– То есть, я правильно понимаю, – начала Гермиона, – тебя, как наследного лорда, ожидает место в Палате Лордов?

– Да, Гермиона. А это место одновременно с этим дает ещё и путь к высокой должности в правительстве вплоть до министра. Плюс не забывай о том, что у меня очень приличный бизнес. Уже сейчас лично моё состояние без учета капитала отца делает меня мультимиллионером. А в будущем я буду ворочать миллиардами. И всюду нужны свои люди. Держись рядом со мной, я многого не прошу, лишь верность. И за это дам много. Хочешь стать помощником министра или директором международной корпорации? Гермиона, всё в твоих руках. Это вершина, а не прозябание в резервации для волшебников.

Хогвартс-экспресс, как это водится, приехал к станции Хогсмид поздним вечером. Все дети, прибывшие с каникул, добирались до замка на каретах, которые двигались своим ходом. Сразу после прибытия начался ужин, поэтому дети собрались за столами своих факультетов.

Ричард краем глаза заметил, что Дамблдор посмотрел на него с сильным неодобрением, как-то недобро, с прищуром. Так обычно люди смотрят на ядовитое и опасное животное, размышляя, прибить или не трогать, чтобы не отравиться.

Всё хорошее настроение покинуло юного Гросвенора. Он понял, что Дамблдор знает, кто стал причиной, по которой трое волшебников получили по заслугам.

На следующий день занятия начались как-то неожиданно, впрочем, как всегда бывает после каникул.

Во время обеда, когда Ричард закончил есть, к нему от стола гриффиндорцев подошёл Гарри Поттер.

– Привет, Ричи. Есть свободная минута?

– Добрый день, Гарри. Конечно, у меня найдётся свободное время для друга.

Встав из-за стола, Ричи обратился к однокурснику:

– Джастин, мы с Гарри прогуляемся. Возможно, я опоздаю на Историю магии.

– Без проблем, Ричи, – беспечно махнул рукой Джастин.

По пути к выходу из Большого зала Поттер с налетом зависти произнес:

– Круто у вас! У нас на факультете только попробуй скажи, что хочешь прогулять занятие – задолбают! Как же, баллы потерям…

– Нашим плевать на баллы, – ответил Ричард. – На первом месте стоят дружба и трудолюбие, всё остальное побоку. Как провёл каникулы?

– Дядя Скотт был занят, поэтому пришлось остаться в Хогвартсе, – с грустью ответил Гарри. – Рон, когда узнал о том, что я останусь в замке, решил составить мне компанию. А вместе с ним остались его братья, так что скучно не было. Эм… Ричи, тут такое дело…

– Не тяни, я максимум могу прогулять Историю магии, на зельеварение я всё же хочу попасть больше, чем на отработки.

Поттер усмехнулся и ответил:

– Понимаю. Я и сам не хотел бы попасть на отработки к Снейпу. В общем, Ричи, мне на рождество пришёл странный подарок – мантия-невидимка. Сначала я подумал, что это от тебя, пока Дарт Вейдер не принес твой вариант костюма ниндзя с активируемой невидимостью.

– Гарри, мне нужны подробности.

Гарри Поттер достал из сумки серебристую ткань, легкую, практически воздушную, занимающую совсем мало места. Она была не похожа ни на одну из мантий-невидимок, которые до этого приходилось видеть Ричарду. Это был шедевр, как межгалактический звездолет на фоне современной космической ракеты.

Осмотрев мантию, Ричи вернул её владельцу, который поспешил убрать её обратно в сумку.

– Там была записка, – продолжил Поттер, – в которой было сказано, что это мантия моего отца, которую папа отдал дарителю на хранение незадолго до смерти. И теперь он возвращает мантию мне.

– Ничего себе! – опешил Ричард и сбился с шага. – Гарри, ты хоть понимаешь, что это значит?

– Что?

– Этот человек… волшебник… Он косвенно причастен к смерти твоих родителей. А может быть, и не косвенно.

Гарри нахмурился и набычился, он опустил плечи, потёр указательным пальцем шрам на лбу и внимательно посмотрел на Ричарда.

– Почему ты так думаешь? – спросил он.

– Представь себе то время. Среди волшебников свирепствует группировка террористов. Твои родители, насколько я понимаю, были в зоне риска, поскольку твоя мама была маглорожденной волшебницей. И в это суровое время, когда любое средство для спасения семьи на вес бриллиантов, твой отец отдает неизвестному такую уникальную мантию-невидимку.

– Уникальную?

– Да, Гарри. Это само совершенство. Настолько качественной мантии-невидимки мне не приходилось видеть. Она могла бы спасти жизнь твоим родителям.

Гарри Поттер сжал кулаки так сильно, что у него побелели костяшки. Лицо мальчика перекосило от ярости. Он тихо прошипел:

– Как думаешь, Ричи, кто этот гад?

– Есть у меня одна догадка…

– Кто?! – со злостью прошипел Поттер.

– А сам не догадываешься? – приподнял правую бровь Ричард.

– Дамблдор?! – тихо прошептал Гарри.

Ричард кивнул и произнес:

– Доказательств нет, но все косвенные сведения указывают на это.

– Старая бородатая блеять, – с неимоверной яростью прошипел Поттер. – Я его убь…

Ричи зажал ладонью рот Гарри, склонился над его ухом и прошептал:

– Тихо. Тихо, Гарри. Не здесь. И вообще, заведи себе привычку не говорить вслух угрозы, а то так и до тюрьмы недалеко. Нужны доказательства. Вдруг мы ошибаемся?

Гарри сбросил ладонь Ричарда со своего рта. Его ноздри гневно раздувались, а глаза налились дурной кровью.

– Какие доказательства? – свистящим шёпотом вопросил Поттер. – Как только в моей жизни происходит что-то плохое, всегда виден след Дамблдора. Он гад, псих, диктатор…

– Сумасшедший с кучей заскоков, но при этом занимает важные должности. В общем, обычный политик, – констатировал Ричард. – Такие люди как раз обычно пробиваются к власти. Они крайне опасны. Это я могу судить даже по себе. Я пока ещё лишь личинка политика, но тоже палец в рот не клади. Так что мы что-нибудь придумаем, Гарри. Обязательно разберемся с этим делом. Но пока не пори горячку. Месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным.

За пару дней учебы Ричи несколько раз ловил на себе задумчивый взор Дамблдора. Это нервировало, заставляло переживать и думать о худшем.

В итоге, вернувшись в свою спальню, которую Ричард делил с однокурсниками-пуффендуйцами, мальчик выложил на свой диван последний свободный магофон. Он долгое время гипнотизировал взглядом артефакт, после чего решился… Взяв зачарованную телефонную трубку, он отправился в совятню…

Вечером на следующий день трубка магофона Ричарда зазвонила. Мальчик в это время находился в гостиной Пуффендуя. Он поспешил скрыться в спальне, где в это время никого не было, лишь после этого он ответил на звонок.

– Ричард слушает.

Из динамика магофона донесся знакомый грудной женский голос, полный эротизма:

– Граф Гросвенор, рада приветствовать вас. Это мадам Багнолд. Вы еще помните такую?

– Как можно забыть такую очаровательную леди…

– Ох, о чём это я, – игривым тоном произнесла экс-министр магии. – Если бы вы забыли обо мне, то вряд ли прислали бы такой забавный артефакт.

– Мадам Багнолд, хоть я еще слишком юн, но вполне в силах оценить прекрасное произведение искусства или же красоту и очарование восхитительной женщины наподобие вас.

– Ох, граф, – в голосе госпожи экс-министра промелькнули весёлые нотки, – право слово, вы мне грубо льстите. Но на ваше счастье, я падка на лесть. Может быть, мы не будем ходить вокруг да около?

– А как же разговоры о прекрасной погоде, взаимные комплименты и расшаркивания, прощупывание почвы? – с намёком вопросил Ричард.

– Граф, давайте представим, что мы уже всё это прошли, – произнесла мадам Багнолд. – Или же вы запали на меня?

– Эх, мадам, признаюсь честно, вы мне очень понравились не только как женщина, но и как министр.

– А Фадж вам не понравился? – в голосе мадам Багнолд слышалась неприкрытая ирония.

– Мы не сошлись с ним во мнениях.

– Если не секрет, то в каких именно мнениях? – спросила женщина с неподдельным любопытством.