, – Ричи нацепил на лицо самую очаровательную улыбку, которую смог из себя выдавить. Он пожал ладонь Гарри, затем Уильяму.

На самом деле попаданец пребывал в шоке от того, с кем ему приходится общаться. Эти мелкие ребята на самом деле элита Великобритании, принцы. Уильям второй наследник, а Гарри третий. Первым является Чарльз.

– Что же, дети, я оставлю вас, – тёплым тоном сказал принц Чарльз. – Развлекайтесь и не забывайте вести себя достойно.

Принц Чарльз удалился из детского зала.

Уильям выглядел жизнерадостным ребенком. Он ухватил Ричи за руку и потащил за собой.

– Пошли, Ричи, я познакомлю тебя с приятелем.

– Хорошо, Бил.

Уильям привёл Ричарда к восьмилетнему шатену в костюме и сразу обратился к нему:

– Смотри, Джас, это Ричи. Ричи, это Джастин.

– Приятно познакомиться, – произнёс Ричард.

Попаданцу было сложно общаться с детьми, но он понимал, что простых ребят тут нет. Это сейчас они дети, а пройдёт немного времени, и вскоре они превратятся в принцев, герцогов, лордов. В общем, элита, с которой лучше дружить с самого детства. Оттого Ричард старательно разыгрывал из себя восьмилетнего ребенка и, в отличие от общения с одноклассниками в школе, старался общаться с этими детьми на равных и хотел подружиться с ними. Да, из корыстных побуждений, но иначе мальчишка с сознанием взрослого не мог.

Джастин, в отличии от активного и общительного Уильяма, оказался стеснительным мальчиком.

– Привет, – пробормотал он.

Ричи помнил о том, что отец упоминал сына лорда, который должен присутствовать на этом мероприятии. Поэтому мальчик сказал:

– Ребята, а вы знаете Финч-Флетчли?

– Эм… – Джастин смутился еще сильнее и тихо пробормотал: – Это моя фамилия. А что?

– О! – обрадовался Ричард. – Мой отец говорил, что твой папа состоит в его охотничьем клубе. Он упоминал, что ты будешь на этом мероприятии, и я хотел с тобой подружиться.

– Эм… – Джастин растерялся. – Ты хочешь со мной дружить?

– Ага, – с серьёзным видом кивнул Ричард. – И с тобой, Билл, я тоже хочу дружить.

– Отлично! – обрадовался Уильям. – А давайте пойдём ко мне в комнату, я покажу вам свои игрушки…

Ричард ожидал иного поведения от детей элиты, более взрослого. Будучи в прошлой жизни обывателем и не общаясь с людьми из высшего общества, парень думал, что детей аристократов гоняют репетиторы, муштруют, что они умнее и рассудительней своих ровесников. Это подтверждалось жизнью предшественника до попадания. А оказалось, что они ничем не отличаются от простых ребятишек того же возраста. Но это даже было хорошо и радовало попаданца. С детьми всё так просто. Сказал, что хочешь дружить – через минуту вы уже близко общаетесь. С одной стороны, ценность подобной дружбы ничтожна, с другой стороны, вырастая, люди помнят своих друзей детства и подсознательно относятся к ним хорошо. А часто детские связи перерастают в настоящую крепкую мужскую дружбу. Ричи ради таких связей готов был даже искренне изображать из себя ребёнка, смотреть на игрушки, играть и совершать прочие необременительные поступки.

На следующий день после благотворительного приёма и знакомства с королевской семьёй у Ричи начались тяжёлые будни с погружением в учёбу.

Через неделю попаданец заметил, что его память в этом теле намного лучше, чем в прошлой жизни. Не эйдетическая, но близко к этому.

Стало понятно, как ребёнок мог учиться с опережением программы.

Сразу Ричард не обратил внимания на способности своего разума из-за резкой смены обстановки и необходимости вжиться в новую шкуру. Но постепенно он начал осваиваться и подмечать разные мелочи. Первоначальный стресс пошёл на убыль.

Мальчик с самого начала приучал себя считать Джеральда своим отцом и потихоньку привыкал к этой мысли.

Теперь же, когда попаданец немного обжился в теле Ричарда, он начал задаваться вопросом о том, как смена тела могла произойти?

Поскольку, не являясь учёным, научно подобное объяснить невозможно, попаданец обратился к когда-то прочитанным художественным книгам.

В фантастической литературе попадание героев произведения происходило разным образом. Обычно они оказывались в другом мире в своём теле. Но бывало и такое, что душа вселялась в чужое тело. Обычно авторы этих книг использовали несколько приёмов. Первое – вселение по воле высшей сущности: бога, демона, архимага и так далее. Другой вариант – перерождение души (реинкарнация) с сохранением воспоминаний о прошлой жизни. Третий вариант – это когда герой обладал особыми способностями: психокинез, магия, мутация, развитый и тренированный разум и прочее. И благодаря этим сверхспособностям герой книги мог либо самостоятельно переродиться в другом теле, либо сохранить память прошлой жизни после реинкарнации. В ситуации Ричи отчасти подходил любой из этих вариантов и в то же время ни один из них.