Художница пожалела о своём вопросе, кажется, у этой пары вновь назревала ссора.

Новость о предстоящем бале в военной академии всполошила и тихий сонный Стоун. Юные жительницы города стали чаще появляться в таверне «Мечта орка», с лёгкой руки Ровены и её компании ставшей излюбленным местом отдыха курсантов. Каси, в очередной приход друзей, сообщила, что её уже пригласили двое: мечник и лучник.

— Я пока не решила, с кем пойду, и пойду ли вообще, но платье уже заказала.

Девушка глянула на Ника так, что стало ясно, с ним бы она отправилась без раздумий. Эрика недовольно отвернулась. Дочь хозяина таверны, сама о том не подозревая, стала причиной очередной ссоры фоморки с Ником. Уже по дороге в академию Эрика высказала своему парню:

— Если бы не улыбался ей, и не заигрывал, эта подавальщица так себя бы не вела.

«Подавальщица» в устах Эрики прозвучало настолько презрительно, что Ник вступился за Касси. Не иначе, как Тёмный Бог за язык дёрнул. Эрика обиделась окончательно. Северная дева не сменила гнев на милость, даже когда отбывала на каникулы, на день раньше остальных. Обняв подруг и Лана с Дирком, Нику она лишь сухо кивнула на прощание.

— Не расстраивайся! — утешила друга Ровена. — Эрика же не отказалась идти с тобой на праздник. Вернётся — помиритесь.

Саму художницу неожиданно пришёл проводить Ортен. Он вручил подарки для Эйны и малышки и, улыбаясь, спросил:

— Надеюсь, ты оставишь для меня пару танцев на предстоящем балу?

А ещё он склонился и позволил поцеловать себя в щёку. Домой Ровена отбывала в замечательном настроении.

Дома Ровену ожидали оба родителя. Отец ради приезда младшенькой отложил работу в любимой лаборатории. Правда, к концу второго часа после прибытия Ровены стал часто поглядывать на амулет времени.

— Да иди уж, — произнесли одновременно дочь и жена, сжалившись над учёным.

— Папа работает над новым изобретением, — произнесла Гвен. В голосе матери явственно прозвучали и виноватые нотки, как же, дочь только прибыла после долгой разлуки, а отец уходит, и чувство гордости за талантливого мужа. — Ох, совсем забыла. Эйна с Кайденом ждут нас к обеду, собирайся.

Ровена не стала переодеваться, оставшись в форме. Лишь накинула тёплый плащ и берет. Захотелось похвастаться перед сестрой и племянниками, представ перед ними в образе курсанта военной академии.

До особняка Эльфийского дракона решили дойти пешком. Гвен всю дорогу восторженно рассказывала о проделках близнецов и, конечно же, о малышке. Ровена невольно залюбовалась маминым лицом, словно освещённым внутренним светом. Вспомнилось, что именно Гвен любимый дядя художницы сделал моделью для создания иллюзии Вербены, богини семьи и плодородия. С его лёгкой руки во всех храмах стали использовать именно это изображение богини.

Ровена вспомнила и то, о чём узнала относительно недавно, о любви дяди к избраннице брата. Когда отец оставил Гвен, уйдя со своей феей на Авалон, художник долго ухаживал за отчаявшейся женщиной. Целый год понадобился, чтобы та согласилась стать его женой. А накануне свадьбы возвратился отец с новорожденной девочкой на руках. Ровена подозревала, что именно её присутствие стало решающим в выборе между двумя братьями. Ведь Гвен, обожающая детей, иметь собственных не могла.

За разговорами и размышлениями художница и не заметила, как они подошли к выходу на нужную улицу. Возвышавшиеся на чёрных каритских жеребцах Королевские стражи пропустили Ровену и её маму беспрепятственно. Несколько стражей обнаружилось и вокруг особняка Эйны. Это могло означать только одно.

— К сестре пришла Шелла, — уверенно произнесла художница. Они понимающе переглянулись с мамой.

Подруга Эйны всегда сердилась, когда король выделял ей охрану, восклицая: «Неужели он не понимает, смешно охранять телохранителя!» Но его Величество всегда оставался непреклонен: или его любимая идёт в гости с сопровождением, или вообще никуда не идёт. Так повелось после попытки захвата власти заговорщиками около десяти лет назад, когда Шелла спасла короля, рискуя своей жизнью. После рождения принцессы число стражей в сопровождении, предсказуемо увеличилось.

Войдя в ворота особняка Ровена увидела стайку мальчишек, играющих в булл, круглый шар из бычьей шкуры, наполненный воздухом. Гвен прошла в дом, а Ровена направилась к ребятне. Мальчишки в запале игры не сразу её заметили. Зато, когда увидели, издали дружный вопль и кинулись обниматься. Ровена произнесла:

— Что-то вас сегодня многовато. Так, так… Двое светленьких с острыми ушками — племянники, тёмненький с острыми ушками — брат Кайдена. О, Ваше высочество, как выросли, сразу не узнала, — кивнула художница рослому светловолосому принцу. Сын Ансгара Второго часто напрашивался в гости к близнецам эльфам вместе с Шеллой.

— Ро, — с обидой произнёс принц, — ты обещала называть меня просто по имени.

— Помню, помню, Ваше высочество, — улыбнулась Ровена и ласково потрепала волосы наследнику престола. И повернулась к ещё двоим, скромно стоящим в сторонке. — А это кто у нас? Нет, нет, сама угадаю. Голубые глаза, вьющиеся волосы, аристократические черты лица… Вы сыновья Артура Красса герцога Арела! — уверенно произнесла девушка.

Младший из мальчиков, лет пяти на вид, удивлённо спросил:

— Откуда знаешь?

Старший, ровесник близнецов, стараясь казаться важным, произнёс:

— Папа сказал, нам нужно учиться отдыхать от правил.

— А тут так здорово, — вмешался младший, — не то, что дома: в лужи не лезь, на конюшню не ходи, в булл не играй.

При упоминании о конюшне, близнецы оживились.

— Хотите, сходим к папулиному пегасу? — предложил один друзьям.

— И выгуляем его в загоне, — поддержал второй.

И кто бы отказался? Ребятню как ветром сдуло в сторону заднего двора, где и находилась конюшня. Вопроса Ровены: «А папа-то разрешил?», никто уже не услышал. Ровена направилась к парадному входу. Она улыбалась, получалось, герцог мало того, что сам прятался у бывшей жены от надоевшей светской жизни. Теперь ещё и сыновей стал с собой брать.

В первом браке у Эйны и Артура детей не случилось, этим-то и воспользовалась титулованная родня герцога, чтобы вынудить того развестись с неподходящей по происхождению супругой. Слабохарактерный герцог поддался, вскоре опомнился, но опоздал. Кайден сумел доказать Эйне: из влюблённого в наставницу мальчишки он вырос в настоящего мужчину. А то, что он младше на семь лет вовсе не помеха.

Ровена не понимала, как Артуру удалось остаться для Эйны с Кайденом кем-то вроде двоюродного братца. Но факт оставался фактом. И эльф почему-то горячо любимую жену к герцогу не ревновал. Скорее всего, не считал равным соперником. Художница, став взрослее, поняла — Артур по-прежнему любит Эйну. Она не раз замечала, как смотрит на Эйну герцог, когда уверен, что никто этого не видит. Не сумевший удержать любимую, он оказался согласен даже на роль дальнего родственника, лишь бы иногда находиться рядом.

Ровена поняла, она немного завидует маме и сестре, ведь их завоёвывали, шли ради них на жертвы. Завидует Шелле, ради любви к которой король Имбора готов на любые безумства. Художница знала, лишь благодаря подруге сестры в королевстве не ввели многожёнство, а его Величество не развёлся с королевой. Ингрид Снежная не стала бы возражать, династический брак не принёс ей счастья. Против оказалась Шелла. Главную телохранительницу венценосной семьи вполне устраивала роль фаворитки. Так же страстно, как мечтал Ансгар Второй видеть любимую женщину рядом на троне, она от этой чести отбивалась. Пока успешно.

Ровена взялась за ручку двери и подавила вздох. Как бы ей хотелось, чтобы Ортен добивался её любви, чем-то жертвовал, свободой от брачных уз, например, или совершал безумства. Пока же получалось наоборот, ведь иначе, как безумством, её поступление в военную академию и не назвать. Художница решительно тряхнула головой, отгоняя опасные мысли, и вошла в дом.