Заставила себя сесть, подмостив подушку под спину.

— Устраивайся поудобней, — предложила своему мужчине. — Мои пальцы соскучились по твоей шевелюре.

— Ты же сонная совсем, — попытался вяло возразить он.

- Май, — склонилась к его тёплым губам, — ты, конечно, хорошо постарался, но я крепче, чем кажется. Давай уж, ложи свою распухшую от мыслей голову мне на руки и выкладывай, что тебя мучит.

— Мучит, — вздохнул, согрев своим дыханием мои колени. — Я целитель, а не убийца.

— С юношей, что остался в садовом домике, договориться не удалось? — догадалась я.

— Не удалось. Ты, знаешь, я думал, с Данисом будет сложнее. Он упёртый. И прямолинейный.

— Хорошо его знаешь?

— Мы с Вердом в одном году выпускались из интерната. Даже дружили немного, потом воля императора развела нас в разные стороны. Не виделись уйму лет.

— И как он отреагировал на твоё предложение?

— Спокойно и взвешенно. Обговорили все скользкие моменты, нашли приемлемое решение. В нём нет интереса и энтузиазма Натина. Ему будет сложней у вас здесь адаптироваться. Но это не главное, важно, что Дан лишен фанатизма и далёк от преданности императорской семье.

— Этим отличилась Лайди. С ней-то как удалось найти общий язык? Проводник, всё же. Нарушение прямого приказа, со всеми вытекающими прелестями, насколько я понимаю, задевает в первую очередь её?

— Путешествие за грань лишает клятву силы… И отнимает магию. Лайди Хард теперь свободная девочка.

— И от клятвы и от магии?

— Да.

— Она ведь ещё о том не знает?

— Лайди не знает, что лишилась своего дара. Про клятву ей уже известно.

— И как отреагировала?

— Знаешь, с полным безразличием по поводу этого обстоятельства.

В голосе Майлина мне почудилась скрытая горечь, и я невольно напряглась, почувствовав, что есть то, что для него крайне важно, и о чём он не готов пока со мной говорить.

— Она, просто, ещё не осознала, — предположила я, наблюдая за реакцией Майя.

— Может быть и так, — согласился он. — Но, скорее всего, то, как обустроена её жизнь, не вызывало у Лайди протеста. Она была довольна своим существованием у ног императора. Хард из приближённых к нему магов. Отсюда и преданность императорской семье.

— Несговорчивый боевик, тоже, всем в своей жизни доволен?

— Алан Леви из императорской гвардии. Гвардейцы на особом положении. Им, кроме императора, никто не указ. Представляешь, сколько у юноши имелось возможностей потешить себя. А свобода, понятие слишком эфемерное, от её отсутствия страдают далеко не все.

— Он у нас не приживется, — поняла я. — Слишком многого, по нашей вине, лишился.

— Скорее всего. И что с ним, таким замечательным, прикажешь делать?

Да, теперь я понимала, отчего Майлину не спалось.

- Мы подумаем об этом завтра, — ничего лучшего этой знаменитой фразы в голову не пришло.

— Конечно, — легко согласился Май.

Кажется разговоры и мои, массирующие его голову, пальцы сделали своё дело и убаюкали мужчину.

— Спокойной ночи, любимый. Хороших тебе снов, — сказала, прильнув к нему всем телом, и почувствовала, как моей ладони, устроившейся у Мая на груди, коснулись его, дрогнувшие в улыбке, губы.

Утром встала рано. Выбралась осторожно из постели, стараясь не потревожить сладко спящего мужчину. Даже от поцелуя удержалась, хотя и жутко любила прикасаться к его расслабленному, соблазнительно тёплому со сна телу.

Ромочка уже не спал. Но лежал в своей кроватке тихо. Увидев меня, заулыбался. Солнышко моё, какой же ты у меня молодец! Мы с тобой сейчас покушаем и тихонечко спустимся вниз. Дадим Майлину возможность выспаться. Даже очень сильные люди нуждаются в отдыхе.

На кухне застала Натина и Лайди. Санари увлечённо обучал девушку обращаться с кухонным инвентарём. Лайди старалась вникнуть, но уже немного скучала. А Натин был в ударе. Сдержать смех удалось с трудом. Интересно, неужели он не осознаёт, что вся эта техника давно и прочно покорила его?

— Смотри, Лайди, на самом деле всё очень просто, — вещал он, поправляя за девушкой, никак не желающую занимать правильное положение, крышку мультиварки. — Через двадцать минут у нас будет изумительная гречневая каша. Максимум усилий и приятный результат.

Заметившая меня Лайди попыталась вырваться из цепких рук Натина.

— Доброе утро, — поздоровалась она со мной.

— Доброе утро, Катерина, — кухонный инструктор с подозрением уставился на мою ухмыляющуюся рожицу.

— И вам, — широко улыбнулась я. — Нат, ты как относишься к оладушкам?

— Я их ем, — сострил ещё не утративший хорошего настроения Санари.

Так. Сегодня мне его помощь очень пригодится, значит надо проявить гибкость и подлизаться к человеку.

— Лайди, побалуем наших мужчин?

Ох, как такая постановка вопроса пришлась Натину Санари по душе. Он даже вызвался понянчиться с Ромочкой. Сыночек не возражал, вцепился в длинные волосы боевика и что-то восторженно ему вещал, то есть смеялся и агукал.

Готовить Лайди умела. Я только показала ей, как с помощью блендера можно легко взбить пушистое тесто для оладий. Дала ей попробовать это сделать. С моей подачи у девушки всё лучше получалось, чем после эмоциональной ознакомительной лекции Натина. А потом мы с ней на двух сковородках в четыре руки живо наготовили гору румяных лепёшечек.

Привлечённый запахом, народ стал подтягиваться на кухню. Даже тесно как-то стало. Пришлось выпроводить Даниса с Натином в столовую, вручив им порцию оладьей.

Ремтон, отобравший у Ната Ромочку, колдовал над кофемашиной. Его утро всегда начиналось с этого «божественного» напитка.

— Лотта уже встала? — поинтересовалась я.

— Кормит Диттера.

— Как они оба после вчерашнего?

Ремтон пожал плечами.

— Могло быть хуже, — выдал, наконец, свой вердикт. — Но надолго без присмотра я их сегодня не оставлю. Слушай, Катерина, а давай я Лотте кофе с оладушками отнесу?

— Я для неё травки заварила. Настаиваются. Отнеси, конечно, — согласилась я, забирая у него сына. — Мы с Ромочкой Майю тоже сейчас завтрак понесём.

— Я помогу? — не очень уверенно предложила Лайди.

— Спасибо, — не стала отказываться я.

Через десять минут Майлин Онур, которого разбудило наше громкое вторжение, ошарашено наблюдал, как мы с Лайди накрываем на стол. Тем временем, доверенный его заботам Рома, старательно тянул в рот захваченный в плен палец Майя. Оба процесса завершились практически одновременно. Лайди поспешила уйти. Ромочка издал победный клич. А, вслед за ним, возмущённый вопль, когда Майлин отобрал у захватчика свой палец.

— Доброе утро, солнце моё, выспался? — улыбнулась я ещё не до конца проснувшемуся мужчине. — Сейчас будем завтракать. Вот только угомоню маленького вымогателя.

Мамина грудь оказалась для Ромы подходящей заменой отнятому пальцу. Пока Майлин умывался, я накормила сыночка и уложила его на нашу постель. Сытый малыш быстро уснул.

А я принялась баловать своего любимого мужчину. Мы, смеясь, кормили друг друга оладьями. В итоге, перемазались черничным вареньем, которое так забавно и приятно было слизывать друг у друга со щёк и губ. А потом мы самозабвенно целовались. Такого чудесного беззаботного утра у нас давно уже не было. И пусть впереди ожидал полный забот день, это уже не пугало. Мы с Майлином точно знали, что нет таких проблем, с которыми невозможно справиться.

Ремтон

Лотточка спала, нежная и прекрасная, как ангел. И пусть я знал, что у моего ангелочка имеются коготки. И что не моя она вовсе, и никогда моей не будет. Но она спала, и я мог любоваться ею. А вот Диттер не спал. Лежал рядом с мамой и наблюдал за мной. Я не сразу осознал, что глаза мальчика стали ярче, стремительно наполняясь глубокой синевой. Эй, малец, ты чего?! Ничего плохого я твоей мамочке не сделаю! Ого, какой у Лотты защитник. Тише. Тише, мой хороший, нельзя тебе так волноваться.