Одна из самых популярных историй его жизни заключается в том, что родители Энди переехали из Шотландии в Канаду, когда ему было четыре. Когда он повзрослел, то уехал от своей семьи в Америку и поступил там в морскую пехоту, чтобы получить гражданство США. Участвовал в боевых действиях во Вьетнаме. Вернулся домой с диагностированным посттравматическим синдромом. Впрочем, ему просто могло быть сложно приспособиться к жизни за пределами дисциплинированных военных структур. Дрейфуя по американским городкам, он в конце концов поселился в Тендерленском округе Сан-Франциско.

Там стал политическим активистом движения вьетнамских ветеранов. Вступил в конфликт с властью. Они узнали о его британском паспорте, стерли записи о его службе в американских войсках и выслали его на родину, которую он едва помнил.

Неизвестно, случилось это во Вьетнаме или Тендерлене, из-за общих шприцов, переливания крови или незащищенного секса, но в Энди поселилась болезнь. Вернувшись в Эдинбург, он присоединился к компании головорезов, которые охотно приняли его. Они имели доступ к лекарствам, которые были ему нужны. Среди них был Свон с Толкросс, Майки из Мьюирхауса, старый хиппи Дэннис Росс. Ловкий Алан Вентерз из Сайтгилла, маленький вор с Лейта по имени Мэтти и мрачный байкер Сикер. И это - лишь несколько из членов этой свободной, часто беспокойной части сообщества, которая экспоненциально возрастала по мере того, как закрывали очередную фабрику, склад, офис или магазин. В этому окружении, где жители эдинбургских притонов пользовались одними и теми же огромными больничными шприцами, незаметно для себя же и для окружающих Энди получил псевдоним Джонни - Яблочное Семя СПИДа.

Я уже сотню раз повторял своей ебаной Джун слава Богу, этот январь уже подходит к концу. Дерьмо, а не месяц. Холодно, и всегда кто-то просится переночевать. Вот и Рентон собирается вернуться в ебаный Лондон, а пока остановился со своим малым дружком у нас. Этот малый - нормальный парень, но жить, блядь, надо в собственном доме, а не где попало. Ну, Рентс хотя бы приехал, а Кайфолом совсем, блядь, носа домой не показывает.

Тот Ча Моррисон из Локенда успокоился после того случая с Ларри. Теперь следит хорошо за языком, по крайней мере, так мне рассказывали. Только обо мне, Фрэнке Бэгби, теперь некоторые говорят, что я - стукач. Это все ебаные инсинуации. угу, стукач, блядь. Так и дал бы по морде. Он понимает, что это конец, вот и сплетничает, как сумасшедший. Он завидует мне из-за того, что Дэйви Сила решил привлечь меня к деловому миру. Теперь я больше не местный попрошайка, который только и знает, что слоняется по ебаным улицам. Но тот пилтонский парень, которому я сломал тогда челюсть, когда он пытался вступиться за свою шлюху-сестру, - вот его я действительно сильно загасил. О нем совсем ничего не слышно, думаю, теперь ему приходится через трубочку есть. Ничего, составит компанию своему ебаному племяннику, когда он родится, я так и сказал Нелли недавно: это ебаный ребенок начнет есть твердую пищу раньше этого подонка!

Так, с Джун мне говорить не о чем, только трахаемся. Теперь, когда она беременна, она все время сидит дома и смотрит «ящик» вместе со своими сигаретами и детской одеждой. Поэтому я рад убраться отсюда и стать в очередь за пособием по безработице, после чего захожу в их конторы, чтобы дать взятки. Гэв Темперли - свой чувак, он не посылает меня на всевозможные ебаные собеседования, я шепнул ему то, что работаю на Толстяка Тирона.

Поэтому я оставляю там свой автограф, а потом еду на машине вместе с Нелли на Джордж-стрит, в наш офис. Поднимаюсь к Толстяку Силе, он у себя, разговаривает со Сказзи. Я смотрю на огромную карту Эдинбурга, которая висит за ним на стене, и вижу цветные пластиковые отметки на ней, показывающие те бары, где установлены игровые автоматы Силы. Почти все эти зажимы - зеленые, я вижу на карте только пару беленьких. Сила указывает толстым пальцем, похожим на ебаную сосиску в окне мясника.

- Этот ебаный пиздюк. Дерзкий старик не хочет заключать с нами договор. Не хочет ставить в магазине наш автомат. Ваша миссия, джентльмены, - заставить его согласиться, - смеется он, наслаждаясь собственным шутливым намеком на фильм «Миссия: невыполнима», но я храню серьезное выражение на лице, потому что я сюда не смеяться пришел, а если у этого мудака какие-то проблемы с юмором, это уже его беда. - Вы должны доказать ему серьезные преимущества, которые принесет ему наша фирма, если он согласится на наше предложение.

Нелли хихикает, как девчонка, и даже на ебаной роже Сказзи появляется улыбка. Сейчас я бы остался в героях против двух воров; если этот мудак действительно хочет привлечь к своей сети этого мясника, для этого ему достаточно подняться по лестнице к соседнему дому и «договориться». Поэтому мы с Нелли оставляем Сказзи и толстяка и направляемся в бар, чтобы увидеться с тем старым пердуном.

Мы заходим в паб, и я понимаю, что здесь подозрительно тихо, блядь. Что-то не так.

- Давай я начну, - говорю я Нелли. - А ты здесь оставайся.

Этот мудак хочет поспорить, но почему-то только ведет плечами, когда я выхожу из машины и захожу в бар.

Блядь, я был прав относительно этого места. Шестое чувство, бля. Я верю в то, что кто-то имеет такие особые способности; мне оно часто становится нужным. Я хорошо знаю этот магазин, но не знал, что здесь работает этот старик. Это же - дядя Дикки, Дикки Элис, и он - друг моего дяди Гуса, брата моей матери, но он мне - как родной. Он радуется, когда видит меня.

- Фрэнки, мальчик! Давно не виделись, сынок. Как ты? Как мама?

- Неплохо, Дикки, и у мамы все в порядке, - отвечаю я. - Когда ты стал здесь работать?

Он стоит за стойкой из красного дерева, за его спиной видно полки с различными сортами виски. Пол чистый, в воздухе пахнет мастикой. Бар старенький, но чистый, совсем как сам Дикки, который уже поседел, но ухаживает за собой, его волосы коротко подстрижены, на подбородке у него - аккуратная бородка и усы, а на носу - очки в тоненькой позолоченной оправе. Время коснулся и его лица.

- Да так, получил лицензию три месяца назад.

Я оглядываюсь по сторонам, разглядывая зал.

- А чего телевизора нет, мог бы скачки показывать?

- Ни телевизора, ни музыкальных и игровых автоматов, - говорит он. - Люди приходят ко мне выпить и пообщаться, Фрэнку. Это тебе не дом разврата!

- Хорошо, - говорю я.

Да, сюда действительно приходят обычные студентики и старые пердуны. Погово рить о политике. Дикки и сам это любит. Я понимаю, что ничего ему не сделаю, но не могу разочаровать Силу. Если я все же его разочарую, это будет означать, что я останусь без копейки в кармане, а к старому Дикки все равно нагрянут Нелли или Сказзи. А потом Сила отдаст мою работу каком Ча Моррисону! Я уже слышу, как это мудак говорит своим ледяным голосом: «Бэгби был слабоват для этой работы, слишком сентиментальный ... »

Я теряю - теряю контроль над ситуацией.

Кажется, старик о чем-то догадывается, потому что он говорит:

- Головорезы Силы заходили ко мне, навязывали свои игровые автоматы. Он совсем уже зажрался.

Старик не знает, что еще не видел настоящих головорезов.

- Я сказал им убираться прочь. Что они мне сделают? Побьют? Тоже мне. Я не боюсь Силы, я знал его еще тогда, когда ему денег не хватало даже на штаны, чтобы жопу прикрыть, - говорит он, широко улыбаясь. И не только Силу он помнит с тех времен.

- Ты же знаешь моего дядю Гуса, да, Дикки?

Старик удивленно таращится на меня

- Фрэнк, сам знаешь, мы с Гусом - как братья. Я всю твою семью по материнской линии знаю, всю семью Макгилвери. Хорошие люди, - старый хватает меня за рукав от излишков чувств. - Мы с Гусом, царство ему небесное, даже не как братья были; мы - настоящие родственники. А твоя мама, Вэл - они же с моей Мэйси лучшие подружки на всю жизнь!

Я пристально смотрю на него, он отпускает мой рукав и начинает беспокоиться.