Я закашлялась — видимо сорвала голос — и свернулась калачиком на траве, продолжив тихо всхлипывать. Надеюсь, Лере повезло больше: её быстро обнаружили и оказали помощь. Мысль о сестре придала мне сил и заставила подняться. Я побрела туда, где заметила поломанные кусты и следы от колёс машин. По пути я нашла свой потерянный Samsung Galaxy. Впереди петляла знакомая тропинка. Меня заметил мальчишка, выгуливающий в столь раннюю пору коз, и указал дорогу до конюшни. Хозяйка лошадок, Светлана, экстренно набрала номер моей бабушки, та приехала и забрала потерявшуюся внучку. Это было самым счастливым моментом за прошедшие дни. Я обхватила её спину руками. Прижимая к себе изо всех сил, я поклялась, что никогда её больше не отпущу.

В отеле, на Лениной 13, меня встретила радостная Лера. Её нашли ещё ночью, когда полицейские прочёсывали лес. Шурик передал её в надёжные руки и снова пропал, причём надолго. Что казалось крайне подозрительным, ведь сомневаюсь, что он принял благородное решение не ходить по границе нашей нервной системы. Сестра стала сыпать вопросами, но я пресекала все её попытки узнать, что произошло.

Лишь спустя месяц, в августе, я во всём призналась. Мы сидели на кухне в полной темноте. Было полнолуние, и Лера искренне надеялась и ждала, что парни свалятся к нам в прямом смысле с небес на Землю. Даже прихорошилась по этому случаю. Не тут то было. Они не появились ни в этот месяц, ни в следующий.

Веточку с прелестными сиреневыми комочками, что подарила Серебрянка, я посадила в горшок. Она не сломалась лишь по счастливой случайности или же благодаря защитной магии. Её аромат наполнял комнату, даря покой и утешение. Причем, как я заметила, её запах подстраивался под настроение и обычно представлял собой то, что мне нравилось больше всего. Лишь это маленькое пушистое деревце и помогало держаться на плаву.

— А я не верю, что он умер, — поведала я как-то веточке, — вот не верю и всё тут! И вообще, всё то, что происходило в последние минуты на Альянсе — ложь, сказки, — я истерично расхохоталась.

Многие люди, что видели меня после, утверждали, что я сильно изменилась, но не понимали, почему. В основном всё спихивали на стресс, что был испытан, когда мы с Лерой заблудились в лесу. А то, что с Лерой было относительно всё в порядке, так это по мнению специалистов можно было разобрать на целый ряд причин. Во-первых, Леру нашли значительно раньше, во-вторых, потеряв сестру и оставшись совсем одна, я заработала стресс в двойном объёме, в-третьих… Продолжать? Вот и я думаю, что не стоит. Ведь главной причины они знать не могли. А попробуй им рассказать — в дурку запихнут. Как им объяснить, что мало того, что на моих глазах убили парня, которого я любила (тут начались бы вопросы-допросы), так и возможен вариант, при котором мы своим необдуманным поступком стёрли с лица Вселенной целую планету? Взрывная волна, что прокатилась после разрыва неведанного кокона, могла послужить толчком к катаклизмам. Сумел ли кто спастись? Портал захлопнулся сразу после того, как Треш совершил финт Нахой в качестве мяча. В противном случае, где тот же Райан? Ведь, по словам Леры, она оставила свои координаты. Нашёл новую подружку? Сомнительно.

Я почесала кошку за ушком. Марго, согласно традиции, мурлыкнула от удовольствия, но тут же замотала головой, будто отряхиваясь. Ох уж эти кошки! Прямо как женщины — никогда не знают, чего хотят.

За окном дремал посёлок городского типа с населением в 18 тысяч человек. И ни один из 18 тысяч не был мне настоящим другом, какими были Треш, Райан, Шурик, Кесси и Бесси. Каким был Ал… Я прижалась щекой к прохладному стеклу. Звёзд не было видно, их поглотили седые тучи.

— Над нами общее небо… Ты прав, — я вытерла набежавшие слёзы тыльной стороной ладони, — А значит, ты рядом. Всегда и везде.

Я прижала ладонь к стеклу. Он есть где-то там, по ту сторону луны, в другом измерении, но всё же ближе, чем можно вообразить. Сидит живой, невредимый смуглолицый красавец с такими тёплыми, лучистыми глазами. И когда они смотрят в дневное небо, то становятся мятными, а когда в ночное — в них, как в двух озерцах отражается целая Вселенная.

Он жив, я знаю, он жив!

***

Август подходил к концу. Моя подруга Люба вернулась из Польши. Там она обучалась два года, пока её папа находился в командировке. Мы встретились с ней, обнялись и пошли к местному загородному клубу, расположенному на берегу реки.

— Ты так загорела! Будто год на море пробыла! — восхитилась вечно бледная подруга.

Её изумление разделяли и многие другие. Загар появился буквально «за одну ночь», поэтому у некоторых верящих в мистику полицейских закралось подозрение, что нас похитили инопланетяне. А потемнение кожи — последствие некого облучения.

Любовь трещала без остановки. О том, как они с семьёй искали Вроцлавских гномиков, как кормили белочек с рук в парке Лазенки, как фотографировались на фоне Познанской ратуши. Я упорно делала вид, что слушаю, но на самом деле была погружена в мрачные мысли. Иногда приходилось задавать вопросы. Вот по ним-то Люба и вычислила, что её собеседник совершенно не умеет слушать.

— Насть, что с тобой? Ты какая-то рассеянная и непривычно тихая, — Люба задрала голову наверх, чтобы лучше видеть эмоции на лице подруги. Любовь имела довольно низкий рост и рыжие волосы, из-за чего её часто дразнили в школе. Однако в девчонке чувствовался потенциал, разглядеть который могли далеко не все в силу узости своих взглядов.

Я вымученно улыбнулась:

— Люб, послушай, ты моя самая близкая подруга и я могу доверить тебе любую тайну…

Люба вытянула шею, приготовившись слушать. Я выпустила воздух сквозь зубы.

— Но только не эту.

Люба, тактичная по своей натуре, решила отодвинуть свои принципы на задний план.

— Колись, а то защекочу!

От мучительной пытки меня спас знакомый, подошедший к нам, чтобы поздороваться. Им был не кто иной, как господин Жирок. Тот самый, с кем изначально наши мамы хотели нас свести и в итоге поженить, но затея, к счастью, сорвалась.

— Привет, Жи-и, — я сделала вид, что от улыбки у меня свело челюсть, и быстро исправилась, — Виталик! Ты чего здесь?

Виталик застенчиво отступил в сторону. За его спиной стояла девчушка, ничуть не менее полная, как сам парень.

— Катя? — я подняла бровь. В девушке я узнала давнюю знакомую из детского садика. Мы довольно часто пересекаемся, так как живём в смежных домах. Но я и подумать не могла, что Замуруева…

— Так вы знакомы?

Мы с Катей кивнули и поприветствовали друг друга. Люба из вежливости тоже поздоровалась.

— Настя, я хотел представить тебе свою девушку. Если бы не ты, я бы до сих пор жил по указке своей маменьки. Но ты раскрыла мне глаза, и я смог обрести своё счастье! Мы же с Катенькой, как родственные души! Мы с ней оба обожаем вкусно поесть и оба ненавидим спорт!

Я усмехнулась. Жирок расправил плечи:

— Но торжественно поклялись вместе избавиться от того, что делает полных людей счастливыми, но нездоровыми.

— Я рада за тебя, Виталик, правда! Удачи вам на вашем поприще!

Влюблённая парочка откланялась. Мы с Любой в изумлении наблюдали, как Виталик подхватил Катю на руки и принялся с ней приседать. Это выглядело неуклюже, смешно и травмоопасно…

— А теперь вернёмся к нашим баранам, — Люба скрестила руки на груди и вперилась взглядом в мой висок.

— Не прожги во мне дырку, Любок.

Я почти раскололась под её натиском, но нет. Сказать, что умер дорогой человек, всё равно, что признать, что так оно и есть. Не хочу, не буду. Возможно, это просто свойство психики — так она справляется с ударом, отказываясь принимать действительность. Ведь даже когда от инсульта умер дедушка, я не сразу в это поверила. Собственно, не верю до сих пор. Осознание накатывает лишь тогда, когда я прихожу на его могилу.

Около подъезда Люба, по завершении пятичасового рассказа о Польше, подвела итог:

— Я только уехала, но уже жутко скучаю по Польше! Ведь там остались все мои друзья… За два года они стали мне практически родными…