Я не отвела взгляд. И улыбка сама собой у меня получилась, пусть и немного нервная, напряжённая слегка. Мой, вот каждой клеточкой сошедшего с ума тела чувствую, что именно МОЙ мужчина шагнул на встречу, протянул ко мне руки. Я не сопротивлялась. Молча смотрела в его глаза, тонула в серой живой глубине и ждала.

Он усмехнулся, осторожно коснулся моих губ своими. Я, хмелея от его запаха, прильнула к горячему мужскому телу, зарылась дрожащими пальцами в мягкую шелковистость влажных после душа волос. Он чуть слышно хмыкнул и поцеловал. Сперва довольно бережно, изучающе. Зато потом у моего незнакомца, похоже, снесло крышу. Это и правда от меня? Или от долгого воздержания? Силён мужик. Вот только недавно был почти присмерти. А сейчас целует так, словно не его мы тут с Деном с таким трудом почти с того света вернули.

Я попыталась отстраниться. Вот, как вспомнила вид Подарочка с час тому назад, так резко и поумнела. Смерти я его не желаю. Секс ведь тоже напряг для организма. Так что пусть вначале окончательно оклемается. А потом уже… Всё интересное потом между нами будет.

Но на меня со всей очевидностью заявили свои права, и отстраниться не позволили.

- Подожди. Не надо. Не сейчас, — лепетала я между умопомрачительными поцелуями.

— Почему? — наконец соизволили дать мне передышку, не размыкая при этом тесных объятий.

— Ты слишком торопишься.

— Да-а? — чуть насмешливо, с мягкой улыбкой на искусанных мною губах.

Мама дорогая, это что же я, это как же я его так? Во, дорвалась, даже имени не спросив.

— Тебя как зовут?

Мужчина расхохотался, уткнувшись подбородком в мою макушку.

— Ремтон, — всё ещё борясь со смехом, сообщил он мне затребованное имя. — Ну, теперь тебе больше ничего не мешает?

Костяшки пальцев легко, ласково прошлись по моей скуле. Мужчина пропустил сквозь пальцы прядку моих волос, предвкушающее так улыбнулся, и его руки потянулись, скользнули по моей груди.

Я непроизвольно дернулась.

— Т-ш-ш, тише девочка, не надо меня бояться. Я тебя не обижу.

— Тебе же нельзя, — задыхаясь, всё же смогла я из себя выдавить.

— С чего бы вдруг? — удивился мужчина.

— Ты же, мы же тебя, ты же только после капельницы.

— И что?

— Тебе же плохо, ты слабый сейчас, — продолжала упорствовать я с твёрдым намерением защитить мужчину от него самого и его безрассудства.

— Я слабый?! — оскорбился мой Подарочек. — Теперь, я просто обязан доказать тебе всю абсурдность подобных измышлений.

Больше мы с ним не разговаривали. Ни до того как-то было. И да, слабый — это не про него. А вот шальной, сумасшедший, пронзительно-ласковый и очень, очень сильный и выносливый, так охарактеризовать моего нечаянного любовника было вполне себе справедливо.

— Ремтон, странное имя, — сообщила я самодовольно ухмыляющемуся мужчине, который имел наглость потребовать от обессиленной меня признать его мужскую состоятельность.

Ишь ты, как его самолюбие зацепило. Вот, дурак. Я же о его здоровье переживала. Хотя, из нас двоих замученной выгляжу именно я. Замученной, но довольно-ой!

— Ты был бесподобен, — снизошла я таки до похвалы. А что, если ему требуется, с меня же не убудет. К тому же говорю, как есть, чистую правду. — Мне было с тобой очень хорошо, просто волшебно. Спасибо.

Мужчина хмыкнул, взглянул на меня исподлобья. А потом подгреб, подтянул меня к себе под бочёк.

— Спи, — велел, уложив мою голову к себе на грудь.

Его пальцы легко, неспешно играли прядями моих волос. Хорошо-то как! Просто блаженство. С этой мыслью я и уснула, убаюканная лаской его рук и мерным ритмом его сердца.

Везёт мне на женщин. Я уже как-то и привык, что именно они меня спасают от магического истощения, после весьма энергозатратных межмирных переходов. Вот и в этот раз очнулся у дверей очередной барышни. Судьбе моей отчего-то представляется забавным с их помощью вытаскивать меня из очередной передряги. Хотя, эта непредсказуемая Божественная сущность и сама ближе к хитрой и коварной женской сути. Уж как она за последние годы мной наигралась, натешилась. Окунёт в дерьмо и наблюдает, как пыхчу, барахтаюсь. Но совсем утонуть не дает. Может моё упорство кажется ей занятным?

Что-то я нынче почти овощем себя ощущаю. Мысли, и те с трудом шевелятся. Полный штиль в моей голове — явление редкое, мною почти не практикуемое. И из эмоций превалирующие — злость на судьбу и подавляющая волю усталость. Усталость не физическая, тело стремительно восстанавливало свой потенциал. А вот скитаться по мирам я, похоже, действительно устал. Выдохся, даже моего немалого запаса оптимизма уже не хватает, чтобы стоически принимать необходимость снова и снова спасаться бегством от дышащей в спину опасности.

Мне нужно передохнуть. И потому, никакой магической активности. Ищейкам, как оказалось, не много надо, чтобы меня почуять.

Женщина, выбранная судьбою в мои спасительницы, явно перешагнула порог восторженной юности. Но на меня отреагировала вполне обычно. Я ей предсказуемо понравился.

И то, как смутилась, когда поняла, что уличена в разглядывании и любовании таким замечательным мною, было для барышни вполне естественной реакцией.

А вот её насмешливая улыбка? Даже ухмылка! Нет, этого я не понял. Что во мне её так рассмешило? Не, нельзя так топтаться по мужской самооценке.

И мужчина рядом с ней, лекарь, ничем её не лучше. По нужде он меня сопровождать собрался! Нет, вот так себя опустить я никому не позволю. Собрав в кулак остатки воли, поднялся с постели. И понял, что стою на ногах довольно уверенно. А не плохой лекаришка оказался. Помогли его странные снадобья. Пусть и лечат здесь непривычно. Через иголку в кровь, мне ещё никогда ничего не впрыскивали. Что же это за мир такой? В моих скитаниях меня в подобный ещё не заносило. А повидал я миров за последние годы не мало.

Первые сутки- двое в новой реальности самые тяжелые: оклематься, справившись с магическим истощением; не выдать себя, мимикрировав под здешних обитателей. Благо, для того у меня имеются должные способности, запускающиеся автоматически.

В зависимости от сопряжённых с его применением потребностей, каждый Дар дополняется атрибутами. Моя способность ходить по мирам подтянула за собой лингвистическую настройку и трансформацию одежды. И то и другое происходит в момент перехода, ориентируясь на доминирующий язык и на наименее выделяющуюся по сезону и моде одежду, используемую на посещаемой территории.

А ещё я немного лекарь. И это не однажды меня спасало. Подлатать себя — совсем не лишнее умение, при моём образе жизни. Вот только, думаю, что самолечение стало для меня отныне непозволительной роскошью. Так что, спасибо доктору этого мира. Без его помощи я был близок к тому, чтобы совсем загнуться.

Как только разумные не обустраивают комнаты для личных нужд и естественных потребностей. И о развитии цивилизации такие вот комнаты могут рассказать ой как много. Я пользовался и совсем примитивными удобствами в виде ночного горшка и деревянной лохани, и высокотехнологичными очистительными кабинками. Посещать доводилось и совсем отсталые миры и миры, до развития которых моему собственному не скоро предстоит дорасти.

Судя по санитарной комнате в квартире осчастливленной мною барышни, забросило меня в ту ещё дыру. Хотя. Бывало и хуже. Не пристало мне на Судьбу жаловаться. Признаю, в этот раз, без её помощи мне самому было не справиться. И раз уж я тут, то именно здесь самое что ни на есть моё место. И это МОЯ женщина изучает меня сейчас с блеском возбуждения и испуга в глазах, скривив при этом губы в насмешливой улыбке. Только и осталось, что донести до неё эту мысль. И хорошо бы ей сразу со мной согласиться. А то мне её улыбка совсем не нравится. Напрягает она меня что-то. А мне нужно осесть в этом мире надолго.

Насколько же облегчает жизнь неизгладимое впечатление, производимое мною на женщин. Вот и эта не устояла. Время в постели мы провели бурно и с обоюдным удовольствием. И теперь моя Катерина сладко спит, а я лежу и откровенно любуюсь ею.