- Наверное, такова воля Господня, - издеваюсь я, чувствуя, как отец крепко сжимает мое плечо, - пожалуй, это еще одно испытание.
Она снова таращится на меня и вдруг отскакивает подальше, начинает кричать на отца:
- Слышал его, Дэйви? Он - зло! - Она указывает на меня пальцем. - Послушай, что ты говоришь, неблагодарное маленькое ...
- В нем говорят наркотики, Кэти, - объясняет папа с мрачной уверенностью, теперь, когда у матери сорвало крышу, он играет хорошего полицейского.
У моего старика огромный терпение, которое он ненавидит терять. Моя мама всегда быстро заводится, поэтому я решил вывести ее из себя своим ужасным поведением, что странным образом утоляет гнев отца. Я чувствую себя беспомощным щенком, у меня нет больше времени. Мой кадык дрожит, глаза горят так, будто в них песка насыпали. Я дважды всхлипываю, мое тело трясется в сейсмических конвульсиях, и отец озабоченно смотрит на меня.
Я оглядываюсь по сторонам, но бежать здесь никуда. - Давай, - командует отец, в его голосе слышно нетерпеливость. Мы шагаем по дорожке из гравия к белому сооружению и заходим внутрь. В этом месте чувствуется вездесущая атмосфера государственного контроля; стены цвета магнолии, коричневые коврики, яркое освещение.
Нас встречает здешняя директриса, сухощав женщина с темными кудрявыми волосами, забранными в хвостик. Ее тонкое лицо украшают очки в красной оправе. Она не обращает на меня никакого внимания и жмет руки родителям. Ко мне же подходит огромный тип с белокурыми волосами, подозрительно мило улыбается мне.
- Меня зовут Лен, - представляется он и поднимает мою сумку. - Я проведу вас в комнату.
Старик кивает мне и радостно говорит:
- Кажется, не так здесь и плохо, да, сынок? -Он пожимает мне руку, на его глазах слезы. - Мы верим в тебя.
А худощавая телка все болтает и болтает с моей матерью, которая испуганно смотрит на нее:
- Наше заведение Святого Монана работает на основе эффективного сотрудничества между двумя министерствами здравоохранения и тремя департаментами социальной работы. После детоксикации нашего каждого нашего клиента ожидает индивидуальная терапия и групповые встречи.
- Ага ... Это хорошо ...
- Групповая работа имеет решающее значение в нашей философии. Во всех остальных учреждениях контакты с себе подобными запрещены, потому что считается, что это может негативно повлиять на поведение клиента.
- Да ... наверное, это для вас удобно, - бездумно отвечает мама, всматриваясь в занавески и касаясь их, будто проверяя их качество.
- Мы поняли, хуже вы ему точно не сделаете, - говорит папа. Затем поворачивается ко мне и добавляет: - не упусти такого шанса. Договорились?
- Ага, - соглашаюсь я, изучая расписание, которое висит на стене за его спиной. Там написано, что ПОДЪЕМ здесь в семь утра. Блядь.
Я не упущу первого попавшегося шанса убежать отсюда.
- Наконец останешься дальше от тех улиц, от всех своих друзей-неудачников, типа Кочерыжки твоего. И Мэтти. Никаких амбиций у тех людей, - качает он головой.
- Да, исключение из привычного окружения, которое только поощряет употребление наркотиков - это один из ключевых элементов нашей программы. Мы предлагаем дисциплинированный и четко структурированный образ жизни, который предоставляет клиенту, зависимом от наркотиков, возможность пройти полную реабилитацию, - говорит эта Тощая телка.
- Это они тебя к такому приучили, я всегда это знала, - кричит мать, агрессивно пялясь на меня.
- Они - мои друзья. Я имею право общаться с кем хочу, - отвечаю я, слыша, как где-то громко хлопают двери, а потом кто-то выкрикивает проклятия и угрозы.
- Они - торчки, - настаивает она.
- И что? Они никому не вредили, - отвечаю я, замечая на себе исполненный сочувствием взгляд Тощей.
Видимо, не очень ей приятно слышать всю эту семейную ссору, но это ее работа - в этом центре, уверен, случалось и не такое. Кажется, никто, кроме меня, не слышит отчаянных криков и громкого топота дальше по коридору.
Пожалуй, здесь очень весело, можно поиграть.
- Не нанесли никому вреда? - жалко стонет отец. - Тебя поймали на горячем, сынок, когда ты обокрал тот магазин! Старую женщину, сынок. Пенсионерка, едва концы с концами сводит, но хочет еще и животным помочь. Вероятно, ты и сам понимаешь, как сильно ошибся, сынок, - пристально смотрит он на меня, потом украдкой поглядывает на равнодушную Тощую в поисках поддержки. - Ты же сам понимаешь, что натворил?
Обокрал старую каргу, которая скоро подохнет ... старая стукачка, блядь.
- Лучше бы ты больше общался с Томми, Фрэнсисом и Робертом, сынок, - умоляет мама, - играл в футбол, все такое. Ты же всегда любил футбол!
Неожиданный укол паники, и я готов согласиться на что угодно, лишь бы съебаться из этого холодного холла. Я поворачиваюсь к своей новой хозяйке:
- Если мне будет очень плохо, я могу получить метадон?
Взгляд Тощей взвешенный и равнодушный. Она будто только сейчас меня замечает и медленно качает головой.
- Этот проект полностью лишает вас наркотиков. Это значит, что мы избавим вас и от метадоновой зависимости. Вы станете частью группы, общества, нашего сообщества Святого Монана, вы станете работать, отдыхать и играть вместе, а также больше не совершите ничего плохого, все будет хорошо, - говорит она, смотря на моих родителей. - Что ж, господин и госпожа Рентон, если вы не против, мы займемся Марком.
Блядь!
Мама сжимает меня в объятиях так крепко, что у меня кости трещат. Отец, заметив это неудобство, просто тепло кивает. Ему приходится оттянуть ее от меня, потому что она взрывается ебаными слезами.
- Он же мой ребенок, Дэйви, он всегда будет моим маленьким мальчиком ...
- Пойдем, Кэти.- Я сам разберусь, мама, вот увидишь, - пытаюсь я приободрить ее.
Просто идите отсюда на хуй! Немедленно!
Мне хочется полежать. Я не хочу становиться частью тупой паствы этой Тощей, не хочу вливаться в ее ебаное общество. Но только мои родители ушли, мне уже всеми фибрами души хочется трахнуть ее, я представляю себя и эту Тощую на Карибах, мы отдыхаем, а нам бесконечно преподносят новые дозы героина, причем не кто-нибудь, а ее же работники из Национальной службы здравоохранения.
Она напоминает мне сексуальную библиотекаршу, которая горячее проститутки – для этого ей надо только распустить волосы, достав из пучка шпильки.
Лен ведет меня в мою новую комнату. Хотя он и ведет себя очень вежливо и обходительно, но меня пугают его размеры, он - настоящий великан, поэтому вряд ли мне удастся убежать от него. Он включает флуоресцентную лампу, которая сначала мигает, напоминая мне освещения в ночном клубе, но затем выравнивается. Она наполняет комнату мягким светом и еле слышным жужжанием. Я падаю на кровать и оглядываюсь по сторонам. Это некий местный гибрид общежития в Абердине и каюты на «Свободе выбора». Такие же встроенные столик, полки и стулья, которые были у нас в универе, простенький шкаф и комод. Но Лен говорит, чтобы я не расслаблялся - меня ждет вступительная встреча в конференц-зале. Будто бы мне очень интересно встретиться с другими ... Интересно, встречусь я там с Кочерыжкой или Кизбо, или их отправили куда-то в другое место. - Сколько человек в группе?
- Сейчас - девять.
Но сначала он дает мне распечатку с расписанием, таким же, которое я видел на стене в холле. - Просмотрите сейчас его быстренько ...
Лотианская служба здравоохранения /Лотианский региональный департамент социальной работы
Группа лечения наркотической зависимости Святого Монана
Ежедневное расписание:
7:00 ПОДЪЕМ
8:30 ЗАВТРАК
9:30 МЕДИКАМЕНТОЗНАЯ ТЕРАПИЯ
10:00 МЕДИТАЦИЯ
11:30 ГРУППА ОЦЕНКИ ПРОГРЕССА
13:00 ЛАНЧ
14:30 ИНДИВИДУАЛЬНАЯ КОНСУЛЬТАЦИЯ
16:00 ГРУППОВОЕ ОБСУЖДЕНИЕ НАРКОТИЧЕСКОЙ ЗАВИСИМОСТИ
18:00 ОБЕД
19:30 ОТДЫХ, ФИЗИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ
20:30 УЖИН
23:00 ОТБОЙ
