- ТУК-ТУК! ЕСТЬ, БЛЯДЬ, КТО ДОМА? - кричит Франко с улицы.

На первый взгляд казалось, что весь мир исчез, остались только эти рваные шторы, на улице вдруг стало тихо и безлюдно. Большинство из соседних домов и так развалились, кто-то навсегда покинул их, а кто-то только собирался восстановить здесь себе новый дом.

Но только не дом Френчардов. Сначала на пороге появляется тот огромный сукин сын, потом его жена выдвигается в окно, пальцем указывает на Франко и кричит:

- ЭТО ОН! ТЫ! ТЫ! ТЫ ЧУТЬ НЕ УБИЛ МОЕГО МАЛЬЧИКА!

- Я только его проучил немного, - насмешливо смеется Франко. - Хотел бы убить, то убил бы тотчас!

Крепыш краснеет от ярости и бежит к воротам, прямо на Франко. Тот выжидает, делает маленький шаг назад, подбирает свою рейку и хуярит ей прямо отбросу в челюсть, одним быстрым и легким движением. Тот падает на землю, как груда кирпичей, от этого зрелища пробирает до костей, но Фрэнк на этом не останавливается - он двумя руками захватывает рейку с другого, более удобного конца и бьет ею бедняге по яйцам. Затем уже кулаком пару раз дает парню по морде и приговаривает: - ДЕРЖИСЬ, НА ХУЙ, ПОДАЛЬШЕ ОТ ЛЕЙТА!

Парень лежит совершенно неподвижно, по асфальту под ним уже растекается лужа крови. Ой, блядь, мне самому плохо. Почему-то я вылезаю из фургона и шагаю к Франко, который яростно смотрит на меня, но я все равно останавливаюсь рядом с ними и смотрю на этого парня. Выглядит он совсем плохо. Фрэнк раскроил ему всю голову. Его зубы разбросаны по асфальту, как домино, которое смахнули со столика в баре. Ой, Господи, блядь, Иисус ...

Его жена зовет двух своих сыновей : - ДА СХВАТИТЕ ЖЕ ЕГО!

Рядом с ней стоит и девушка, она обкусывает ногти, а старая прыгает на месте, как торговка рыбой, которая нашла кучу дерьма у себя на пороге.

- НУ-КА, БЛЯДЬ! ХВАТАЙТЕ ЕГО!

- ДАВАЙТЕ, ИДИТЕ СЮДА! - ревет Бэгби, вызывая на бой двух братьев, пока их отец тяжело вздыхает у его ног.

Но братья только стоят и глазеют на него, они в глубоком шоке.

И не только они.

- Господи, Боже мой ... - говорит Ларри, который высунулся в окно фургона; его глаза горят в темноте, будто в машине сидит не человек, а бешеная собака. Их мать кричит, аж надрывается:

- Хватайте его, тупые подонки!

А Бэгби еще и смеется, заливаясь дьявольским хохотом:

- Ничего они не сделают, - тут он смотрит вниз на мускулистого мужчину, - и он ничего не сделает!

Затем он переводит взгляд на девушку и кричит ей:

- Если у тебя мальчик, рожай лучше, но если девушка - она точно не моя!

Он бросает рейку на землю, разворачивается, кивая нам головой, и залезает в фургона, на переднее сиденье. Я иду за ним. Нелли давит на газ, и мы оставляем поле боя. Мать еще кричит на сыновей, когда они с помощью девушки пытаются поднять отца с асфальта.

Франко поворачивается к нам с Ларри:

- Вот что случается, когда совсем в голове ничего нет.

Когда мы делаем круг почета у заброшенных домов и старых магазинов, он высовывается из окна и кричит:

- ВОТ ВАМ, ПИЛТОНСКИЕ ОТБРОСЫ, СИДИТЕ ЗДЕСЬ И НЕ СУЙТЕ НОСОВ, КУДА НЕ НАДО, БЛЯДЬ!

Мы несколько беспокоимся за полицию; вряд ли эти говнюки сами туда позвонят, но копов мог вызвать какой-нибудь их старый сосед. Хотя у меня серьезные сомнения по поводу того, что менты отвлекутся от своего обеденного перерыва в участке Драйло.

Франко никак не может успокоиться, сидит на своем месте, а на всю рожу - ужасная улыбка.

- Много суеты из-за того, что какая-то ебаная шлюха залетела. Когда в следующий раз буду трахать ее, суну ей в жопу, чтобы точно потом ни в чем уже не обвиняли.

- Романтика жива, да, Франко? - улыбается Нелли, выворачивая руль в сторону Вест-Грантон-роуд.

- Может, и так, но эти пилтонские ошметки - совсем другое дело. И это еще не конец, - яростно ревет он. - Вообще все только начинается!

Должен признать, я совсем очкую, мое сердце бешено бьется, пока мы не останавливаемся в гараже у Ньюгейвена, который якобы принадлежит Нелли, но ключи от него почему-то у Бэгби. Затем наша компания разделяется, каждый идет своим путем. Сам я возвращаюсь к Митчу и Рентсу, которые ждали меня в пабе. Когда я добираюсь до нужного места, то вижу, что Митч сидит один, Рентона нет рядом.

- А где Марк?

Митч пожимает плечами.

- Пошел куда-то с этим малым, как его, он потом подошел ... Мэтти, ага. Сказал, им надо о чем-то перетереть, но он вернется, - объясняет Дэйви, а затем спрашивает: - С ним все в порядке? Как-то он странно себя ведет, то есть странно даже для Марка, а я с ним долго вместе работал, неплохо его знаю.

- Да ... - смеюсь я. - Кажется, все в порядке.

- Уверен?

- Разве что немного обкуренный. Вообще, думаю, он просто влюблен в эту киску з Абердина. Пожалуй, отошел курнуть или спида глотнуть, если я хорошо его знаю, - отвечаю я. Да, я завидую Рентсу, у него все хорошо; красивая девушка, хорошее образование. точно знаю - только он закончит универ, сразу уедет отсюда навсегда. В этом он для меня - как бог, я сам вообще-то домосед. Хотя и хотел бы уехать отсюда. Это было бы очень клево.

- Ну хорошо, - говорит Дэйви и допивает свое пиво. Затем трясет пустым бокалом, и я понимаю, что это значит.

- Повторим?

- Как всегда.

Еще один день стоического хождения по Юнион-стрит под сильными порывами ветра. Могло бы показаться, что Эдинбург - это строгое холодное место, но Абердин в этом плане даст ему фору. Можно всю жизнь прождать, пока серое небо здесь станет в конце концов голубым. Но я все равно почему-то брожу здесь, не имея никакого желания возвращаться домой.

Последний раз, когда я был в Эдинбурге, мы ходили к Лебедю вместе с Мэтти, Кочерыжкой и Кизбо.

Сам не знаю, как я оказался тогда у Джонни в притоне, вообще-то я ехал по своим делах и только хотел найти мелочь в карманах, пока таксист материл меня, на чем свет стоит. И вдруг я понял, что нахожусь на Толкросс. Помню, солнце вышло тогда из-за туч, одарив гостиную Джонни ярким светом и безжалостно осветив наши недостатки, присущие всем смертным.

Я сделал свои дела, а потом мы с Мэтти и Кочерыжка встретились с другими парнями в баре «Роузберн», который открылся незадолго перед дерби. Потом мы пошли в «Хеймаркет», где выпили еще. Бар тогда разделился на два фронта фанатов, началась драка, и когда ситуация стала совсем угрожающей, приехала полиция и разняла эту честную компанию. Игра тогда закончилась скучной ничьей без единого гола. Я был обдолбан, поэтому большая часть игры прошла мимо меня, но помню, что в конце игры «Хиббс» показали себя и едва не выиграли; Макбрайд обошел игрока из команды соперника, спасовал Джукбоксу, который обошел еще какого-то мудилу и спасовал Стиву Кауэн, который точно ударил правой по мячу, но тот не попал в ворота благодаря вратарю противников. Сонный Кайфолом тоже был под кайфом, мысленно он весь был с той малой кошечкой, Марией. Она несколько юная для него, но мне показалась совсем без тормозов, видимо, потому, что осталась на произвол судьбы.

С Бэгби тогда вообще происходило что-то странное, он никак не мог заткнуться. Он с Сейбо и еще несколькими ребятами раздавили тех мудаков с Фаунтейнбридж. Он бы просто с ума сошел, если бы удерживал все это дерьмо в себе, точнее и сказать нельзя. Но этот эдинбургский хаос напомнил мне, насколько сильно я привык к устойчивому порядку своей жизни в Абердине. Он заставил меня понять, что все мои свободолюбивые претензии - это дерьмо собачье. На самом деле я просто погряз в рутине, каждый раз проживая свою жизнь, ожидая тот момент, когда она прерывалась внезапными приключениями. В этом мне искренне помогал героин. Но, с другой стороны, у меня были Фиона, обучение и эти мои прогулки. Кроме того у меня была другая причина для того, чтобы ездить домой не так часто: я нашел себе источник наркоты здесь, в Абердине.