Заинтересованные орки присоединились к подруге. Следилку обнаружили быстро, между последней страницей и обложкой.

— Как бы извлечь, чтобы не порвать лист? — Ник повертел альбом в руках, примеряясь.

— Пусть будет, — отмахнулась Ровена и отобрала любимую вещь.

Альбом раскрылся, и над страницами взлетела иллюзия. Белоснежный крылатый жеребёнок с невероятно озорной мордочкой.

— Замечательная работа, — раздался откуда-то сбоку мужской голос.

Уроженец Кариты, а это он, проходя мимо, остановился полюбоваться иллюзией, белозубо улыбнулся Ровене.

— Спасибо, — девушка ответила на улыбку.

— Мы не успели познакомиться, курсант дира Бранн. Вашим спутникам меня уже представляли. Я — Марвин дер Молл. Наставник мечников. Боевых магов буду учить навыкам владения холодным оружием, в частности, кинжалами. Поединкам на мечах вас обучит Ортен из рода Волков. А, вот, кстати, и он сам. Мы тянули жребий: мне выпало проводить экзамен, ему — встречать дриад.

Мимо быстрым шагом промаршировали курсанты мечники с Ортеном во главе. Они направлялись на выход. В большинстве своём — орки, но Ровена заметила несколько людей. В отделении имелись и две девушки, тоже человеческой расы.

Женщины орков рвения к воинской службе не проявляли, как и к обучению, в принципе. Их интересы сводились исключительно к семье и детям. В голову Ровены частенько закрадывалась мысль, что, может, именно поэтому орки часто влюбляются в представительниц других рас.

Из раздумий Ровену вырвал Марвин. Художница почему-то сразу решила называть этого преподавателя по имени, только про себя, разумеется. Во-первых, он на вид моложе того же Ортена, что не помешало обзавестись семьёй — тут Ровена подавила вздох, вспомнив, как дорожит её орк свободой, а во-вторых, он просто ей симпатичен.

— Похоже, будущие целительницы прибудут с минуты на минуту, — сообщил наставник мечников и посоветовал: — Ровена, вам лучше побыстрее заселиться, а то позже тут такая суматоха будет. Ступайте к коменданту.

Друзья воспользовались советом. Причём, орки подхватили художницу под руки, а она уже привычно поджала ноги. Добрались до складов около башни-общежития бегом. Бежали братья, Ровена ехала. Всех подобный способ передвижения устраивал. Иначе невысокой девушке за длинноногими парнями не угнаться.

По пути Ник рассказал, что боевых магов размещают на втором этаже в левом крыле.

— Мы заняли для тебя комнату рядом с нашей, селятся по двое, соседки у тебя пока нет, — на одном дыхании выпалил он.

— Пришли, — сообщил Лан, останавливаясь.

Ник громко постучал в дверь небольшого домика. Выкатившийся оттуда толстячок, застёгивающий еле сходящуюся на животе форму, встревожено спросил:

— Дриады уже прибыли? Я позже ждал. — Увидев, кто его потревожил, комендант насупил брови. — Разве вам, молодые люди, не говорили, что подружек проводить на территорию крепости нельзя?

Ровена опередила намеревавшихся возмутиться друзей, выпалив:

— Курсант дира Бранн, отделение боевых магов, прибыла для заселения. Прошу выдать мне форму и пропуск.

— Светлые Боги! — всплеснул руками комендант. — Дожили, совсем ведь дитё. Извини, курсант, не сдержался. Надеюсь, твой дар не огонь?

— Нет, — кратко ответила Ровена, не вдаваясь в подробности, но комендант их и не выспрашивал. Видимо, опасался почему-то лишь огневиков.

Причину подобного объяснил Ник, пока комендант ходил на склад, прихватив Лана.

— Один из наших спалил обстановку в своей комнате. Классный парень, позже познакомишься. Но уж очень вспыльчивый. И малость странноватый.

Ровена хотела расспросить о других сокурсников, но к ним уже приближались комендант и нагруженный свёртками Лан.

— Держи пропуск, и ключ. Твои друзья выбрали тебе комнату. Не имею ничего против. Ну, что стоите? Ступайте быстрее, не до вас.

Ровена вежливо поблагодарила и направилась к башне. Там, в левом крыле на втором этаже ожидала комната, которой на какое-то время предстояло стать художнице домом.

Глава пятая. Орки и дриады

Башня, приспособленная под общежитие курсантов, раньше, в бытность крепости пограничным форпостом, считалась главной. Она возвышалась над остальными тремя и превосходила раза в два в обхвате.

Верхний этаж занимали смотровые площадки. Третий заселили мечниками, которых набралось в этом году два отделения. Второй разделили между целителями и боевыми магами. На первом предстояло обживаться арбалетчикам и лучникам. Поскольку меньше всего оказалось боевых магов, всего десять курсантов, в левом крыле обустроили комнаты и для дежурных преподавателей.

— Представляешь, придётся жить рядом с наставниками, никакой свободы. Вот точно, отец это специально устроил! — жаловался Ник, пока они медленно — нужно же Ровене было осмотреться — поднимались по лестнице.

— Не переживай, не пропадём. К тому же меньше всего обращают внимание на то, что прямо под носом, — утешила художница друга.

Ровену удивило, что ни в фойе, ни на лестнице, ни в коридорах никого, кроме них не обнаружилось. Лан, поймав её удивлённый взгляд, пояснил:

— Всех до вечера отпустили. А мечников отправили пасти дриад.

— Фи, как некультурно ты сказал. Они же не табун или отара, — шутливо укорила Ровена.

— Даже пегасов так не охраняют, — заверил Лан.

Ник прищурился и спросил:

— Постой-постой, подруга. А не с твоей ли лёгкой руки Пансионат для благородных девиц в Туате получил прозвище «Курятник»?

Братья дружно заржали. Ровена хотела надуться, но, не выдержав, присоединилась к ним. На правду ведь не обижаются. Когда юной художнице было лет десять, отец получил приглашение в заведение для дочерей аристократов преподавать. Известный учёный согласился, с условием принять на обучение его младшую дочь. Но, поработав пару недель, отказался от этой затеи. Помогло и заступничество Эйны, и личное общение учёного с воспитанницами пансионата, и бурный протест Ровены. Тогда-то и появилось и пошло в народ довольно обидное, но меткое, прозвище.

Так за разговорами дошли до нужной комнаты. Лан повернул ключ в замке, а Ник толкнул дверь с торжественным возгласом:

— Прошу!

Ровена замерла на пороге, с восхищением изучая окно почти во всю стену. Лан, устав ждать, подхватил её на руки, занёс внутрь и поставил в центре довольно просторного помещения. Художница пришла в себя и осмотрелась. Кровати, шкафы, столы, кресла — обстановка для двух жильцов. Небольшая дверка вела в купальню.

Ровена ещё раз оглядела своё жилище и развернула бурную деятельность. Парни сдвигали шкаф и кровать, освобождая место у окна для мольберта. Ровена в это время вытрясала всё из безразмерного рюкзачка, выуживая художественные принадлежности, по закону подлости оказавшиеся на дне. На ногу Лану приземлилась сорочка из тончайшего эльфийского шёлка. Орк поднял невесомую вещичку и протянул подруге. От Ровены не укрылся лёгкий румянец на смуглых щеках. Ник тоже старательно отводил взгляд от кружевной кучки нижнего белья.

Художница уставилась на орков и возмущённо заметила:

— Вообще-то в этой комнате одна невинная дева. И это — не вы. Ведёте себя, словно никогда не видели, что женщины под одеждой носят. Хм, а зачем я это взяла? Тут придётся ходить, в чём выдали. Удобнее и практичней.

Ровена принялась запихивать бельё обратно в опустевший рюкзак.

— Тебя совсем нельзя смутить? — спросил Лан, опускаясь в кресло.

— Порой ты ведёшь себя, как не пристало юной дире, — произнёс Ник, и последовал примеру брата.

— Да, мамочка, да, папочка, — Ровена присела в шутливом реверансе. Затем постучала себя по лбу. — Совсем забыли, что я художник! Мы же строение представителей всех рас со школы изучаем. В деталях! И с обнажённой натурой работаем. Кстати, что-то давно я в этом не практиковалась.

Под задумчивым взглядом Ровены братья дружно отодвинулись назад вместе с креслами. С улицы раздался какой-то шум. Девушка кинулась к окну. Лан и Ник украдкой облегчённо вздохнули и последовали за ней.