Молли не сдерживается и подливает масла в огонь:

- Хах, и так может быть весь день! С Марком всегда так, в этом его главная проблема!

Как я рад это слышать - такая замечательная возможность унизить эту малую шлюху!

- Bay. Наркомана обвиняют в эгоцентрической поведении! Поместим это на первую страницу какой-нибудь газеты?

- По крайней мере, кто-то из нас действительно хочет вылечиться. А ты устраиваешь показуху перед своими друзьями, - обводит она взглядом наше тесный круг пациентов.

Одри грызет ногти.

Вообще-то Молли попала в точку. Я-то все это время думал, что она остановилась в развитии где-то на уровне табуретки, но, оказывается, я ошибался: у нее замечательная интуиция. Единственная причина, по которой я посещаю эти занятия - это поржать вместе с парнями. Мне бы не хотелось, чтобы Томми понял, что она права, и поэтому я напускаю на себя самую искреннюю из всех моих физиономий и пронзительно говорю:

- Мне просто очень тяжело. Я хочу разобраться, что стоит за помыслами каждого из вас, вот и все.

Надо отдать Тому должное - он немного раздраженно ведет бровью, но все же возвращается к работе с группой.

- Сегодня я хочу поговорить с вами о первопричине. Что стало первопричиной, по которой вы начали употреблять?

- День, который начинается с утра, - откликается Кочерыжка, и его ремарка становится первопричиной того, что все пялятся на этого бедного парня. Том не обращает на него внимания (хотя тот на самом деле был серьезный до усрачки), потому что это не то, что он ожидал. Ему нужно за что-то зацепиться.

- Меня оставили на улице, - говорит Кизбо с серьезной миной.

Я волнуюсь за него, он полностью потерял ощущение радости, которым можно наслаждаться во время этих наших групповых встреч, которые он посещает в огромных количествах.

Однако на этот раз Том оценивает его доверчивость:

- Спасибо ... Кит.

- А я просто тусил с этими мудаками, - говорит Кайфолом, глядя на меня, Кочерыжку и Свонни.

- О, кажется, что-то уже вырисовывается, - заключает Том, устраиваясь удобнее в своем кресле. - Кита выгнали из дома. Выставили на улицу, где он столкнулся с жестоким миром. Саймон отметил определенные отношения, дружеские отношения. Давление окружения - вот что вызывает неподходящее и самоубийственное поведение.

Я хотел сдержаться, но не могу и взрываюсь издевательским смехом:

- И поэтому вас посетила клевая мнение собрать нас, отбросов этого общества, вместе - в одном доме!

- Рентс прав, - поддерживает меня Скрил. - Не поймите меня неправильно, среди нас есть несколько здоровых на голову ребят, не хочу никого обижать, но вряд ли такая компания поможет нам соскочить с иглы.

Том сохраняет спокойствие. Возможно, Тощая и не пиздила, когда говорила, что он - «один из лучших в своем деле».

- Конечно, в любой организации есть свои недостатки. Но разве нельзя использовать групповую терапию для того, чтобы создавать для всего окружения хороший, позитивный настрой?

- Ожидали, что мы будем трезвыми? Благоразумными? - заливаюсь смехом я. - Да, здесь все именно этого и хотят.

- Но ты хочешь очиститься?

После этого вопрос повисает тяжелая тишина, и мы все смотрим друг на друга.

Между нами существует соглашение о Великой Лжи. Существует она только на словах. Великая Ложь дала нам затеять всю эту игру в реабилитацию: создала этот абсурдный, бессмысленный культ. Что ему на это ответить? Лебедь хорошо понимает, насколько высоки наши ставки, а потому ласково улыбается, сохраняя при этом чрезвычайно серьезную рожу, и уводит разговор в другое русло:

- Мне похуй на окружающих, потому что если каждый из нас очистится, нас всех вместе охватит чувство вины и сожаления. А оно этого не стоит.

- Он прав, - поддерживаю его я, снова ввязываясь в разговор и ненавижу себя за это.

Но я сказал это совершенно искренне, понимая, что Джонни тоже говорит от самого сердца. Какой страшный груз он понесет на себе через всю жизнь? Здесь надо или учиться быть лучшим и как-то примириться с тем, что ты натворил, или просто забить на все и вся.

- Ну ... Наверное, да, - говорит Том, - но помни, что наш проект носит экспериментальный характер. И если вам он не поможет, его закроют.

Кайфолом яростно таращится на Тома, его уже изрядно задолбали наши философские разговоры. - Да объединим усилия, чтобы спасти проект! Большей хуйни я во всей жизни не слышал.

Но Тома это совсем не обеспокоило.

- Ты знаешь, какая альтернатива тебя ждет ... Саймон. Каждый из присутствующих , по сути, или де-факто, отбывает здесь условное наказание.

Мы сразу приходим в себя. Да, конечно, все эти разговоры сильно раздражают, но это - значительно лучше, чем быть гомосеком в тюрьме. Все, что я помню из той странной похмельной ночи в камере, так это то, что я задыхался в той неволе. Я поклялся тогда и клянусь сейчас: я никогда не попаду в тюрьму из-за наркоты! Подпишусь под любым дерьмовым реабилитационным предложением от системы, только бы никогда больше не попасть за решетку.

Том поворачивается к Скрилу.

- Мартин ...

- Зови меня Скрилом.

- Простите, Скрил. Чего ты ожидаешь по выходу из этой группы?

- Просто хочу прекратить употреблять, хочу, чтобы моя жизнь изменилась в лучшую сторону, - врет тот.

Том медленно кивает, задержав на нем изучающий взгляд, а затем смотрит снова на Джонни.

Свонни- полный мудила, дай ему Господь здоровья. Он действительно умеет любого вывести из себя.

- Конечно, это трудно, - ведет плечами он, - потому что мы все знаем, как это очень прекрасно, как это охуенно - ширнуться, особенно - после гнетущей, мучительной ломки.

Он замолкает, облизывает тонкие губы и безумно улыбается, становясь похожим на ящерицу, которая только поймала языком жирную муху прямо в воздухе. Скрил дрожит, Молли делает каменное лицо. Одри отрывается от своих ногтей и начинает жевать кончики волос, Кочерыжка прячет лицо в ладонях, тяжело вздыхая, а Джонни безразлично продолжает:

- О, помню это прекрасное, захватывающее ощущение свободы, когда героин по венам попадает в твой мозг, эту невероятную эйфорию, которая позволяет тебе забыть обо всех проблемах этого низменного мира, о всем дерьме, которое просто рассыпается прахом вокруг тебя. Вся боль исчезает. И все это - благодаря укольчику, одному маленькому укольчику ... - сексуально расписывает он, пока Молли, Одри, Кочерыжка, Тед и Скрил корчатся на своих стульях.

- Хватит, спасибо, Джонни, - перебивает его Том.

- Просто вспомнилось, типа, - отвечает тот роскошной улыбкой, - это не так плохо, потому что если бы это было неприятно, никто бы этого не делал.

- Да, потому что кто-то на этом наживается, - начинает Молли их старую ссору.

Том жестом приказывает ей заткнуться.

- Я слышу тебя, Молли, но хочу, чтобы сейчас мы сосредоточились на обратной стороне употребление наркотиков. Подумайте только, что вы потеряли из-за героина. - Он встает, подходит к доске и берет маркер.

- Опийку, - восклицает Кайфолом.

Том удивленно моргает:

- Опийка - это прозвище твоей подружки?

- Да, опий - моя лучшая подружка во все времена, - улыбается Кайфолом, все хохочут.

Бедный Том стоит как вкопанный, не в силах сдвинуться с места - совсем как вибратор, к которому забыли вставить батарейку.

- Э-э-э, бабло, - приходит на помощь Кочерыжка.

Его попытка стать на сторону «хороших парней» была жалкая, шея Тома краснеет еще больше, когда он пишет «ДЕНЬГИ» на доске крупными ровными буквами.

- Кореша, - подсказывает Тед.

Красный маркер Тома выводит на доске слово «ДРУЗЬЯ».

- За других говорить не буду, но то, что вы сказали о девушках, господин Саймон, - подает голос Кизбо, смотрит на Кайфолома, а затем - на Молли и Одри, - или о ребятах, чтобы представительницы прекрасного пола не считали меня сексистом, мне кажется исключительно желанием потрахаться.

По комнате проносятся нервные смешки.- Не обязательно, - вступает в разговор Свонни. - Лучший секс, который у меня случался, происходил именно под героином, по крайней мере, так было в начале.