Слушание свидетелей давно закончилось. Прокурор, высокий тощий мужчина, заявил, что полностью доверяет «мудрости трибунала», и поэтому не стал требовать конкретного наказания. Защита, представленная адвокатом шестого класса, дыхание которого было насыщено пивными парами и запахом лука, прохрипел несколько невнятных фраз — это была его речь в защиту обвиняемого.

Обвиняемый слушал, демонстрируя всем своим обликом покорность судьбе, если не безразличие. Когда судья спросил, не хочет ли он что-нибудь добавить в свою защиту, отец Картерет сказал с неожиданно прозвучавшей ноткой юмора:

— К тому набору доводов, который был так старательно подготовлен моим защитником, я хотел бы добавить только одну поговорку: человек предполагает, а Бог располагает.

Судья Гусман на некоторое время задумался.

Потом он надел свою черную мантию и с максимально возможной торжественностью огласил приговор. Он считал, что отец Мортимер Картерет должен быть наказан путем повешения за шею до тех пор, пока не наступит смерть.

В соответствии с требованием закона судья должен был закончить оглашение приговора стандартной фразой:

— Да смилуется Господь над вашей душой!

Но он не смог произнести ее, так как большая зеленая муха забралась ему в нос, и он оглушительно чихнул.

***

Только три недели отделяли отца Картерета от последнего дня в его жизни. Ему исполнилось всего пятьдесят лет, это был спокойный, степенный мужчина, меньше всего интересовавшийся прелестями земного существования и предпочитавший вести жизнь затворника в бесцветном и унылом Брентфорде[10]. Люди мало что знали о нем; время от времени его приглашали к изголовью умирающего, а иногда он заменял на время отсутствия священника в какой-нибудь католической церквушке в пригороде Лондона.

Однажды шесть изможденных мужчин, преследуемых, словно дикие животные, силами правопорядка и солдатами, обратились к нему с просьбой о помощи и защите.

Отец Картерет не стал расспрашивать несчастных о их именах и о причинах, побудивших власти преследовать их. Он указал беглецам надежное убежище в лесах Кингстона и ежедневно посещал их, снабжая пищей и питьем, хотя сам питался исключительно подаяниями прихожан.

Убежище беглецов вскоре было обнаружено, и полиция арестовала их.

Сержант жандармерии сообщил в своем докладе, что задержанные «…оказали сопротивление, недопустимое по отношению к служителям закона». Отец Картерет также был арестован и допрошен.

Во время суда он узнал, что оказал, не зная этого, помощь графу Грейбруку и пяти его верным сторонникам; все они были яростными противниками Ее Величества Королевы, и, следовательно, врагами государства и англиканской церкви.

Священник спокойно ожидал решения суда в старинной тюрьме Уормвуд-скрабз[11], проводя дни в молитвах и пении поддерживающих дух древних псалмов.

Накануне казни он попросил свидания с католическим священником, но ему сообщили, что он может исповедаться только англиканскому пастору.

Отец Картерет вежливо поблагодарил и сказал, что постарается сам уладить свои отношения с Богом и всеми его святыми.

С этого момента мы постараемся как можно точнее излагать невероятные события этого необычного дня.

Между полночью и двумя часами ночи палач Чанк со своими двумя помощниками осмотрел виселицу и отправился в столовую, чтобы пропустить стаканчик бренди.

Напиток неожиданно оказался исключительно крепким, так что в тот момент, когда первые лучи рассветного солнца прорвали мрак, затянувший небо, сам палач и его помощники дружно храпели, словно сурки, и разбудить их не удалось, несмотря на все усилия.

Директор тюрьмы рвал и метал в ярости, но очнувшийся Чанк, хотя и весьма неуверенно державшийся на ногах и с трудом шевеливший распухшим языком, поклялся всемогущими богами, что сможет самостоятельно отправить в иной мир этого обожателя римских обрядов.

Отец Картерет покинул свою камеру в сопровождении двух стражников и твердыми шагами направился к месту казни.

— Быстрее, быстрее, — подгонял эту тройку директор, обоснованно опасавшийся, что Чанк, шатавшийся, словно утлая лодчонка в бурном море, может в любой момент потерять способность выполнять свои зловещие обязанности.

Наконец палач неуверенной рукой связал скользящий узел.

Ясным и сильным голосом отец Картерет сам прочел соответствующую моменту молитву, затем встал под виселицей.

— Ну, поехали! — криво ухмыльнулся Чанк.

— Остановитесь!

Потрясенные директор и палач уставились на возникшее перед ними грозное дуло двуствольного пистолета.

— Первый, кто шевельнет пальцем, немедленно отправится на тот свет!

Перед эшафотом, словно появившись из-под земли, стоял высокий, мощного сложения человек.

Плащ из темной шерсти укрывал его до пят, голову прикрывал плотный капюшон, из-под которого поблескивали два страшных глаза. Он явно воплощал собой карающую десницу.

— Нет! — прохрипел Чанк и потянул за веревку, которой был связан осужденный.

Грянул выстрел, и палач пошатнулся, схватившись за раздробленную пулей челюсть.

— Всем встать лицом к стене! — приказал зловещий пришелец.

Присутствующие поняли, что с человеком в темном плаще лучше не шутить, и старательно выполнили его требование.

Когда тюремщики осмелились обернуться, оказалось, что незнакомец исчез, а вместе с ним и отец Картерет.

— Я… Мне кажется, что я узнал его, — пробормотал один из тюремщиков.

— И кто это был? — спросил директор.

— Человек дождя!

Все переглянулись, бледные как смерть.

— Говорят, что тот, кто увидит его, обязательно умрет в течение года, — простонал кто-то из тюремщиков.

Это предсказание частично исполнилось в тот же день, так как Чанк отдал Богу душу еще до захода солнца.

Специальным приказом было запрещено что-либо рассказывать о происшествии в тюрьме. Срочно объявили, что в последний момент Ее Величество помиловало осужденного.

Собственно говоря, подобные сведения нельзя было счесть неточными!

За неделю до казни папа Пий VI отправил просьбу о помиловании министру Уильяму Питту, который обязательно учел бы ее, если бы прошение о помиловании по непонятной причине не дошло до министра слишком поздно. Поэтому кому-то пришлось взять на себя ответственность и исправить чью-то забывчивость; олицетворением справедливости оказался человек дождя.

Но об этом лучше помолчать…

***

Тот, кто решит, что истории про человека дождя — это наивные легенды, глубоко заблуждается. Господин Райн[12], то есть человек дождя, существует не только в легендах и в фольклоре, точно так же, как Белая Дама, появляющаяся в башне Букингемского дворца перед тем, как какое-нибудь драматическое событие должно поразить Англию.

Для детей это Страшила; но взрослые боятся человека дождя больше, чем дети Страшилу! Три раза за последние сто лет полиция Лондона была вынуждена гоняться за человеком дождя, стараясь если и не задержать его, то, по крайней мере, не позволить ему причинить вред гражданам. Когда вы узнаете, что последняя подобная операция имела место в 1850 году, вы, разумеется, вытаращите глаза!

Только представьте, что во Франции заочно приговорили к смертной казни Страшилу, что в Германии объявили охоту на Рюбецаля[13] и что целый батальон бельгийской пехоты был направлен на поиски Оссхаерта[14]!

Перед тем как продолжить эту мрачную историю, откроем такую весьма серьезную книгу, как «The Nightside Of Nature»[15] известной английской журналистки Екатерины Кроу, и посмотрим, что в ней написано о господине Райне, или человеке дождя.

Это зловещее существо обычно появляется в виде высокого человека в длинном черном плаще, с которого стекает дождевая вода.