Мерриот задыхается и возвращается к Никси:

- Ты сказал мне, на них можно положиться, сука ...

Никси вдруг набрасывается на него.

- Ты кого сукой назвал? - подскакивает он и склоняется над Мерриотом, который сильнее вжимается в кресло. - Я только теперь, бля, понимаю, что ты имел тогда в виду, рассказывая о своей ебаной торговле наркотой, ты, бля, пиздюк гребаный!

Канадские туристы побледнели так, что только веснушки осталось заметным на их лицах; так, теперь мы хорошо их видим, потому что они развернулись на сто восемьдесят градусов, чтобы пристальнее нас рассмотреть. Никси толкает ногой силинскую сумку, она переворачивается, и еще один пакетик с героином выпадает из нее прямо на брусчатку. Надо сказать, я еще никогда не видел десять граммов героина, и теперь, когда оказывается, что по размеру он напоминает скорее пакетик с конфетами, чем обычное полграммовое вместилище наслаждения, мне хочется схватить его и убежать куда-то, на хуй! Но Мерриот ловкий - он чуть не захлебывается слюной, мгновенно ныряет под стол, хватает пакетик и засовывает его в сумку, одним резким, истерическим движением застегивая ее.

Мы киваем друг другу и встаем, чтобы вернуться к бильярдной.

- Вы не заплатили! - кричит Мерриот, когда официантка приносит четыре кофе с молоком. А мы только оглядываемся и хохочем, наблюдая, как этот трусливый имбицил ищет деньги по карманам, чтобы заплатить за все.

- Хорошо ты ему расписал политику партии, друг, - говорит Кайфолом, хватает руку Никси и поднимает ее в воздух, будто объявляя победу одного из боксеров на ринге, пока мы идем по площади. - Это был нокаут!

- Кажется мне, что теперь понадобятся все мои связи, чтобы мы с вами вышли сухими из воды, - грустно отвечает тот, - он ведь не шутит, да?

- Ага, - соглашаюсь я, - он настоящим дерьмом оказался. Но ничего он нам не сделает.

- Я не насчет него беспокоюсь, - качает головой Никси, а потом заинтересованно смотрит на меня: - Ты же не думаешь, что это был его героин?

- Нет ... - вру я, но понимаю, каким тупым я был все это время, у меня аж внутри все сжимается.

- Господа, думаю, наша стремительная карьера в «Силинк» подходит к концу, - подводит итог Кайфолом, ногой открывая перед нами двери бильярдной. Когда мы с Никси соглашаемся, он распутно добавляет: - А сейчас нас ждут барышни, которых надо хорошенько развлечь!

На следующее утро, за завтраком, Мерриот поздравил своих бывших товарищей перебежчиков кислой миной, на которую способен только человек, который провез в штанах через таможню пятьдесят граммов героина. Несмотря на успешность операции, он, по ощущениям, сбросил несколько фунтов веса сбросил в поту, поэтому его костлявое тело сейчас выглядело совсем изможденным. И он решил, что разберется с проблемой сам, не звоня боссу; это только навлечет беду, а ему и так хватит сил подтянуть все хвосты. На него вдруг нахлынуло страшное оскорбление. Он только нашел себе новых людей, а они уже не согласны оказать ему услугу. Теперь эти отбросы за все ему заплатят.

Тягостное молчание Мерриота убедило Рентона, Кайфолома и Никси в том, что тот вынашивает план мести. Поэтому они пришли к выводу, что глупо с их стороны будет пытаться продолжать работать в «Силинк» после своего возвращение в Хакни. Шарлин тоже решила завязать с открытым морем, и из-за этого Рентон совсем легко принял для себя это решение. Хотя и знал только то, что она зарабатывает на жизнь кражами и родилась в Четгеме, «обычно» живет в Кеннингтоне (который он опрометчиво путал с самого начала с Кенсингтоном, пока она его не исправила), однако девушка ему нравилась, и он хотел познакомиться с ней поближе. Первую ночь в Лондоне они провели вместе в доме Беатрис. Рентон был только рад, когда Кайфолом ушел куда-то на всю ночь, пожалуй, отправился к Люсинде или Андреасу, где ему очевидно больше нравилось. Лежа на матрасе в пустой комнате, она сказала ему после короткого утреннего секса, который согрел их тела:

- Я рада, что ты не хочешь больше возвращаться на этот гребаный корабль. Слышала, что вы попали там в беду ... с Мерриотом, все такое. Все об этом говорили.

- Что? - ошеломленно спросил Рентон, теперь еще больше радуясь тому, что они буквально сбежали с судна. И действительно, они вовсе не были осторожными, вдруг с ужасом понял он; но страшная правда в том, что всем было на это похуй. Но теперь все изменится, потому что в компании теперь все знают нашу историю. В конце концов, для нас начинается эпоха штрейкбрехерства и травки.

- Забудь об этом дерьме, - советует ему Шарлин, подпирая кулачком голову.

Яркое солнце сияет так, что освещает ее тонкие женские черты, и Рентону кажется, что она, несмотря на свой курносый носик и хрупкую фигурку, пожалуй, старше него.

- Бля, ты, наверное, крепко подсел, если так трясешься из-за этой истории. Ну что ты, я просто внимательно смотрю по сторонам и подмечаю детали. Кстати, в прошлой неделе Бенсон нанял охранную фирму, слышал об этом?

- Но это было только для безопасности пассажиров. Из-за постоянных скандалов и драк футбольных фанатов, все такое.

Шарлин подозрительно щурит глаза:

- Ты правда думаешь, что это - основная причина, дурачок?

Но он так не думал. Рентон знал, что происходит сейчас в компании «Силинк». Но ему хотелось, чтобы она и дальше думала, что он здесь ни чего, несмотря на месть Мерриота, который предложил ему когда-то определенную сделку.

Он не хотел признаваться ей, что не хочет возвращаться на «Силинк» еще и потому, что она не собирается этого делать. А чем она будет заниматься, в отдаленной перспективе? Но ее насущные потребности ему и так известны, и поэтому они проживают в Вест-Энде.

Свою роскошную шевелюру Шарлин завязала в низкий хвостик, оставив на свободе только два небольших локона по бокам, которые она накрутила и зафиксировала лаком для волос. По ее просьбе он тоже принарядился в свой единственный темно-синий похоронно-свадебный костюм. Пока он ждет ее на Карнаби-стрит, она крадет для него в магазине черные кожаные туфли и голубую рубашку с галстуком - он чуть не кричит от восторга, когда она делает ему такой щедрый подарок. Он насмотреться не может на ее профессионализм, на то, как ее набитая краденым сумка с эмблемой «Силинк» мастерски обходит турникеты. Спрятавшись за низеньким газоном, он переодевает старые кроссовки и рваные футболку и выходит на свет, чтобы покрасоваться перед девушкой.

- Вот теперь ты готов, - одобрительно говорит она, поправляя ему галстук, будто он собирается первый раз в первый класс.

Затем они идут в магазин «Джон Льюис» на Оксфорд-стрит, где заполняют сумки по полной, Рентон успевает заглянуть даже в любимый «Фред Перри». В туалете он курит коричневый, который он приобрел у Тони, затем глотает хорошую дозу кислоты, разглядывая свою добычу. Он сидит там целую вечность, выпуская дым в маленькое окошко, пытаясь избавиться неприятного для покупателей запаха. В конце концов, он выходит, еле передвигая ноги и опасаясь, что Шарлин убежала или ее поймали, но радостно улыбается, замечая ее озорную улыбку. Они берутся за руки и выходят из магазина, наслаждаясь своим успехом.

Они целуются и обнимаются всю дорогу до «Гайбери-энд-Айлингтон», Рентон все время отхаркивает слизь, которая выделяется в его горле, стараясь не дышать на Шарлин. Его ладонь лежит на ее животе, прикрытом поясом юбки, не дает ему опуститься ниже. Она держит руку в его кармане, на ходу ее ладонь постоянно шевелится, вызывая у него эрекцию.

Пока он придумывает вялые планы на будущее, Шарлин огорченно взвешивает все возможные способы напомнить ему, что она любит другого и совсем скоро бросит своего шотландского любовника. Когда они покидают Виктория-Лейн и шагают к Далстон-Кингзланд, из-за собственного чувства вины она становится холодной и отстраненной, но Рентон слишком кайфует от героина и имеет мало опыта в таких вещах, чтобы заметить это и уделить внимание изменению в ее настроения. Они заходят в лифт в доме Беатрис и одновременно печально вздыхают, и только тогда он грустно признает, что в отчаянии у них одно дыхание на двоих.