Разлив травяной чай в три чашки, поставил на стол мёд и стал ждать Ремтона и Натина.

Вернулся Рем, вслед за ним появился Санари. Мужчины, тяготясь своей беспомощностью, выглядели хмурыми, а Нат ещё и злился, слишком уж не нравилось ему быть заложником ситуации.

Майлин, прогоняя неуместное сейчас уныние, тряхнул головой и спросил:

— Что ещё ты узнал?

— Катерина у Глоя. Он поселил её рядом со своими покоями. Запер, конечно. Но, пока никаких действий не предпринимает. Ждёт нас. И ты был прав, он приготовил ловушку. Какую — не знаю.

— Есть такие, реагируют на нарушенную ткань миров. Её разрыв активирует ловчую сеть, — объяснил Санари. — Недостаток ловушки- ограниченный радиус действия. Но в небольшой комнате сработает на отлично. Ты не успеешь среагировать.

— Соваться нельзя, ждать милости от Глоя Стани — тоже. Безвыходная сложилась ситуация, — усмехнулся Майлин, подняв на своих соратников спокойный сосредоточенный взгляд.

Несмотря на сказанное, казалось, что он уже знает, что следует делать.

— Натин, самое время побеседовать с твоим подопечным. Приведи Алана в кабинет.

— Что ты задумал? — спросил Ремтон, выходя вслед за Майлином из кухни.

— Слишком мало информации для правильных выводов, — ответил Май, пропуская друга вперёд. Кивнув Рему на диван, сам он уселся за стол.- Но из того, что сказала Катерина, можно предположить, что советник затеял собственную игру.

— Думаешь, он действует в обход императора?

— Очень на то похоже. Иначе, Катерину держали бы не в удобных покоях, а в темничной камере. Идеальное место для ловушки, не находишь?

— Возможно и так, — не стал спорить Ремтон, который ещё не уяснил, к какой мысли пытается подвести его Майлин.

— Но дворцовая темница слишком далеко от апартаментов советника, — продолжил рассуждать Май. — О сработавшей ловушке Стани мог узнать далеко не первым. Доложат же, вначале, императору, а не ему. А вероятнее всего, Глой Стани, имея на нас виды, совсем не хочет, чтобы император узнал, что он ожидает нашего с тобой визита.

— Всё может быть. Но зачем мы ему сдались? Их цель Лоттария и Диттер.

— Труднодостижимая это цель. Свой шанс они упустили. То, что не получилось у Алана, ни у кого другого, и подавно, не выйдет. Мы — ключ к принцессе и её ребёнку. И я собираюсь этим воспользоваться.

— То есть? — насторожился Ремтон.

— Мы попытаемся поторговаться с Глоем. Думаю, он придёт к нам за тем, чем не намерен делиться со своим императором.

— И что это? Что ты намерен ему дать?

— Ничего и никого он от нас не получит. Но знать об этом ему незачем, — холодно усмехнулся Майлин. — Глой сам ввязался в игру без правил. Теперь, осталось выяснить, кто из нас окажется способен просчитать ситуацию на несколько ходов вперёд. Страха и бессонных ночей Катерины я ему не прощу. А хочет он… — договорить Майлин не успел, открылась дверь, и в комнату вошёл Натин, толкая пред собой вяло сопротивляющегося Алана.

— Спасибо, Нат. Здравствуй, Алан, — спокойный голос Майлина Онура, прозвучал для испуганного Леви подобно грому среди ясного неба.

Хотя, личное небо Алана было нынче каким угодно, но только не ясным. Не ожидая ничего хорошего от своих тюремщиков, он старался смириться с неизбежным. Жалел себя. Даже плакал.

Перед приходом Санари, Алан почти убедил себя, что готов ко всему. Вот только, он никак не ожидал увидеть бесстрастное лицо Онура и услышать его спокойный голос.

Не выполнить прямой приказ императора невозможно. Только смерть Майлина Онура могла тому помешать. Но, опровергая всё, в чём Алан был абсолютно уверен, глава мятежников восседал за своим рабочим столом, живой и без всякого следа мук пережитого им отката.

Никак не отреагировав на неверие в глазах Алана Леви, Майлин сказал, обращаясь к замершему перед ним магу:

— Сейчас тебя выпустят за ворота усадьбы. Вернуться ты больше не сможешь. Если решишь остаться в этом мире, можешь жить в деревне, в пустующем доме Катерины. Натин даст тебе ключи от него.

Алан дёрнулся, собираясь возразить, сказать, что сыт этим миром по горло. Но властный жест руки его остановил.

— Со своим будущим разберешься сам, — от резкого голоса Онура Алан вздрогнул, потеряв всякое желание спорить. — Советую, только, хорошо подумать о последствиях принятого решения.

И почему Леви послышалось сочувствие в этих словах?

— Всё, что мне нужно от тебя, — продолжил между тем Майлин, — это клятва, что передашь мою записку тому, кто дал тебе кристалл магического вестника.

Не дожидаясь ответа, Май достал бумагу и, написав на ней несколько строк, сложил пополам.

— Клятву, — потребовал он.

Получив желаемое, Онур вручил записку ошеломлённому происходящим Алану.

— Натин, проводи его, пожалуйста, — обратился Майлин к Санари. — И возвращайся. Нужно многое обсудить.

Глой Стани был «не правильным» магом. Это он сам так себя называл. Амбициозный, умный, изворотливый — все эти, присущие ему качества, были неуместны для верноподданного императорского мага. Связанные клятвой маги не рассуждают, а выполняют, проявляя инициативу лишь в рамках порученного. Они принимают всё, и наказание, и поощрение, послушно и с благодарностью. Они не люди, а инструмент власти, рабы великого императора.

А маг Стани дорожил своей индивидуальностью, рабское положение одарённых вызывало в нём протест. Его влекла свобода. Пытливый изворотливый ум Глоя не желал смириться с существующим положением вещей.

Ментальный дар, который он у себя развил и долгое время тщательно ото всех скрывал, оказался хорошим подспорьем, чтобы устроить свою жизнь наилучшим образом. Подчинив самого императора ненавязчивому влиянию, маг Стани стал его советником, доверенным лицом и вторым человеком в государстве. Жилось ему очень комфортно. Потому он и затеял афёру с принцессой, стремясь как можно дольше удержать власть в руках послушного его воле императора.

С этого всё и началось. Овертин Истарийский хорошо понимал, с чьей подачи его жизнь повисла на волоске. Теперь влиять на нестабильного, злого императора Глою удавалось с трудом, и далеко не всегда успешно. Последнее время, наделённому садистскими наклонностями Овертину, доставляло удовольствие заставлять своего советника корчиться от боли. Вынужденный к тому жестокостью императора, Глой усиленно искал способ освободиться от его власти над собой.

Мысль жениться на принцессе возникла у Стани после прочтения сборника древних сказаний и легенд. Не известно было, признает ли алтарный камень такой брак. Но желание рискнуть, с каждым днём становясь всё настойчивей, лишало покоя измученного ежедневными пытками императорского советника. И когда он подслушал, созвучные своим, мысли не в меру разумной пленницы, которая, как оказалось, даже имперской грамоте была обучена, у Глоя Стани исчезли последние сомненья.

Правда, требовалось ещё добиться согласия Лоттарии. Но принцесса, хоть и находилась под защитой свободного от клятвы мага, не могла не понимать своей уязвимости, особенно сейчас, когда её местоположение больше не было тайной. Глою Стани было что предложить Лоттарии. И он уже не сомневался в успехе задуманного. Но требовалось проявить крайнюю осторожность. С этим намерением он и отправился в мир, ставший приютом для беглой принцессы.

Встреча с магом Золи ничего хорошего Алану не принесла. Ему больше не верили. Прямой приказ императора нарушить нельзя, и раз до сих пор защитный купол не снят, значит, до Майлина Онура он донесён не был. Ристану было проще поверить в невыполненное поручение, чем в незыблемость воздействия магической клятвы. Он винил себя за то, что не прибегнул к прямому императорскому повелению, давая задание Алану. Но Золи не сомневался в лояльности мальчишки, как оказалось, зря.

В записке, которую Алан Леви передал Ристану, была всего одна строчка: «Советник Стани, в течение этих суток доступ в поместье открыт для вас».