По телу пробежался табун мурашек, мышцы внезапно стали ватными, а конечности налились тяжестью, словно к рукам и ногам привязали мешки с песком. Ричард сгорбился, будто из него разом выпустили воздух, как из воздушного шара. Сердце бешено колотилось в груди, голова раскалывалась от мигрени, дышать было тяжело.

Юный лорд привалился спиной к холодной стене и попытался собрать мысли в кучку, но после пережитого стресса голова отказывалась думать.

Кое-как собрав волю в кулак, Ричи поплелся в больничное крыло.

Ричард точно был уверен в том, что Дамблдору известно о мастерской Гросвенора намного больше простых волшебников. Поэтому не оставалось сомнений в том, что директор давно догадался о личности победителя тролля. Его неприкрытый намек на игрушки в коридоре… Мало кто не понял бы, что речь идет об оторванных щупальцах робота.

"Старик очень непрост и опасен, как и всякий сумасшедший, – думал Ричард по пути к целительнице. – Такого либо сразу толпой валить надо, либо считаться с ним и плясать под его дудку. А ведь какая удобная ситуация с Фаджем… Слишком всё хорошо прошло для Дамблдора, но плохо для меня. Теперь против меня настроен Министр Магии. Уж больно всё похоже на подставу в стиле "разделяй и властвуй", словно кто-то специально навёл министра на мысль арестовать меня, чтобы тем самым поссорить Фаджа с Гросвенорами и, соответственно, с королевской семьей, то есть фактически с британским правительством. Чую, вот прямо всеми фибрами ощущаю, что за всем выглядывает борода Дамблдора. Вот только ощущения к делу не пришьешь, все настолько гладко, что нет никаких доказательств"

Школьная целительница, Поппи Помфри, голубоглазая женщина средних лет в лиловом платье, поверх которого был надет белый передник, с белым чепчиком на голове, увидев состояние Гросвенора, сразу же засуетилась. Она напоила мальчика успокаивающим и укрепляющим зельями, после чего уложила на больничную койку и приказала отдыхать.

Ричарду после приёма зелий стало немного легче. В голове прояснилось, и он продолжал размышлять.

"Фадж идиот! Если бы он с этой писулькой обратился напрямую ко мне, всё могло быть иначе. Глупец! Стоило министру лишь мне намекнуть на возможные проблемы с законом, он мог бы вить из меня веревки. Я бы без проблем раскошелился на приличную взятку, причем мог бы пополнять карманы министра на постоянной основе. Неужели он настолько туп, что не видит очевидного?"

Ричарда одолевали вполне обоснованные сомнения в том, что Фадж не берёт взяток. Ведь точно было известно, что Люциус Малфой каждый год кладет в карман министра минимум пятьсот галлеонов. А тут речь могла идти о десятках тысяч золотых монет.

Это вновь наводило на мысль о том, что вся ситуация оказалась кем-то целенаправленно подстроена и разыграна, как по нотам. Кем-то, обладающим властью в волшебном мире. Тем, кто тяготеет к интригам и манипуляциям. Что возвращает к характеристике доктора на Дамблдора.

Больничное крыло Хогвартса имеет приличные размеры. Оно занимает несколько комнат, одна из которых довольно большая и выполняет роль лазарета. Одноместные кровати отделены друг от друга ширмами.

Помимо этого тут имеется процедурный кабинет, общий туалет и для мальчиков, и для девочек, душевая на одного пациента и комната, в которой проживает целительница.

Когда мадам Помфри удалилась в свою спальню, Ричард использовал одну из функций чар, которыми мадам Марчбэнкс соединила мальчика с домовым эльфом. Суть в том, что слуга-домовик может почувствовать, где находится хозяин, и услышит призыв от господина. Есть редкие места, откуда такой зов невозможно послать и куда домовые эльфы не смогут переместиться, например, Азкабан или Министерство магии. Но не Хогвартс. Ведь в школе живут и работают домовые эльфы – тут находится их самая большая в Великобритании община. Заклинания, которые препятствуют их перемещению, мешали бы домовикам выполнять их работу: незаметно для всех телепортировать еду и посуду, забирать вещи студентов для стирки и тому подобное.

– Донки, – позвал Ричард.

С негромким хлопком возле больничной койки, на которой лежал Гросвенор-младший, появился домовой эльф. Вид его, по меркам волшебников, был на удивление странным: дорогой черный костюм-тройка, белоснежная сорочка и галстук. Все вещи были чистыми, выглаженными и идеально подогнанными по фигуре. Лакированные туфли блестели так, что в них можно было увидеть отражение, словно в зеркале.

– Лорд звал Донки? – чопорным тоном спросил домовик.

– Приветствую, Донки, – тихо сказал Ричард, чтобы не привлекать внимание целительницы. – Не шуми. Лучше скажи мне, кто у нас в мастерской стучит в Министерство магии?

– Волшебники Дилан Макдугал и Калеб Сондер, – без запинки выдал домовик.

– Что у тебя есть на них из компромата?

– Лорд, – домовой эльф отвесил низкий поклон, – Донки собрал на всех волшебников достаточно компромата. Мистер Макдугал украл в мастерской ингредиентов на общую сумму сто восемьдесят галлеонов пять сиклей и три кната. Мистер Сондер похитил пятьдесят граммов золота, котел на десять галлонов, один зачарованный костюм ниндзя и метр драконьей кожи. У меня есть колдографии, на которых запечатлены все кражи.

– Отлично! Просто восхитительно! – настроение Ричарда улучшилось. – Донки, передай всю информацию о хищениях этих двух волшебников мистеру Артуру Уизли. Больше тебя не задерживаю.

Стоило домовику с хлопком исчезнуть, как Ричи достал магофон. После нажатия на кнопку вызова через некоторое время в динамике послышался радостный голос Артура Уизли:

– Лорд Гросвенор, рад вас слышать.

– Добрый день, мистер Уизли. У меня для вас есть срочное поручение.

– Внимательно слушаю, Лорд, – отозвался Артур.

– Мне только что поступили данные о том, что некоторые наши сотрудники воруют в огромных количествах мое имущество. Я послал вам домового эльфа с доказательствами и колдографиями, на которых запечатлены факты кражи.

– Сэр, кто эти волшебники?! – с возмущением воскликнул Артур.

– Дилан Макдугал и Калеб Сондер, – ответил Ричард. – Мистер Уизли, я хочу, чтобы в назидание другим этих магов наказали по всей строгости закона. Мне будет недостаточно их увольнения без выплаты выходного пособия. Подайте заявление в волшебные правоохранительные органы со всеми доказательствами.

– Лорд, но их же посадят в Азкабан, – взволнованным тоном произнес мистер Уизли.

– Вор должен сидеть в тюрьме! – твердо заявил Ричард. – Вы с этим согласны, мистер Уизли?

– Да, но у них же жены, дети…

– О женах и детях нужно было думать до того, как идти против Гросвенора, – припечатал Ричард. – Мистер Уизли, эти волшебники пытались посадить меня в тюрьму по ложному доносу Министру Магии, чтобы скрыть факты хищения. Неужели вы будете сочувствовать таким подонкам?

– Как?! – был непомерно изумлен мистер Уизли. – Донос на вас, Лорд? Это после того, как они у вас воровали? И с такой хорошей зарплатой…

– Сегодня ко мне явился министр в компании авроров и пытался арестовать, тыча в лицо пергаментом с доносом от этих волшебников. Филькина грамота, в которой меня описали злодеем хуже Сами-Знаете-Кого… Естественно, у министра ничего не вышло… Мистер Уизли, я могу надеяться на вас?

– Лорд, – голос Артура был полон праведного негодования, – я крайне возмущен такими действиями Дилана и Калеба. Как они посмели?! Сэр, не сомневайтесь, они ответят за всё!

– Спасибо, мистер Уизли. Полагаюсь на вас.

За подставу с Министром Магии должен был кто-то ответить. Ричард жаждал крови виновных. Судьба стукачей-волшебников была предрешена, поскольку юный Гросвенор, не полагаясь на честность магического правосудия, подключил мадам Марчбэнкс, которой рассказал в письме часть правды, как и мистеру Уизли. В ответном письме старейшина Визенгамота обещала, что магов-воришек будут судить по всей строгости закона и им грозит от полугода до трех лет заключения в Азкабане.