– Ну прямо как Альбус, – умилилась мадам Марчбэнкс. – Как вчера помню, как в составе министерской комиссии принимала экзамены у этого сорванца. Ох, какие у него получались чары на СОВ! Просто загляденье. Он тоже вместо игр всё больше за учёбой проводил. Как результат, сейчас стал директором Хогвартса – уважаемый волшебник. А если бы он вместо учёбы летал на метле – все мозги себе отбил бы!

"А может, не только мозги, – подумал Ричи. – Умный человек этот Альбус, наверняка бубенцы сказали ему спасибо".

Мадам Марчбэнкс достала с пояса свою указку, взмахнула ею, и на столике, расположенном неподалеку, появилась большая шкатулка. После следующего взмаха указкой крышка шкатулки распахнулась.

– И все же, Ричард, мы будем сегодня разучивать чары, но начнем с самых простых. Для этого тебе нужно выбрать волшебную палочку.

Ричи понял, что под волшебной палочкой подразумевалась деревянная указка. Подойдя к столику, он обнаружил в шкатулке несколько волшебных палочек.

– Потрогай их и выбери ту, что понравится тебе больше, – подтолкнула мальчика к действию наставница.

Ричард потрогал все палочки, и одна отозвалась слабым теплом. Её то он и взял в правую руку.

– Замечательно! – громко восхитилась старушка. – Палочка моего отца. Он был отличным чароплетом. А теперь взмахни ею, пожелай вызвать свет и произнеси Люмос.

Ричард последовал инструкции. С первого раза у него ничего не вышло, но он продолжал размахивать волшебной палочкой. Лишь на десятый раз на её кончике появился желтый светящийся шарик. Светил он не то, что бы сильно, примерно как электрический фонарь для кемпинга с круговым освещением на трех мощных светодиодах. Вполне неплохо, если под рукой нет фонаря, но в целом особой пользы в этом заклинании Ричард не нашёл.

– Неплохо, – констатировала наставница. – Но могло быть и лучше. Твоя проблема, Ричард, в неверии. Ты ещё не поверил во всемогущество магии. А нужно верить и желать. Ведь чем яснее волшебник желает добиться результата, тем быстрее он получит его.

Ричи не сводил взгляда с шарика света. Он потряс волшебной палочкой, пытаясь его стряхнуть. Но шарик будто прилип к кончику палочки и не собирался гаснуть.

– Э-э-э, мэм… А как его погасить?

– Просто скажи Нокс и пожелай, чтобы свет погас.

– Нокс!

Свет на самом деле погас. Ричард был рад узнать новый способ использования сверхспособности.

– А теперь, – начала старушка, – повтори это заклинание сто раз. Затем немного отдохни и повтори заново.

– А потом мне снова нужно будет отдохнуть и повторить? – с опаской спросил Ричард.

– Поразительная догадливость, юноша! Ты будешь повторять чары до тех пор, пока не сможешь исполнять их невербально. Думаю, за месяц мы управимся. А то негоже получится, если вдруг кто-то узнает, что мой ученик такой бездарь, что не может выполнить простейших невербальных чар.

– А мы, полагаю, будем учить совсем немного заклинаний?

– Мой мальчик, – с холодной строгостью в голосе произнесла мадам Марчбенкс, заставив Ричарда поёжиться, – волшебнику не обязательно знать много чар. Но крайне желательно идеально овладеть небольшим повседневным набором.

– Повседневный набор, мэм? – Ричард вопросительно вздёрнул брови.

– Заклинания, которые сделают жизнь волшебника легче, – пояснила мадам Марчбэнкс. – Осветить темноту, призвать и отремонтировать вещи, поднять тяжести, отрезать что-то или, наоборот, приклеить, отпереть запертое или запереться от посторонних и так далее. Я буду учить тебя базовым чарам, которые перед Хогвартсом назубок знал любой чистокровный волшебник в моей молодости. Это сейчас маги пошли малохольные. Даже чистокровные не учат детей заклинаниям. Мол, их же всему научат в школе, зачем портить детство?! Тьфу! Белоручки! Вот моя подруга приучает внука к гербологии с самого детства. Я считаю – правильно делает!

Наставница бросила на мальчика хмурый взор и добавила:

– Чего ждём? Или ты уже выполнил первые сто люмосов?

– Нет-нет, мэм, – покачал головой Ричард. – Просто вы так интересно рассказывали. Люмос! Нокс! Люмос…

График Ричарда в конце февраля оказался излишне насыщенным. Тут и учеба, и фехтование, и мониторинг рынка ценных бумаг с периодическими звонками брокеру для выдачи распоряжений по вложению средств, ещё два дня в неделю приходилось до упада колдовать.

Мадам Марчбэнкс только выглядела, как божий одуванчик, а на деле оказалось непреклонным тираном. По крайней мере, так казалось Ричарду. Ведь телепортировался он к наставнице рано утром полным сил и энергии, а обратно выпадал в гостиной подобно мешку картошки ближе к вечеру. Правой рукой он ещё долгое время не мог шевелить от усталости. Волшебная палочка, может, и лёгкая, но попробуйте весь день помахать такой. После такого она перестанет казаться лёгкой. К вечеру мальчику казалось, что он размахивает ломом. А ведь он ко всему прочему занимается фехтованием и привык размахивать рапирой, которая тоже далеко не пушинка.

Из-за того, что волшебница бездумно выставила точку выхода портала в гостиной, старшему Гросвенору пришлось на выходных отпускать прислугу пораньше. Благородный господин вынужден был пойти на эту жертву ради сохранения тайны. Переместиться-то из гостиной Ричи мог без посторонних глаз, даже если прислуга дома, а вот появиться… мало ли, кто в этот момент окажется в гостиной. Поэтому обоим Гросвенорам по субботам и воскресеньям, о ужас, САМОСТОЯТЕЛЬНО приходилось идти на кухню, брать приготовленную днем поваром еду и разогревать ее.

Максимум опыта самостоятельной готовки Джеральда – барбекю на охоте из подстреленной дичи. А попаданец вырос в окружении высоких технологий и всю жизнь питался недорогими полуфабрикатами, которые для употребления достаточно было разогреть. В общем, и для отца, и для сына, разогреть еду на плите казалось подвигом и превозмоганием. Микроволновой печи у Гросвеноров не было по банальной причине – повар всегда подавал им еду с пылу-жару, только что приготовленную, поэтому в таком бытовом приборе на профессиональной кухне ресторанного уровня не было смысла.

Вскоре по распоряжению Джеральда кухня все же обзавелась микроволновкой и господам стало полегче.

Без выходных любому человеку будет тяжело. Юный Гросвенор понимал, что долго в таком темпе не выдержит и свихнётся. Поэтому он пересмотрел свой график с целью выделить пару выходных в неделю: в пятницу, чтобы отдохнуть перед сложной тренировкой чар; и в понедельник, дабы отдохнуть и набраться сил после колдовства. Уроки фехтования он сократил до четырех раз в неделю, всё же оставив их в пятницу, но убрав в понедельник, поскольку в первый день недели Ричард с трудом мог поднимать ложку, а уж о том, чтобы держать в руках рапиру, можно было забыть.

Таким образом, занятия по школьной программе сократились в два раза. Следовательно, настолько же увеличился срок до сдачи экзаменов за девятый класс. То есть вместо пары месяцев учеба обещала затянуться на все четыре.

Первые пару недель было особенно тяжело. Но постепенно молодой организм приспосабливался к нагрузкам. Ещё через месяц Ричард окончательно привык к такому графику и уже так сильно не уставал.

Как раз прошел март и наступил апрель. Снег растаял, начала появляться весенняя зелень. Настроение юного Гросвенора в очередной выходной понедельник было на высоте. Мальчик принял решение вплотную заняться делами.

Через четыре часа после телефонного звонка в кабинет Ричарда, коротко постучав костяшками по двери, бесцеремонно вломился детектив Поттер в мятом сером костюме. Оставляя на паркете грязные следы от ботинок, он прошёл через весь кабинет и грузно рухнул в кресло.

– Привет, парень! – махнул правой рукой детектив. – Новое дельце?

– Добрый день, мистер Поттер, – спокойно ответил Ричард, наплевав на бесцеремонность визитера. – Скажите, у вас случайно потерявшихся родственников нет?

После этих слов детектив подобрался и стал предельно серьезным. Его взгляд превратился в стальной.