– Я передам Джону, чтобы он занялся этим вопросом: договорился со школой и нанял тебе репетиторов. Но, Ричи, если ты не будешь справляться, то вернёшься в школу. К тому же это не отменяет занятий фехтованием и экономикой.

– Хорошо, – обрадовался Ричи. – Спасибо, отец!

После завершения завтрака Ричи радовался тому, что ему больше не придется посещать школу лишний раз. А к дополнительным занятиям он был морально готов.

Но в итоге на следующий день ему все же пришлось отправиться в школу.

Лишь через день в доме появился репетитор по программе младших классов. Ею оказалась пожилая и строгая женщина Джейн Стивенсон. Ей было не меньше пятидесяти лет. Она была худой, как жердь, одевалась в строгие закрытые платья темных тонов, а припорошённые сединой темные волосы собирала в пучок на затылке. Большие очки в роговой оправе и вечно поджатые губы придавали даме внешней строгости.

В первый же день репетитор по программе младшей школы устроила Ричи тестирование знаний по всем урокам. Вначале она была скептически настроена к богатенькому ученику, но когда проверила тесты, то оказалась поражена до глубины души. Она не могла поверить, что ребенок восьми лет обладает такими широкими познаниями, ведь тест был рассчитан на проверку знаний учеников первого класса средней школы, то есть на ребят двенадцати лет.

После ухода нового репетитора у Ричи была поездка в секцию фехтования.

По возвращению домой, мальчик принялся исследовать дом. Сложилась странная ситуация – имена дедушки, сестер, матери и бывшей жены шестого герцога Вестминстерского уже были известны, а как зовут того, к кому Ричи обращался "отец" или "папа" – нет. Именно эту информацию пытался найти попаданец.

Ричи засел в кабинете отца, дождался, когда камердинер оставит его в одиночестве, после чего принялся исследовать документы. Эта тактика показала свою эффективность практически сразу. В первом же письме мальчик обнаружил обращение к адресату:

М-ру Джеральду Кавендиш Гросвенору

"Значит, Джеральд, – подумал Ричи. – Что же, теперь я хотя бы знаю, как зовут отца. Кажется, мне пока неплохо удается вжиться в шкуру Ричарда Гросвенора. По крайней мере, еще никто не заметил, что мальчик сильно изменился. С другой стороны, часто ли окружающие обращают внимание на изменение поведения детей? Возможно, любящие родители быстро обнаружили бы подмену, но Джеральд отдалился от сына, он не знает, каким должен быть Ричи, поскольку видится с ребёнком за завтраком и за ужином. А для Джона воспитание ребенка – лишь работа. Он даже в момент попадания принял странное поведение за притворство ради того, чтобы не идти в школу. Камердинеру важно лишь то, чтобы я был здоров, умыт, одет, вовремя посещал занятия и делал домашние уроки, в противном случае ему может прилететь болезненный удар по премии".

Странное начало дня для одного попаданца.

Ричи нежился в постели и не мог понять в чем дело. Он перевел взгляд на золотые часы в виде башни. Удивительное дело – время уже без двадцати восемь, а его никто не разбудил. Обычно побудка происходила раньше, но сегодня не было ставшего уже привычным прихода камердинера.

Ричард подумал, что произошло что-то нехорошее, отчего вскочил с кровати.

Он рванул к дверям и прямо в пижаме выбежал в коридор. Оглядевшись вокруг, мальчик не обнаружил никого, что было удивительным.

Мальчик пошел по коридору в сторону столовой и лишь там обнаружил активность прислуги.

Молодая стройная брюнетка в костюме горничной накрывала на стол. Она сразу же обнаружила юного господина и вежливо кивнула ему.

– Доброе утро, господин Ричи, – певучим голосом произнесла она.

– Доброе утро, – мальчик с недоумением обвел взглядом столовую. – А где все? Где Джон? Уже почти восемь утра, а он меня не разбудил.

– Господин Ричи, сегодня воскресенье, – вежливо ответила горничная. – У Джона выходной.

Ричи смутился. Он совершенно потерялся во времени как в прямом, так и в переносном смысле. Попаданец настолько был занят погружением в новую жизнь, что забыл следить за днями недели. В самом деле, ведь не может человек работать без выходных. Ведь Джон не раб, а наёмный рабочий. Даже удивительно, что у него всего один выходной в неделю.

– И что же мне делать? – пространно пробормотал мальчик.

Горничная восприняла вопрос на свой счёт и поспешила ответить:

– Сэр, полагаю, вам стоит умыться, переодеться в другую одежду и отдыхать.

– Эм… Простите, мисс, я забыл ваше имя.

– Люси, сэр.

– Да, Люси. Извиняюсь. Не подскажешь, чем я обычно занимался по воскресеньям? Ведь я правильно понимаю – у меня сегодня не будет никаких занятий?

– Совершенно верно, молодой господин, – ответила Люси. – Насколько я знаю, по воскресеньям вы обычно после завтрака навещали свою подругу.

Поскольку попаданец не помнил ни о каких друзьях, он не придумал ничего лучше, чем спросить:

– Какую из них?

– Сэр, я точно не могу сказать, возможно, у вас есть другие друзья, но раньше вы дружили с мисс Харриэт Томлисон. Милая девочка.

– Ах, Харриэт! – произнёс Ричи, словно вспомнил о ком идёт речь. – Спасибо, Люси. А её отец, мистер Томлисон, занимается всё тем же?

Горничная ненадолго задумалась, после чего ответила:

– Когда я последний раз была в Честере, фабрика мистера Томлисона по производству штор была на месте.

Ричи чуть ли не хмыкнул вслух.

"Шторы? Вы серьёзно?! – подумал мальчик. – Сын герцога-миллиардера дружит с дочерью мелкого фабриканта, который производит шторы? Уверен, этому бизнесу осталось недолго оставаться на плаву".

Попаданец прекрасно помнил из истории, что в прошлом, которое сейчас для него представляется недалёким будущим, в связи с глобальным развитием торговых связей и средств коммуникации, в частности из-за глобального распространения интернета и недорогих компьютерных технологий, многие товары в странах с дорогой рабочей силой стало производить невыгодно. Большинство всевозможных производств переносилось в Китай и прочие азиатские страны. Если взять для примера те же шторы, то намного дешевле стало привозить их из Китая, чем производить в Европе. Это привело к тому, что многие мелкие европейские владельцы производственного бизнеса разорились.

– Спасибо, Люси.

Ричи поспешил вернуться в свою комнату. Он умылся, почистил зубы, переоделся в обычные светло-синие джинсы и черную футболку, после чего спустился на завтрак. Он как раз успел к полностью накрытому столу, за которым сидел Джеральд.

– Доброе утро, отец, – слегка склонил голову мальчик, встав возле стола.

– Ричи, доброе утро, – ответил Джеральд.

– Папа, у тебя есть свободное время? Я бы хотел с тобой обсудить финансовое состояние Гросвеноров. Я общался на эту тему с репетитором по экономике, но мне многое непонятно, поскольку профессор не знает конкретики о наших финансах.

– Хорошо, мы обсудим это после завтрака. Ричи, почему ты так одет?

– Папа, но сегодня же воскресенье. Я думал, раз свободный день… Я же обычно в это время встречаюсь с подружкой.

На самом деле Ричи не собирался навещать "подружку". О чем ему говорить с ровесницей? Обсуждать куклы?! Просто он надел наиболее удобную одежду, поскольку устал носить костюмы.

– Никаких подружек! – суровым тоном припечатал герцог. – Ты снова забыл, что нам сегодня нужно посетить ежегодный благотворительный королевский прием?

– Прости, отец, я забыл. А прием состоится уже скоро?

– Нет, нам туда необходимо прибыть к четырем часам после полудня. А теперь садись завтракать, все разговоры потом.

Завтрак проходил в полной тишине. Был слышен лишь звон столовых приборов. Ричи быстро смел всё с тарелок и с нетерпением ожидал, когда Джеральд закончит кушать. И вот этот момент наступил. Герцог отложил столовые приборы, аккуратно промокнул рот салфеткой и посмотрел на сына, после чего произнёс: