- Апчхи! – неожиданно чихает Кройнберги и вырывает руку, якобы чтобы достать платок.

Это был обманный маневр! Самопожертвование одного отряда кавалерии позволило двум другим ударить с левого фланга, сминая растерявшихся воинов.

Пара продолжает прогулку, минуя чернее стволы деревьев, развесивших густые ветви с хвоей. Генерала стало несколько зябко от ночной прохлады, и он застегнул плащ. Клавдия же шла в довольно коротком розовом платье, не обращая внимания на неудобную погоду.

- Вот, чудесное местечко! – воскликнула женщина, указывая рукой куда-то в темную чащу. – Давайте присядем, капитан, мои ноги так устали.

Сколько не напрягал зрение Кройнберг, кроме жутковатого леса ничего увидеть не смог. Клавдия прошла сквозь заросли дикой малины, сметая их со своего пути телом. Чуть дальше и правда оказалась небольшая, чистая полянка.

Клавдия извлекла из небольшого ридикюля толстый, шерстяной плед, бутылку вина, два бокала, свечи, сырную нарезку, копченый свиной окорок, три толстых белых свечи и небольшую подушку. Сноровисто соорудив любовное гнездышко, она легла на подушку и протянула генерала бокал с вином.

- Попробуйте, капитан, молодое красное вино, - томным голосом сказала женщина. – Такое же дерзкое и чувственное, как я.

Снова ловушка! Вражеский военачальник решил подлым обманом уничтожить противника, отравив его во время подписание перемирия. В бокале отнюдь не простое вино – цикута! Или того хуже любовное зелье, что превратит мужчину в истекающего слюной, похотливого зверя.

Рука Станислава тянется к бокалу, и подушечки пальцев почти касаются дьявольского сосуда, как вдалеке небо озаряет вспышка света. Вот он, удобный момент!

Кройнберг неловко хватается за ножку и бокал выскальзывает. Тем временем его колено пододвигает тарелку, так чтобы бокал упал прямо на твердый край и разбился. Ему не придется пить, если не будет из чего пить!

Рука Клавдии выстреливает, будто хищная змея, прежде невидимая в высоких зарослях. Цепкие пальцы перехватывает падающий бокал, не дав расплескаться ни едино капле! Сие действо подобно выстрелу лучнику, отстрелившему комариные муди на расстоянии пятидесяти шагов.

 - Детишки балуется, - жеманно говорит женщина, будто сейчас ничего не произошло. – Давайте, выпьем за знакомство.

- «Что делать поручик?» - возопил Кройберг.

- У вас больное сердце, почки, ранение, - начала перечислять варианты Коневский.

- Простите, но я был ранен… - начал было Станислав.

- Моей красотой? – перебила его Клавдия.

Случилось великое столкновение – блестящий молодой полководец столкнулся со старым, но оттого еще более изощренным и несравнимо превосходящий его опытом воякой.

Под давлением противника, генерал был вынужден сделать глоток. Вкус был весьма странным  и лишь отдаленно напоминал вино, поэтому Кройнберг не спешил проглатывать выпитое. Держа комок из напитка за щекой, он отщипнул кусочек сыра и принялся медленно жевать.

Какое жалкое положение – несколько сотен его воинов зажаты со всех сторон и им остается либо сдаться в плен, либо пасть быстрой, но гордой смертью.

- Что-то здесь слишком жарко, не находите, капитан? – Клавдия подтянула платье, так что стал виден краешек кричаще розовых панталон.

Генерал закашлялся, и ему пришлось проглотить вино, сразу же давшее в голову. В желудке стало горячо, а из ушей едва не повалил пар. Зелье подействовало почти мгновенно и вот, почти половина из горстки храбрецов побросало оружие, готовая сдаться.

Но внезапно небо озаряет еще одна яркая вспышка. Похожу, что появился неожиданный союзник, клином пробивающийся сквозь ряды супостата.

Клавдия хватается за отворот плаща и притягивает к себе капитана, другой рукой сметя все с пледа. Надежда окончательно угасла – вышла тяжелая кавалерия, обрушившись железным кулаком на несчастных. Полное поражение.

Пухлые губы, обрамленные черными усиками, тянутся к устам Кройнберга, сжатого в объятьях женщины, как антилопа в кольцах гигантского удава.

По земле проходит дрожь и сверкает ее одна вспышка, теперь это уже невозможно игнорировать. Кавалеристы неожиданно разворачиваются и ощетиниваются копьями, защищая выживших. Это были союзники, они успели вовремя!

- Простите, миледи, - Кройнберг ужом выскальзывает из хватки Клавдии. – На войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно.

- Вы к чему это, капитан? – растерянно говорит женщина. – Я же говорю, детишки балуются.

- Мужчина должен идти туда, где в нем нуждаются больше всего, - генерал загадочно посмотрел вдаль. – Прощайте, миледи, быть может, я уже и не вернусь, тут уже, как карта ляжет… Не вспоминайте лихом.

Станислав растворился в ночной мгле. Первый из мужчин, кто смог невредимым уйти от Огра-совратителя.

- Поручик Коневский, вышлите отряд по моим координатам, - отдал приказ Кройнберг.

Генерал черной молнией скользил между деревьев, став почти неразличимым глазу. Свет вспыхнул совсем рядом, и Кройнберг вытащил клинок из ножен.

- Гимн Битвы. Ускорение три. Атака три. Защита три, - мужчина произнес универсальное боевое заклинание для рыцарей.

Гимн Битвы существенно увеличивал физические возможности, скорость реакции, силу и ловкость. Заклинание строилось на цикле из трех строчек, отвечающих за определенный параметр. Кройнберг мог произвести девять циклов, при этом использую сокращенную формулу. Для посвящения в рыцари, элиту имперской армии, необходимо уметь использовать четыре цикла, отчего гениальность Станислава была очевидной.

На девятом цикле Гимна Битвы тело мужчина окутала плотная красноватая аура маны, состоящая из сотен тонких колец, вращающихся вокруг конечностей и туловища. Станислав привычным движением поднял ворот мундира, скрывая эффект заклинания, чтобы не выдать свою настоящую силу.

Всегда лучше, если противник немного недооценит тебя, чем будет в полной готовности.

Остекленевший. Генерал сразу разобрался в том, что происходило перед ним. Но такую большую тварь, занявшую целую часовню, он никогда не видел. Генерал посочувствовал пареньку, что отвалился от пасти монстра, лишенный правой руки. Затем сочувствие сменилось подозрением, когда он увидел до боли знакомую маску. Так, дело принимает скверный оборот, но это  куда лучше объятий огра.

- Уважаемый, вы не могли бы подняться, чтобы я арестовал вас? – Станислав навис над незнакомцем, что бездумно таращился куда-то в сторону. –

Одним движением генерал отпрыгнул на десяток метров, выставив  меч Опасность. Здесь есть кто-то еще, ничуть не слабее, чем он.

- Ох, прости, старичок, но его я заберу с собой, - с крыши часовни спрыгнул трехметровый чернокожий мужчина. – Ты же не возражаешь?

Кройнберг поморщился – противник выглядел слишком сильным, дело даже не в размерах тела, а в ауре смертельной опасности, что он распространял. Зузу подхватил незнакомца и вперил взгляд в генерала. Чудовищное давление обрушилось на Станислава, оставшегося спокойно стоять на месте. Земля вокруг него промялась, а деревья затрещали и накренились. Густая темно-фиолетовая мана исходила из дырок на теле чернокожего, быстро распространившись на десятки метров.

- Ты не так уж и плох, - Зузу зачарованно уставился на генерала. – Пожалуй, я возьму твой скальп.

Чернокожий выронил свою ношу и исчез, чтобы в следующие мгновение обрушить удар сверху на генерала. Сведенные вместе кулаки чернокожего рассекли воздух и ударили в землю. Со странным, ни на что не похожим скрипом почва разошлась длинной трещиной, толщиной превышая несколько метров.

Святая успела подхватить Каина, прежде чем он свалился в темную глубину, что медленно закрывалась, сминая все в многотонной земляной пасти. Девушка смогла двинуться, только когда черный мужчина немного отвлекся, ослабив давление маны.

- Здесь не место, - громко произнес Кройнберг, стоящий на одной ноге на верхушке сосны. – Сдвиг. четвертый уровень.

Зузу взвизгнул от предвкушения битвы и рванул за генералом.