Белл Френчард услышала звуки рвоты из туалета, когда поднималась по лестнице, держа в руках чашку чая с молоком для своей дочери. Она тотчас начала молиться, чтобы это был не Саманта. Господи, пусть это будут Ронни, Алек или Джордж, они всю ночь пили. Только не Саманта.

Когда ее дочь, слабая и едва стоящая на ногах, появилась у нее на пути, они обменялись мрачными взглядами, и Белл сразу поняла. Слова слетели с ее пересохших губ:

- Как всегда в этой семье ...

Саманта даже не стала спорить. Она чувствовала себя абсолютно опустошенной, когда на пороге появилась крупная, крепкая фигура ее матери. Она думала о жизни, которое появилось у нее под сердцем, и ее застыла абсурдная правда о том, что сама она вышла когда-то из одутловатого, вспотевший тела Белл.

Ну и подонок ты, Шон ... Первую же версию Белл мгновенно отмела.

- Но Шон уже шесть месяцев в гребаный армии ... - подумала она вслух, а потом настойчиво спросила: - От кого она?

Саманта пристально посмотрела в обезумевшие глаза матери и хотела было искренне ответить, что ребенок принадлежит только ей, но почему-то все, что она сумела выдавить из себя, было:

- О чем ты?

- Блядь, о чем я могу спросить? - Белл стояла над дочерью, уперев руки в стороны, вены вздулись на ее шее. - КТО, БЛЯДЬ, ТЕБЕ РЕБЕНКА СДЕЛАЛ?

От этой новости Ронни, который именно тихонько поднимался по лестнице, страдая от страшного похмелья, мгновенно оживился. Огромная накачанная крыса, он знал дорогу только в спортзал, обычно редко пил, потому что ему больше нравилось ощущение адреналина в крови, чем ступор, нападавший на его организм после выпивки. Его холодные глаза пытаются собраться вместе, и тогда он спрашивает тихо, но с угрозой в голосе:

- Что происходит?

- Скажи ему, - настаивает Белл, скрещивая на груди мясистые руки. - Скажи нам, блядь, кто отец?

- Не твое дело!

- Да ты что? Твой ребенок будет жить под этой ебаный крышей, это исключительно мое дело! - Проревела Белл. - Вы же, блядь, ни копейки в дом не принесли!

Джордж безработный, он безработный, - здесь она указывает на Ронни, который тотчас выходит из себя, потому что ненавидит, когда мать напоминает о его настоящем статус. - Алек тоже дома сидит!

И сейчас Джордж, худой Джордж с пронзительным взглядом старшего брата, и Алек, более крепкий, несообразительный и мягкий, смотрят на эту сцену с лестницы, стоя за спиной матери, выступает в роли судьи, и брата, который сегодня за шерифа; они - как массовка полицейских, собравшихся на линчевание. Саманта начинает задыхаться:

- Я не знаю, как его зовут. Он из Лейта.

- Если мы не знаем его, то скоро, блядь, познакомимся, об этом не беспокойся, - обещает Ронни угрожающе, играя мускулами на руке и спине и наслаждаясь силой своего тела.

- Он заплатит за это, кем бы ни был, - скрежещет Белл, качая головой, до боли сжимая перила лестницы, а потом ей внезапно приходит скептическая запоздалая мысль: - Как ты вообще, на хуй, умудрилась залететь именно сегодня, именно в это время?

Саманта закусила нижнюю губу, с трудом глотая слюну:

- Выпивала с Вилмой и Кэти ... Забыла о «контроле за рождаемостью» ... Шон уехал ... - Она съежилась от воспоминаний. - Потом встретила того парня. Мы переспали, и потом ...

- Это точно не Шон, - коварно улыбаясь, заявляет Джордж, смакуя это мнение, как знаток - каплю хорошего вина, а потом добавляет: - Но ты и сама это знаешь, да?

Саманта отвернулась к стене. Так, Шон точно не подходил на роль отца.

- Как его зовут? - Спрашивает Ронни.

Саманта вызывающе сбрасывает подбородок:

- У него есть девушка, он не хочет, чтобы мы были вместе, ему похуй этого ребенка, - кричит она, взорвавшись праведным гневом, будто ее слова имеют какую-то силу, какое-то значение. - Говорит, если обращусь в суд, у него есть куча друзей, которые встанут во время слушания и подтвердят, что я с ними всеми спала.

Она из последних сил пытается доказать что-то матери и глотает слезы.

- Но ты не ... - Белл никак не может успокоиться.

- КОНЕЧНО, НЕТ! - Повышает Саманта голос. - Зачем все эти разговоры?

- Он не может тебя бросить в таком состоянии, - ворчит Белл, чувствуя свою вину.

- Еще как может! Так мне и сказал!

- Об этом мы уже позаботимся, - шипит Ронни, совсем потеряв рассудок от ярости.

Белл уже немного остыла, она обнимает девушку, хотя и понимает, что все это время дочь умело манипулировала ими.

- Хватит, хватит уже, милая ... Мы переживем.

Однако у Ронни до сих пор желваки под кожей перекатывались, он стоял перед ней, играя мышцами, как супергерой на задании. То, как подонок Франко поступил с ней, пренебрегало его так же, как и ее. Он все дерьмо из нее выбил в том пабе, теперь время расплатиться за эту обиду.

- Я с тобой возиться не буду, - говорит Ронни с тяжелым сопением. - Как его зовут?

- Фрэнк, - вяло отвечает она. - Фрэнк Бэгби.

Братья смотрят друг на друга.

- Не знаю такого, - с этими словами Ронни растерянно поворачивается к Джорджу, думая, может его младший брат знает парня, который так унизил их сестру.

- Он - ловкий, - осторожно начинает Джордж, поняв, что старший брат заставит его принять участие в семейной мести.

Он заглядывает в жестокие глаза Ронни, потом вспоминает плохую репутацию этого Фрэнка Бэгби. Он рискует попасть под удар двух мощных сил одновременно.

Тихий младший брат Джорджа, Алек, которого из-за слишком рано лысеющее волос часто принимают за старшего из них двоих, внезапно берет слово.

- Он не ловкий, он - мертвый, если не поступит правильно с нашей Сэм.

- Ты, блядь, прав, как никогда, - кивает Ронни. - Вы двое идите и нанесите визит вежливости нашему другу Фрэнку Бэгби. Дайте в морду. Разберитесь с ним. Передайте, что для него будет лучше, если я до нему не доберусь.

Все еще отдыхая в материнских объятиях, обессиленная Саманта снова начинает всхлипывать, однако на лице ее на мгновение появляется небольшая улыбка, которую она скрывает в пышном бюсте Белл.

Ох мы же и вляпались в дерьмо в тот день, я и Рентс. Теперь сидим в своей квартире, я развалился на кресле-мешке, а Рентс растянулся на диване; обсуждаем вчерашние приключения под героином. Напоминаем Дениса Лоу и смотрим кульминационную сцену боя Брюса Ли и Чака Норриса в «Пути дракона». Тот пакетик с героином, который мы вчера приобрели у Лебедя, прожигает дыру в моем кармане, но Рентс хочет немного придержать его, а мы заключили соглашение, что сделаем это вместе. Я уже собираюсь снова поднять эту тему, когда раздается громкий стук в дверь, будто кто-то кувалдой хуярит. А потом слышен голос, кто-то кричит у почтового ящика в холле:

- Ублюдки! Открывайте!

Мы смотрим друг на друга, только потом внезапно понимаем, что происходит страшное: это Бэгби! И мы его бросили!

Никто из нас не рискует даже пошевелиться. Рентон задумывается и потом надувает щеки, с шумом выдыхая. Мы подумали об одном и том же.

- Нас нет дома, - шепчу я.

Рентс удивленно таращится на меня:

- Он, наверное, слышал телевизор.

- Блядь! Правда, надо открывать. Ты скажешь ... нет, я скажу ... нет, ты!

- Кто, скажи уже, на хуй!

- Ты!

Мы встаем и идем к двери, перебирая в памяти все возможные и невозможные отмазки, я открываю, и разъяренный Бэгби вбегает в квартиру. У него в руках шесть бутылок светлого пива.

- Простите, что бросил вас вчера, ребята, это некий маленький подарок вам, чтобы загладить вину, - говорит он, когда мы все вместе заходим в комнату, и у нас на лицах появляется невыразимое облегчение.

Франко падает на диван.

- Брюс Ли ... это же просто охуенно! Ага, я встречался с той потрясающий киской. Помните, Джун Крисхолм из Лейта? Не хотел оставлять ее, пока не удастся увидеть ее сиськи, нихуя вы не понимаете. Малая извращенка, теперь я могу говорить так от всего ответственностью ...