- Пусть она сидит там, - кричит Бэгби Томми и Рентсу. - Если она увидит мое лицо, ей достанется гораздо больше, чем жалкие таблетки и водка в желудке!

Все понимают, что он не шутит, поэтому подчиняются, я почти слышу шепот: «Слушаемся, сударь!»

В другой спальне, которая, кажется, принадлежит девочке-подростку, тоже находятся симпатичные украшения, которые я тоже прячу в карман куртки. Странно как-то делать это с одной рукой, и вдруг заходит Кайфолом. Он поймал меня на горячем, но ничего не говорит по этому поводу, только задыхается от гнева:

- Ты слышал, что сказал тот ебаный псих? - яростно шипит он. - Перекладывает ответственность на других. И Томми, блядь, наш Мистер Правильный, сразу присоединился к рядам Идеальных людей.

- О чем ты, бля?

- Ты их знаешь, Кочерыжка. Идеальные люди. Никогда не употребляли наркотиков, только бухали по-черному, что, конечно, не в счет. Всегда ведут себя правильно. Никогда не переходят границу. Он кипятком ссыт, так хочет стать одним из них.

- Но он просто хочет спасти девушку, Сай.

- А этот проклятый льстивый пидорский подонок Гемиш со своей тарантайкой ... Как он ...

Нет никакого смысла спорить с этим кошаком, когда он находится в таком состоянии, поэтому крик Бэгби с лестницы приносит мне облегчение:

- КАЙФОЛОМ! ТАЩИ СВОЙ ЕБАНЫЙ ЗАД СЮДА! И ТЫ, КОЧЕРЫЖКА!

- Блядь, - вздыхает Кайфолом, но все равно шагает к лестнице, а за ним - и я.

Мы начинаем грузить чужое имущество в фургоны, я мало им помогаю со своей рукой. Вскоре к нам присоединяется Рентон. Я таскаю какие-то старые безделушки, но при этом украшения звенят у меня в карманах, поэтому я проскальзываю назад, к дому, чтобы посидеть с Томми, который ухаживает за девушкой. Она сидит на унитазе, пытается дышать.

- Томми, твои мышцы стали бы ребятам полезными, - предлагаю ему я, указывая на свою бессильную руку.

- Ладно ... Не своди с нее глаз, - приказывает Томми. - Когда у нее хватит сил встать, отведешь ее в спальню, пусть полежит.

Девушка смотрит на нас и начинает всхлипывать, потом закутывается в халат, который ей принес кто-то из ребят, и осторожно, глоток за глотком, выпивает стакан воды. Есть что-то особенное в ее лице - круглом, добром, с большими черными глазами. Она не сдаст нас. Я это точно знаю. Мы разговариваем, она рассказывает мне, что впала в депрессию из-за того, что живет так далеко от своей семьи. Затем я помогаю ей подняться, поддерживая ее здоровой рукой, и отвожу девушку в ее комнату, приказываю ей отдохнуть и спускаюсь вниз, к ребятам.

Мы решаем, что Томми отвезет меня и нашу спасенную девушку в больницу.

По нашей легенде, она как бы находилась в больнице, когда дом ограбили, она даст именно такие показания. Потом, когда она вернулась домой, там якобы уже ничего не осталось, и она вызвала полицию. Девушка охотно согласилась нам подыграть, было заметно, что она не имеет особых теплых чувств к своим работодателям.- Она говорит, что не сдаст нас, но кто знает, что она расскажет самом деле на своем ебаном испанском? - спрашивает Франко.

- Она видела только меня, Томми и Кочерыжки, рискуем только мы, - успокаивает Рентс. - А мы спасли ей жизнь, поэтому я уверен, что она никому о нас не расскажет.

- Хорошо, но это - исключительно ваш приговор, - шипит Бэгби, однако, кажется, рад согласиться с Рентсом, и поэтому они спокойно продолжают загружать фургоны.

Через некоторое время мы с Тэмом и этой Кармелитой, которая уже переоделась в джинсы, свитер и длинный черный плащ, вышли в ночь. Было темно, несмотря на оранжевый свет фонарей, на улице стало даже еще холоднее. Мы медленно шагаем в сторону главной дороги, где Тэм ловит такси.

- Повредил руку ... ага ... - объясняю я Кармелите.

- Как ты? - спрашивает девушку Томми.

Кармелита несколько стыдливо кивает, волосы закрывает ее лицо, когда Томми открывает перед ней дверцу машины. Мы с ней садимся позади.

- Доедете сами? - спрашивает Тэм.

- Да, не расстраивайся, Томми.

Так мы с Кармелитой оказались в такси. Там полно всяких обычных прибамбасов, в основном - игрушечных кошек, жрут из одной миски, дерутся между собой и царапаются.

- Наверное, скучаешь по родным, по Испании, - говорю я девушке. - Там должно быть прекрасно.

- Да. Эта зима такая холодная. В Севилье такого никогда не случается.

Девушка чувствует себя значительно лучше, и мне снова становится грустно из-за того, что она вынуждена была пойти на такое, сделать такое с собой. Эта история лишний раз свидетельствует о том, что никогда не знаешь, что происходит в чужой голове. Замечательная надпись для открытки, да?

- Тебе не нравится здесь работать?

Она смотрит в пространство перед собой, потом поворачивается ко мне и отвечает: - Мама заболела, мой бойфренд ... разбился на мотоцикле. Семья, где я работаю, плохо ко мне относится. Я так сильно напилась, мне стало настолько печально ... Сам Господь послал мне тебя и твоих друзей.

- Да, верно, - отвечаю я.

Скорее, нас послал Бэгби, чтобы мы обокрали твой дом, или героин, который руководит Рентсом и Кайфоломом, которые и нашли тебя. Мне кажется, пути того мудилы, что сидит на небесах, и действительно непостижимые, но нас достаточно сложно назвать Его посланниками. Он скорее похож на Бернарда Ли, а я - на Бонда, и Кармелита скорее играет роль экзотической иностранной шпионки, которую я лихо спас. Послан героином спасти ей. С такой страшной болью в руке, что я бы не отказался сейчас немного ширнуться, да.

Bay, друг, медовая медсестричка, блондиночка с большими глазами и длинной челкой, идет прямо к нам. Какая кошечка, я бы не отказался ...

- Кармелита Монтез? Кармелита открывает свои огромные испуганные глаза, у нее начинают дрожать руки. Я беру ее руку в свою, здоровую.

- Спасибо, Дэнни ... - всхлипывает она, пока ультрасексуальная медсестра отводит ее в смотровую.

Хорошая девочка, и она нас ни за что не сдаст, я точно это знаю. Знаю, не надо было мне так подставлять ребят из-за той бутылкой водки, но мы выкрутимся, не так ли? Главное, что я в конце концов добрался до больницы, потому что мне очень, очень, очень плохо, друг. Понимаешь? Было бы неплохо, если бы эти красотки дали мне морфина, чтобы унять боль в моей руке. Если не дадут, то я сам его возьму. У Джонни Лебедя. Хорошо, что у меня остались все эти кольца, ожерелья и браслеты.

Александр великолепен в постели. Любит так, будто хочет, чтобы именно ты получала от этого удовольствие, а не так, что все это - только для него, как делают некоторые ребята, которых я знала много. Немного странно, когда он говорит мне, какая я волшебная и хотел бы видеть меня еще чаще. Но он - мой начальник, мы и так видимся каждый день, отвечаю ему я. Я не об этом, отвечает он.

Очаровательная. Именно это часто повторял мой отец: когда я впервые увидел твою мать в Альгамбри (не в баре, на танцполе, всегда подчеркивал он), то всегда добавлял, что никогда не видел ничего прекраснее за всю свою жизнь.

Знаю, я хорошая, могу выглядеть очень сексуально благодаря одежде и косметике, но когда парень говорит тебе, что ты неотразима, что он имеет в виду? Странно, я немного беспокоюсь.

Я хочу объяснить ему, что он - мое маленькое, милое развлечение, но никак не могу. Проблема в том, что он - мой босс. Богом клянусь, никто во всем мире не умеет усложнять все лучше меня. Недавно он остался у меня на все выходные. И это оказалось плохой идеей. Он оставил в ванной комнате пакетик со всеми своими вещами для бритья: бритвой, кремом и щеточкой. Я хочу как-то вернуть ему его, но почему-то не могу. Сама не знаю почему. Видимо потому, что будет странно с моей стороны принести ему такой пакетик прямо в офис. И это не его вина в коем случае его! Он просто развлечение.

В любом случае, после нашей последней вечерней встречи я иду в клуб «Гуччи», чтобы встретитьтся там с Гемишем. Он - сумасшедший фанат поэзии, ему нравятся мои стихи. Знаю, звучит дико для меня, но мы просто встречаемся, пьем кофе, Кайфуем и читаем друг другу стихи. Мы с Гемишем никогда не спали; не знаю, гомосексуал он или стесняется всех девушек, просто видит во мне исключительно подругу, но этот парень - точно странный. Мне нравится он.