Ветер принёс пух одуванчика, и Вита вспомнила, как старшие адальфины решили разводить куриц и гусей, а в итоге они едва ли не всей стаей ощипывали отъевшихся птиц.

В кустах зашуршало. Мышь? Кролик? В животе заурчало, и Вита свернулась калачиком у прутьев. Кормить их не собирались, ошейники не позволяли обернуться — иначе их обеих тут давно бы не было.

Словно прочитав её мысли, Лея фыркнула.

— Помнишь, как мы впервые наткнулись на разбойников?

Вита тоже хихикнула.

— Угу. То-то они радовались, что две беззащитные молоденькие горожанки «случайно» набрели на их лагерь в лесу. А помнишь их лица, когда мы стали раздеваться?

— Ну не объяснишь же всем идиотам, что волком в одежде бегать неудобно?

Девушки переглянулись и уже в голос нервно рассмеялись.

— Я всё думаю, что было бы, согласись мы остаться под началом того стражника? Атон говорил, его отряд переводят в столицу. Бегали бы мы с тобой сейчас на свободе, ловили воров, — мечтательно потянула Вита и потёрла нос. Поморщилась.

Руки были до противного грязными, как и она вся. Сейчас в них с Леей даже родные отцы не угадали бы изначальную масть.

— Пугали бы всякую шантропу до мокрых штанов, — в тон ей рыкнула Лея, и они снова отрывисто, будто лая, засмеялись, припомнив другой случай.

Молчание тяготило, ночные шорохи пугали — ошейники заставили девушек слышать и чуять, как обычные люди. Так паршиво они никогда еще себя не чувствовали.

— Может, стоило рассказать, кто мы и откуда? Потребовали бы за нас выкуп у родителей, как за того лорда, — задумалась Вита.

— Скорее меня бы отдали какому-нибудь чернокнижнику на опыты, они отца давно заполучить мечтают. А тебя бы убили да прикопали под пахучей елью, чтобы чёрный вожак не примчался мстить, — рассудительно покачала головой Лея. — А так продадут нас богатому извращенцу, как грозили. Зато обе живы будем.

Повисла тишина. Грубые доски занозили руки, превратившаяся в лохмотья одежда почти не грела.

— Вита, а у тебя с тем парнем, ну, на праздничной ярмарке, что-то получилось? — Лея смущённо отвела взгляд и потёрла заживающую руку. Вот бы сюда зелье её отца, она бы за пару часов оправилась.

Молчание. Шорох в кустах слева.

Лея прислушалась. Может, Витара уснула? И что за зверь пришёл посмеяться над их заточением? Проклятые ошейники, как люди живут с такими куцыми чувствами!

— Нет, — наконец, отозвалась подруга. — Даже поцеловаться не вышло. Он как меня обнял, так противно стало, ну я и ушла. А у тебя..?

— Тоже нет, — Лея оставила в покое свои раны и постаралась отрешиться от неприятных ощущений. — Правда, я его всё же поцеловала, просто из любопытства, но вышло слишком странно. Ничего такого приятного, как рассказывали адальфины и девочки в деревне.

В кустах недовольно зашуршало.

— То-то от тебя мылом и зубным порошком за сто прыжков несло, — рассмеялась Витара. Лея рыкнула на неё, замахнулась в попытке выпустить когти — и заскулила.

Да что там за беспокойный зверь такой под кустом?

— Ты ничего не чуешь? — Вита приподнялась на локте, тщетно принюхиваясь.

— Только то, что от нас разит, как от помойки, — раздраженно ответила подруга.

Они обе были слишком измучены, чтобы продолжать разговоры, и вскоре заснули.

Грохот замка, пронзительный скрип петель.

— Просыпайтесь, сони! — похожий на лай голос Серого казался частью беспокойного сна.

— Они как кутята, решили до обеда дрыхнуть, — весело отозвался Яков, заслоняя весь проход.

Судя по наглому солнечному лучу, обед давно миновал. Лея села, опираясь на прутья, Вита спросонья неловко дёрнулась и заскулила. Яков тут же оказался рядом. В клетке стало тесно — она явно не была рассчитана на взрослого оборотня-эдельвульфа.

— Как ты? Потерпи немного, сейчас мы вас отсюда вытащим. — Яков принюхался, потянулся к ошейнику и получил молнией по руке. Выругался, помянув прародителя, ухватился за цепь и по-простому выдрал её из пола вместе с креплением. Осторожно взял Витару на руки, и вскоре они с Серым уносили своих пади прочь от ночной бойни. Дверь в дом они оставили открытой, скоро лесные падальщики наведут там свой порядок.

Лея сидела на кровати, болтая ногами. Белые волосы сохли, прямыми прядями ложась на спину. На языке горчило снадобье, благодаря которому раны затянулись. Такое привычное белое платье, одно из многочисленных нарядов, что остались в отцовском замке, радовало взгляд серо-зеленых глаз.

Всё было почти как раньше. Только кожа порозовела от загара, руки огрубели, а ногти обломались под корень. И какой драный пёс дёрнул Серого тащить это платье через всё королевство?

Лея раздражённо рыкнула.

— Ужин будет через четверть часа, спустишься в общий зал или сюда принести? — без стука вернулся Серый.

Взъерошенный, как и всегда. Зря он отказался поделить последнюю бутыль лечебного снадобья: на лице ссадины, одно ухо порвано — останется шрам, когда зарастёт. Судя по рукам, он всё это время не вылезал из драк. А ещё на шее вместо спасительного кулона с каплей крови белого лекаря болтался на шнуре крохотный осколок. Он был ранен настолько серьёзно? Когда? Лея нахмурилась и прикусила губу.

Серый любовался ею. Столько дней он мечтал снова увидеть её, свою белую звезду, свою прекрасную и своевольную пади. Она вставала перед внутренним взором, стоило прикрыть глаза. Вот такая же, как сейчас — в белом платье, простоволосая, полная жизни, она и была его жизнью. Только под глазами любимой залегли тени, появилась хмурая складка на лбу, она вся как-то потускнела. А еще она больше не улыбалась.

Серый протянул Лее зелёный шарф.

— Это прикроет шею, — рыкнул он.

Цепи они с Яковом сорвали почти сразу же, а вот ошейники мог бы снять только сильный маг.

— Вы с Витарой давно здесь бродите, есть подходящие маги поблизости? — спросил он.

— Единственный, кому это под силу, сам же и нацепил на нас эту мерзость, — фыркнула адальфина.

В коридоре они столкнулись с Витарой и Яковом, которые как раз выходили из своей комнаты.

Якову тоже досталось. Он прихрамывал на левую ногу, длинные некогда волосы были неровно острижены, и теперь его украшали неровный загар и куча ссадин.

Вита выглядела смущённой. Влажные чёрные волосы она убрала в толстую косу, и на ней, в отличии от Леи, был мужской походный костюм. Он был явно велик, пришлось подкатать рукава и штанины, а пояс Вита взяла старый, свой.

— Чудесно выглядишь, — улыбнулась она Лее и с завистью посмотрела на её платье.

Лея только фыркнула — она бы предпочла брюки.

Они поели в общем зале. Серый и Яков поочередно куда-то отлучались, явно опасаясь оставлять своих пади одних.

— Утром выезжаем с обозом, — сообщил Серый, вернувшись.

— Куда? — с равнодушным видом ковыряя салат, поинтересовалась Лея. Улучив момент, выразительно посмотрела на Витару, мол, «сбежим»? Та покачала головой — хватит, набегались.

— На север, конечно, — безапелляционно ответил Яков и бросил на стол пару монет за ужин.

Вита вздохнула. На север. Значит, к стае, под бок к родителям. Сальвадор без проблем снимет ошейники, отец отчитает и опять заберет Якова на обход территорий, мать посмотрит укоризненно и отправит присматривать за младшим братом. Интересно, сколько раз он опять оборачивался и тайком удирал, прокопав лаз под забором? Вита не спорила, но так хотелось посмотреть на столицу хоть одним глазком, они ведь почти добрались! Говорят, там есть даже фонтаны.

Лея нахохлилась, как птичка по весне. Она не для того столько раз рисковала, чтобы снова попасть в лапы отца! Подумаешь, ошейник. Она и так прекрасно проживёт. Зато никто не указывает, во сколько ложиться спать и что есть на ужин! И Лея мстительно вгрызлась в пирожок с мясом. К предкам под хвосты все эти полезные салаты.

Эдельвульфы переглянулись над их головами.

Как Лея и ожидала, их с Витой оставили спать в одной комнате, а вторую заняли мужчины.