– Хорошо, – с грустью произнесла Грейнджер. – Ричи, но ты же будешь меня навещать?

– Обязательно, Гермиона. Отдыхай, лечись, выздоравливай, – Ричард отвесил целительнице низкий поклон. – Мадам Помфри, примите мою искреннюю благодарность.

Покинув больничное крыло, Гросвенор отправился в Большой зал. Его встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. Профессор Флитвик, крошечный волшебник с целой шапкой седых волос на голове, выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку. Распределение уже кончилось.

Новых учеников в Хогвартсе по-прежнему распределяла по факультетам Волшебная шляпа.

Ричард отметил, что за столом Пуффендуя в этом году прибавилось совсем немного учеников. Зато факультеты Гриффиндор и Слизерин пополнились большим количеством студентов.

Профессор Макгонагалл поспешила к своему месту за преподавательским столом. Ричи – в противоположную сторону, к пуффенуйскому. Он шел тихо, стараясь не привлекать к себе внимание. И всё-таки многие провожали его любопытными взглядами, а со стола Слизерина на него с ненавистью смотрел Драко Малфой.

Ричард понял, что Малфои догадались, откуда по ним ударили неприятности. В ответ на ненавидящий взор Драко он отсалютовал Малфою тростью и одарил широкой лисьей ухмылкой. Лицо Малфоя перекосило от бессильной злобы.

За столом преподавателей среди знакомых лиц выделялся один из профессоров: низкого роста и плотного телосложения волшебник с длинными рыжими волосами. У него были налитые кровью, мешковатые карие глаза и недельная щетина. Когда Ричард проходил мимо стола, он почувствовал от нового профессора сильный запах табака и дешевого алкоголя. Внешний вид преподавателя не внушал доверия, он больше напоминал сутенера: чёрная рубаха с острым воротом, поверх надет коричневый пиджак с узорами более тёмного цвета в виде волны с острыми гранями. Но больше всего Ричарда смущал взгляд профессора: вороватый, бегающий.

Ричи сел рядом с Джастином, занявшим для них места.

– Куда ты ходил? – спросил он Ричарда.

Гросвенор зашептал ему, но тут на ноги поднялся директор школы.

Хоть Дамблдор и был очень стар, энергия била в нем ключом.

– Приветствую всех! – сказал директор. – Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства Хогвартс!

Дамблдор кашлянул и продолжил:

– Счастлив представить нашего нового преподавателя. Профессор Мундунгус Флетчер, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств.

С места поднялся тот самый низкорослый рыжеволосый мужчина с вороватым взглядом. Он помахал рукой школьникам.

Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма.

Профессор Флетчер выглядел убого среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии.

Профессор Снейп смотрел через весь стол на профессора Флетчера. Худое, землистого цвета лицо декана Слизерина исказилось, оно выражало сильнейшее отвращение.

Дамблдор окинул внимательным взглядом сидящих – никто не шелохнулся, не произнес ни слова.

– Ну вот, кажется, и всё, – заключил Дамблдор. – Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!

Шумно пыхтя, Гарри и Рон топали вверх по крутой спирали ступенек Северной башни. Ричард следовал за ними.

– Джентльмены, доброе утро, – окликнул он ребят.

– Ричи! – воскликнул Гарри, обернувшись назад. – Привет. Ты тоже выбрал прорицания?

– Как видите.

– Это правильно, – произнёс Рон. – Я слышал, что это самый халявный предмет.

– А я надеюсь, что можно научиться предсказывать будущее, – ответил Ричард.

Мальчики услышали над головой многочисленные голоса – значит, кабинет прорицаний совсем рядом. Еще несколько ступеней, и они очутились на тесной площадке, где столпился почти весь курс Гриффиндора и несколько представителей других факультетов. На площадку не выходила ни одна дверь.

Рон задрал голову и указал на потолок: там была круглая дверца люка с бронзовой табличкой.

Сивилла Трелони, профессор прорицания

– Как же мы туда попадем? – вопросил Поттер.

Рон задумчиво почесал в затылке и предположил:

– Наверное, взлетим. Эх! Знал бы – захватил бы с собой метлу.

Но лететь не пришлось. Дверца люка внезапно открылась и сверху опустилась серебристая веревочная лестница. Студенты в изумлении притихли.

– Только после вас, – улыбнулся Рон.

Гарри полез первый. Ричард качнул головой и сказал:

– Дамы вперед.

Студентки Гриффиндора, проходя мимо Ричарда, мило улыбались ему.

Ричи последним забрался по лестнице. Он очутился в очень странном классе. Помещение напоминало что-то среднее между мансардой и старомодной чайной. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно-красным шелком.

Было очень тепло и душно, в камине под заставленной странными вещицами полкой горел огонь, издавая тяжелый дурманящий аромат. На огне закипал большой медный чайник. Круглые стены опоясаны полками. Чего только на них не было: запыленные птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрепанных карт, бесчисленные магические кристаллы и полчища чайных чашек.

Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос:

– Добро пожаловать. Как приятно видеть вас, наконец, в вашем физическом облике.

В свете камина эффектно появилась профессор Трелони. Она была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами.

– Садитесь, деточки, садитесь.

Профессор приглашала учеников, как дорогих гостей. Толкаясь, студенты стали рассаживаться: кто в кресло, кто на пуф. Гарри, Рон и Ричард сели вокруг одного стола.

– Приветствую вас на уроке прорицания, – сама Трелони села в широкое кресло возле камина. – Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око.

Никто ничего не ответил на это неожиданное заявление. Сивилла Трелони легким движением плеч поправила шаль и продолжила:

– Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов…

Гарри с Роном, улыбнувшись, взглянули на Ричарда, который оставался предельно серьёзным.

Трелони тем временем продолжила:

– Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы они ни были в своей области, скажем, в трансфигурации, не способны рассеять туман, застилающий будущее, – профессор переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое. – Этот дар дается немногим. У вас есть вопросы? Вот вы, – неожиданно обратилась она к Ричарду, лицо которого по эмоциональности могло поспорить со скалой, – третье око подсказывает, вы что-то хотите спросить.

Ричард поднялся со своего места, отвесил даме вежливый поклон и спокойно сказал:

– Профессор Трелони, я в полной мере желаю овладеть искусством предвидения будущего. Вы можете сказать, есть у человека дар или он отсутствует?

– Хороший вопрос, – обрадовалась профессор Трелони. Пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах. Профессор невозмутимо продолжила: – На протяжении этого года я буду выяснять вашу одарённость в моём предмете. В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, – Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, – вам следует опасаться рыжеволосых.