Пока Ровена рисовала, Кир, а после и присоединившиеся обитатели соседних домов, пересказывали ей легенды и всевозможные истории. Так художница узнала историю знакомства Кира и Найи.

Бывший подопечный Эйны надумал стать мореплавателем не просто так. Он решил победить панический страх перед водой. На первом же испытании предстояло проплыть от острова до острова на спине келпи и не оказаться сброшенным. Найя, помогавшая проводить испытание, в тот день пребывала в отвратительном настроении из-за несданного зачёта. Так что, удержаться на спине водяной кобылицы не удалось никому… кроме Кира.

— Я настолько боялся упасть в воду, что вцепился в Найю изо всех сил, — рассказывал Кир. — Даже на берегу ей пришлось приложить немало усилий, чтобы стряхнуть меня. А когда она обернулась в девушку, я не удержался на ногах, сражённый её красотой.

— Тебя просто укачало, — возразила Найя, уже принявшая человеческий облик.

Она обняла мужа, присаживаясь рядом на песок. Ровена, на секунду оторвавшаяся от картины, успела заметить взгляд, которым обменялись супруги. Взгляд полный нежности и любви. Она даже слегка позавидовала подобному взаимопониманию, но тут же забыла обо всём, любуясь резвящимся в набегающих волнах жеребёнком.

Как и во время работы над предыдущими выставками художница создавала портреты иллюзии для всех желающих. Между делом, она обновила несколько вывесок в лавках и наделала невероятное множество игрушек иллюзий на ниточках для местной ребятни. Неудивительно, что девушка вскоре стала своей для словоохотливых и темпераментных каритцев.

Художнице даже удалось растопить сердце сурового адмирала. На учения он, разумеется, Ровену не взял, но позволил совершить прогулку вдоль побережья на том самом флагманском бриге, куда не допущен был даже принц. Старому морскому волку уж очень по сердцу пришлись иллюзии, созданные Ровеной на основе карт рельефа морского дна.

Несколько пейзажей иллюзий Ровена отправила Марвину. Подумав, что тому будет приятно получить весточку с родины. На следующий день посыльный принёс художнице букет удивительных цветов. Лепестки их напоминали пламя.

— У нас подарить огневую лилию, значит признаться в вечной любви, — пояснила Найя и, шутливо нахмурившись, спросила: — Кому успела разбить сердце? О, записки нет, это тайный поклонник.

Ровена лишь загадочно улыбнулась. Зато в букете белых роз, принесённых на следующее утро, записка имелась. Правда, состояла из одного слова: «Прости». Художница оценила первый шаг к примирению, сделанный орком её мечты. Она понимала, насколько Ортену было непросто переступить через свою гордость. И с удивлением обнаружила, что сама давно забыла обиду, казавшуюся сейчас чем-то мелким, незначительным. А вот сердце вновь разрывалось на две половинки.

Ортену из рода Волков казалось, Светлые Боги играют с ним. Он вновь опоздал, не застав Ровену. Отправиться же за возлюбленной в Кариту без приглашения не решился. Если бы они не поссорились перед отъездом, другое дело. Почему-то вспомнился командор Северного приграничья и его совет, не упустить фею. Распалённое воображение нарисовало Ровену в соблазнительном алом платье в окружении красавчиков в морской форме, удивительно похожих на Марвина.

Ортен издал грозный рык, заставивший шарахнуться от него прохожих. Их испуг привёл в чувства. Орк даже извиняющее улыбнулся, но лучше бы этого не делал. При виде массивных клыков прохожие, даже преклонных лет дира, перешли на бег. Ортен пожал плечами, взгляд его остановился на лавке, торгующей цветами. Да, он не может увидеться с будущей невестой, но кое-что ему под силу. Да и извиняться в записке куда легче, чем глядя в глаза.

Дома Ровену ожидал сюрприз: свиток с печатью королевского дома Сангрина.

— И во что ты опять умудрилась ввязаться? — строго поинтересовался Кайден.

Разумеется, художницу встречали всем семейством. Близнецы, делящие между собой подаренные Ровеной ракушки, навострили уши. В глазах мальчишек зажглось предвкушение. Остальные тоже смотрели на путешественницу с большим интересом. Даже отец вынырнул из мыслей о своих изобретениях, а мама отвлеклась от укачивания внучки.

— Думаю, мне предстоит создать парадный портрет принцессы дриад, — пояснила Ровена, но заметив, что во взглядах окружающих понимания не прибавилось, дополнила: — Мы с ней вместе в Степной академии учились. — Тут она, наконец, развернула свиток, пробежалась глазами по тексту и воскликнула: — Ух ты, сам король пишет! Предлагает заказ на портрет всей королевской семьи дриад.

Эйна нахмурила брови, раздумывая, затем сказала:

— Тут отказываться нельзя. Но ведь тебе ещё морскую коллекцию до ума доводить.

— А у меня всё готово. Сейчас вам продемонстрирую!

Ровена притянула к себе сумку, но была остановлена мамой.

— Никаких коллекций, пока мы все не пообедаем, — распорядилась Гвен, отдавая Кайдену его любимицу дочку.

Она всегда ревностно следила, чтобы её учёные, художники, воины и, в первую очередь, внуки были вовремя накормлены.

После обеда художница с гордостью показывала новую коллекцию, получившую название: «Защитники Дуатерры. Стражи южного моря». Пришлось выставлять частями — иллюзии кораблей, даже прилично уменьшенные, места занимали много.

Ровена с удовольствием выслушивала отзывы родных, словно купаясь в их искреннем восторге. Больше всего творение Ровены понравилось близнецам. Они даже потребовали несколько копий боевых кораблей для своей детской.

— Неужели захотели стать мореплавателями? — удивилась художница.

Племянники оттащили её в сторонку и, убедившись, что отец не слышит, заговорили наперебой:

— Мы хотим стать Мастерами Слова.

— Только папуле не говори.

— Это секрет!

— Корабли нужны для этого… а, вдохновения.

— Мы пишем поэму о мореплавателях. Вот.

Ровена пообещала близнецам выполнить их просьбу. Большой секрет художницу не удивил, так как намерения юных эльфов оставались тайной лишь для Кайдена. Эльфийский дракон настолько сильно мечтал о том, как сыновья станут воинами, что никто из домашних не решился убить эту заветную мечту суровой правдой.

Близнецы унаследовали эльфийские утончённость, склонность к занятиям искусством и не стали исключением для собственной расы, в отличие от отца. Даже воспитание не помогло. Эйна сумела разглядеть наклонности сыновей и не стала отдавать в школу юных воинов. Она нисколько не расстроилась. Ровена же даже гордилась племянниками, думая: «В меня пошли».

Договариваясь с мальчишками об украшении их детской, художница краем глаза заметила, как малышка, ухватив отца за волосы одной ручкой, бьёт его другой. Ровена улыбнулась, подумав, что, похоже, Кайден всё же получит воина, вернее, воительницу.

Первый день дома, с суматохой устроенной родными, показался Ровене спокойным, по сравнению со следующими. Представление новой коллекции королю, оформление выставки в галерее, создание многочисленных копий. Его Высочество, узнав, что у друзей появилась детская в морском стиле, захотел подобную. Ровена не смогла отказать маленькому другу. Хотя Ансгар Второй сына даже немного поругал и извинился перед художницей за дополнительную работу — оплату за детскую для принца Ровена взять отказалась — но выглядел король довольным.

Много времени отняли и примерки новых нарядов. Заверения художницы, что у неё достаточно одежды не помогли. Эйна и Мастер Перт дружно заявили:

— Ты будешь представлять Имбор при королевском дворе дриад, и должна выглядеть достойно.

Мастер расстарался и пару платьев пошил по моде Сангрина. Ровене, по хрупкости схожей с дриадами, они невероятно шли.

Накануне поездки в королевство дриад, Ровена связалась с Изумрудной принцессой. Розалия обрадовалась, но быстро свернула разговор. «Побежала отпрашиваться», — догадалась художница. Подтвердила догадку и Земляника, связавшаяся с подругой чуть позже. Она рассказала о скандале, устроенном принцессой Ортену после внезапного отъезда Ровены из академии, и сообщила: