- Просыпаться в семь? Вы, наверное, шутите.

- Да, сначала трудно, - признает Лен - но к этому быстро привыкаешь. Таким образом в хаотичной жизни наших клиентов появляется какой-то порядок.

Завтрак обязателен для всех, даже если идет тяжелый период детоксикации, затем вас ждет обязательный прием лекарств.

- Семь утра - невозможно! - стону я. Последний раз я просыпался так рано только тогда, когда работал на Хиллзланда.

- А медитация? Зачем она нужна? Я не молюсь, не пою гимны, ничего такого!

Лен смеется и качает головой:

- Это не связано с религией, мы же не монастырь. Мы не требуем от вас обращаться к Господу или любой другой высшей силы, хотя, конечно, если вы захотите, мы будем только рады. Раньше это было очень эффективной и популярной формой лечения зависимости.

Единственная высшая сила, которую я признаю - это Пэдди Стэнтон и Игги Поп.

- А что такое эта зависимость?

- Так мы называем привычку к наркотикам.

- Хорошо, - пожимаю плечами я.

Перед моими глазами снова маячат толстые пальцы Лена с листком бумаги, он трясет ним, пытаясь привлечь таким образом мое внимание.

- Группа оценки прогресса дает вам возможность стать полноценным членом нашего общества, обсуждать существующие проблемы, которые возникают у вас из-за зависимости. Сами понимаете, проблемы эти довольно серьезные. После ланча у нас индивидуальная терапия, будете работать с Томом или Амелией. Затем мы собираем еще одну групповую встречу, чтобы обсудить вашу зависимость. После обеда у Вас свободное время; у нас работает телевизор, есть бильярд и спортивное и музыкальное оборудование. Немного, только несколько гирь и гитара, но мы ожидаем пополнение запасов в ближайшее время. Затем у Вас небольшой ужин, как правило, дают горячий шоколад либо молочный Хорликс с печеньем. В одиннадцать мы выключаем освещение в общих помещениях и телевизор. В течение сорока пяти дней нашей программы вам не разрешено звонить кому-либо без особых уважительных причин или разрешения квалифицированного работника. Вам можно писать письма, но вся корреспонденция, которую вы будете получать в ответ, будет раскрыта и проверена, прежде чем попасть в Ваши руки. На территории лечебного центра запрещено употреблять наркотики, в том числе - алкогольные напитки. Единственное исключение мы делаем для никотина и кофеина, - улыбается он. - Вам запрещено покидать нашу территорию в течение периода лечения, если это не предусмотрено программой проекта.

- Это настоящая ебаная тюрьма!

Лен пренебрежительно качает головой.

- В тюрьме вас сначала просто держат, а потом выбрасывают на улицу. Мы же хотим вылечить вас, - объясняет он. - Что ж, пойдем на вступительные сборы, я помогу сориентироваться.

Он показывает мне «территорию», как они ее здесь называют. Рассказывает мне, что наш корпус находится неподалеку от села Святого Монана, это восточная часть Файва. Еще неподалеку Анструтер, небольшой живописнй рыбацкий городок, но все равно мне не удастся выйти отсюда и посмотреть здешнюю окружающую среду, хотя до города всего несколько миль. Село и этот проект были названы в честь Святого Монана, святого, о котором никто никогда не слышал. Святой покровитель Пошловсенахуй - идеальный чувак для этой дыры. Центральную часть здания в форме буквы «П» украшает небольшой садик, обнесенный стеной. Внутри находятся десять спален, кухня, столовая и комната отдыха с бильярдом и телевизором. К комнате пристроена небольшоя теплица, оттуда есть прямой выход к дворику и саду, засаженному какими-то высоченными деревьями.

- А это - наш конференц-зал, - говорит Лен, открывая дверь.

И только я захожу к ним, сразу слышу: - РЕНТОН, БЛЯДЬ! - и громкий смех, за которым следуют аплодисменты. Поверить не могу. Они все здесь!

- Бля! Привет, мудаки, - слышу я свой радостный голос. Будто бы в ебаную вечеринку-сюрприз попал.

- Теперь полный набор, ребята, - смеется Джонни Свон, одетый в рубашку и галстук.

Затем я вижу ошеломленного Кизбо, который сидит в кресле, подпирая голову кулаком, и Кочерыжку, который дрожит от холода, обнимая себя за плечи и поджав ноги, такая классическая наркоманская поза. – Привет, Кошак, - гнусавит он.

В дальнем углу сидит Кайфолом. Я киваю и сажусь рядом.

- Неплохая у тебя итальянская тетушка.

Он устало улыбается:

- Пришлось.

Кочерыжка спрашивает Лена, нет ли у него каких-то лекарств от его дрожи, Лебедь знакомит меня с одним парнем из Ниддри, его зовут Грег Касл, но почему-то все зовут его Роем. Еще здесь с нами один нервный парень, Тед с Батгейта, черноглазый отжима с длинным кривым носом, его здесь зовут Скрилом. Он прибыл только вчера, тоже трясется, как неистовый. Среди нас одна девушка, кудрявая красавица Молли, которая косится на меня с нескрываемым враждой в взгляде. Я замечаю многочисленные следы от уколов на ее тонком запястье, оно покрыто розовыми шрамами от глубоких рваных ран. Однако больше всех меня пугает тот огромный байкер, Сикер, с которым я вживую никогда не встречался, но слышал о нем по-настоящему страшные вещи. Он смотрит на меня так пристально, будто в глаза рентген встроен, но потом он наконец отворачивается и уходит, будто мы его уже утомили и ему стало скучно.

Лебедь хитро подмигивает мне и украдкой показывает маленькое лезвие от бритвы.

Я успеваю заметить, как он делает небольшой порез себе изнутри рта, и вот ему на руки уже хлынула кровь. Все смотрят на Лена, тот теряется от страха.

- Болит ... Так сильно болит ... - скулит Свонни.

- Медсестры сейчас нет ...

- Я учился, я ему помогу, - быстро вызываюсь я.

- Ладно...

Кайфолом, Кизбо и Кочерыжка завистливо пялятся на меня, когда я веду Джонни вниз по лестнице, к нужнику. Он достает из ботинка шприц и начинает варить.

- Последние летние запасы, друг. Наслаждайся, потому что наступили тяжелые времена ...

Он сдирает с шеи галстук и затягивает его вокруг моего бицепса. Мы быстренько глотаем по таблетке спида, он укалывает меня, и вот героин уже несется по венам в мой мозг, убивая на пути всю мировую боль.

Блядь, клево, сука ...

Я падаю на пол этой параши, пока Лебедь ширяется и рассказывает мне, что у него были определенные запасы, но это - последняя доза. Затем достает пакет со спидом, и мы приканчиваем и его, хотя мне сейчас этого совсем и не хочется.- Давай! - командует он, пока я пытаюсь завязать ему галстук. - Если они догадаются, что мы обдолбанные, всему конец. У меня все на мази, много связей.

- Правда, Джонни, - выдыхаю я, - крутой ты чувак.

- Никаких проблем, - отвечает он.

Когда мы возвращаемся, Лен и тощая уже начали свою игру, но никто их не слушает, все просто отдыхают на стульях и думают о своем. Да тут нам неплохо. Это - мои люди, эта команда Святого Монана.

Для Элисон время превратился в оборванную ряд базовых биологических импульсов.

Билл и Кэрол, другие их сотрудники, прекрасно знали об их отношениях, но вели себя достойно, честно и даже пытались поддержать их и сохранить.

Однако, как и Александр, они стали замечать, в каком состоянии Элисон начала приходить на работу, если она, конечно, вообще туда приходила. Так не могло больше продолжаться. Сегодня она снова появилась на работе незаметно, как призрак, - и в десять тридцать. Александр целое шоу устроил, вызвав ее в свой кабинет, где с горящими глазами и слюной на губах начал отчитывать ее.

- Слушай, возможно, для тебя это ничего не значит, - сказал он, - но сейчас мы на переломном этапе эпидемии в этом городе. Я не могу так выделять тебя среди других. Давай, Эли ...

Вдруг он прерывается и сексуально шепчет вещи, достойные скорее любовника, чем босса: - Ты здесь хуйней страдаешь!

- Извини ... Я просто ... - моргает она в серебряном свете от лампы. - В автобусах сейчас просто не протолкнуться ...

- Я действительно думаю, что тебе надо куда-то перевестись, возможно, вернуться в колледж. Это моя вина, я не должен был сближаться с тобой ...