— Ты что, никогда не жалеешь об упущенных возможностях? — искренне удивилась я.

— Зачем? — довольно резко ответила мне Катерина.

А потом, видно поняла, что обидела меня, неожиданно обняла, прижала к себе.

— Не мучь себя, Лотточка. Не надо. Всё у тебя ещё будет! И достойный мужчина, способный любить и заботиться, непременно скрасит твою жизнь. Ты такая красивая. Смотреть на тебя, уже удовольствие. Мне кажется, — лукаво улыбнулась Катерина, — что Ремтон на тебя облизывается. Не замечала?

Если таким образом она пыталась меня успокоить, то вышло совсем наоборот.

Я смутилась, растерялась и…рассердилась.

— Да как он смеет! — закричала я.

Катерина усмехнулась.

— Не бери в голову. Может мне показалось.

Что значит показалось? Я жаждала услышать от неё подробности. С чего-то же она заговорила об этом! Мне, между прочим, тоже кажется. Иногда… Нет, это всё глупости. Ремтон обо мне заботится. Он должен. Он обещал.

После этого разговора я, невольно, стала внимательней присматриваться к Рему. Но он, словно почуяв мой интерес, старался не выходить за рамки установившихся между нами дружеских отношений.

Рома захныкал требуя к себе внимания. Катерина вздохнула и поднялась с кресла, собираясь пройтись с малышом по гостиной. Это Ромочке нравилось, и он быстро забыл о слезах.

— Мелкий вымогатель, — выговаривала сыну Катерина.

Но видно было по её улыбке, что совсем она и не сердится, признавая за мальчиком право помыкать собой.

Мой собственный тиран тоже решил покапризничать, и я поспешила сменить ему памперс, почувствовав, что маленькому не нравится быть мокрым. Понимание детских потребностей приходило само собой. И я никогда в том не ошибалась. Интересно, как долго сохраниться у меня с сыном такая вот связь?

Голенький Диттер не хотел одеваться. С довольной мордашкой он активно болтал ножками.

— Замерзнешь, — заволновалась я.

Но сын не проникся моими тревогами.

И как раз в тот момент, когда моё благоразумие сражалось с чётким пониманием, что не нужно надуманным страхам потакать, посреди гостиной открылся портал.

Натин Санари

— Разрешите побеспокоить, Ваше высочество, — я поклонился, так и не выпустив руку Лайди из своей.

Катерина, что предсказуемо находилась вместе с принцессой в гостиной, хмыкнула. И что её смешит, хотел бы я знать?

— Эффектный способ для появления, — ага, высказалась таки. — Ты нас так заиками сделаешь. Через дверь войти не проще было?

Проще, учитывая не любовь некоторых к проявлению магии. Мог же выйти из портала перед дверью гостиной. Но не подумал. Спешил скорее предъявить Лайди нашу принцессу. Но Лоттария не сердится. А Катерина выскажется и забудет. Хорошо ещё, что не застал мамочек в момент кормления. Такого бы мне Лоттария не спустила.

— Ваше высочество! — Лайди бросилась к принцессе, вырвавшись из моих рук.

Лотта, прижав к себе сына, смотрела на склонившеюся перед ней девушку настороженно.

— Я пришла за вами! Помогу вам вернуться.

А вот это она зря. Лоттария, выпрямив спину, взглянула на проводника Хард свысока и очень неприязненно.

— Где Ремтон? — холод в её голосе заставил меня вздрогнуть.

Так, пора прояснить ситуацию.

— Наставник Онур просил вас уделить проводнику Лайди Хард полчаса вашего времени. Он поклялся, что у неё будет возможность побеседовать с вами наедине.

— Онур поклялся? Опрометчивое решение. Я не желаю вести с ней, — высокомерный взгляд принцессы скрестился с недоумевающим, растерянным взглядом Лайди, — никаких разговоров.

Я растерялся. И что теперь делать? Магическая клятва не шутка. А Лоттария в своём праве.

Ситуацию спасла Катерина.

— И что Майлин потребовал с этой милой девушки взамен своей клятвы? — спокойно спросила она.

— В чём поклялась ты? — Катерина подошла к Лайди, внимательно следя за её реакцией на свои слова.

— Я пообещала добровольно остаться с вами, если принцесса не пожелает вернуться.

Лоттария расслабилась, облегчённо выдохнув и даже слегка улыбнувшись. Я тоже перевёл дух.

— Натин, будь добр, смотайся за коляской. Двоих мне на руках не удержать, — велела мне Катерина.

И я безропотно её послушался, спеша выполнить данное мне поручение.

Идя к двери, я слышал, как Катерина, не церемонясь, обратилась к принцессе.

— Лотта, одевай Диттера и давай его мне, — продолжала она распоряжаться. — Так уж и быть, испробую себя в роли многодетной мамочки. Раз Майлин посчитал ваш разговор возможным, значит тебе нужно поговорить со своей соотечественницей. Ты же не против, да, Лотта.

— Дитт проголодался, — попыталась увильнуть от навязываемого ей общения Лоттария.

— Ну, так покорми его. Девушка вполне способна подождать. Да?

— Я подожду, ваше высочество.

— Жди.

Я проглотил смешок, услышав ответ недовольной, но смирившейся Лотты.

Вот, правда. Я проникся. Даже наша принцесса оказалась бессильна перед непробиваемой уверенностью Катерины в своём праве раздавать руководящие указания. Что уж обо мне говорить. И как только Онур справляется с такой вот женщиной?

Майлин

— Ну, что, Ремтон, возвращаем к жизни боевую двойку? Пора с ними побеседовать, — сказал я, разглядывая заботливо уложенные на одеяле неподвижные тела магов, одно из которых оказалось мне очень даже знакомым.

— И кого же Судьба подбросила нам в этот раз? — произнёс, стоящий рядом со мной Рем, готовясь выводить магов из стазиса. — С кого начнём, учитель?

— Давай с мальчика, — решил я, оставляя разговор с давним приятелем на потом.

Я надеялся по-быстрому научить юного мага смотреть на возникшую проблему под правильным углом зрения. Но разговор с агрессивно настроенным мальчишкой сразу не заладился.

Алан Леви, всего год назад выпущенный из интерната, службой в императорской гвардии и своим местом в общественной иерархии был доволен. Соблазнить его свободой, в которой он не нуждался, не удалось. Достучаться до сознания, упрямо цепляющегося за приказ найти и вернуть в империю принцессу, у меня не получилось. При отсутствии должной гибкости ума сложно внушить человеку, что только от его восприятия зависит, достанет ли его откат от невыполненного приказа. Приложило его знатно. Правда, Ремтон долго смотреть на этот ужас не захотел, усыпил мальчишку во имя милосердия.

— Если и второй отличается похожей тупостью, даже и не знаю, что тогда делать? — вздохнул Рем, приводя в чувство Даниса Верда, моего ровесника, мага, с которым прорву лет назад я жил и учился в одном интернате.

Как оказалось, жизненный опыт, избавляющий от идеализма и иллюзий, помогает более адекватно оценить ситуацию.

То, что я жив, Верда не только очень удивило, но и искренне обрадовало. Когда-то, очень давно, мы с ним неплохо ладили. И он об этом не забыл. Выслушав мою историю, Данис впал в шоковое состояние. Правда, ненадолго.

— Так, говоришь, имеется свобода для маневра? — задумчиво произнёс мой старый приятель. — Никогда бы не подумал. Нет, я конечно не против пойти под твоё начало. И в империю мне возвращаться не то чтобы так уж хочется. Но, имей в виду, всё это до тех пор, пока у меня нет другого выхода. Здохнуть от отката не хочу. Видел я, как это бывает. Лучше уж сейчас и сразу.

— У тебя, и правда, нет выхода, — заверил я Даниса. — Лайди, побывав за гранью, больше не сможет ходить по мирам. Так что, путь в империю для тебя закрыт.

— А он? — ткнул боевик пальцем в Рема. — Я мог бы его заставить.

— Ну, это навряд ли, — зло усмехнулся Ремтон.

— Чтобы ты не мучился дурными мыслями, — устало вздохнул я, — поклянись мне ежедневно сливать весь, накопившийся за день магический потенциал, в накопитель.

— Хочешь лишить меня магии?

— Ищу способ сохранить твою жизнь, не подвергая опасности наши.

И снова Данис Верд задумался, переваривая услышанное.

— Если я не соглашусь?