Через минуту шашки скользили по маленькой складной доске, которую дирекция тюрьмы предоставляла охранникам, чтобы скрасить долгие и монотонные часы бодрствования. В это мгновение заключенный поднял голову и уставился на окошечко с матовым толстым стеклом, через которое сочилось немного света. Он слышал, как пробило десять часов, и прислушался к шумам смены караула. Это был для него момент напряженного ожидания, ибо он знал, что что-то произойдет. В окошечке возник желтоватый свет и вскоре превратился в светящийся диск, на котором появились буквы, сложившиеся в слова. Заключенный прочел их с издевательской улыбкой. Он слишком хорошо знал эти слова. С момента заключения в этой камере, которую он покинет, чтобы умереть, они появлялись ежедневно в один и тот же час: «Что вы искали у Бантри?» Через несколько мгновений буквы исчезли, а диск побледнел. Но почти тут же он вновь заблестел, и появились другие слова: «Если хотите ответить, потребуйте другую Библию». Надпись исчезла. Колтер знал, что она появится лишь на следующий день в тот же час. Смертник закрыл глаза, задумался и пробормотал.

— Завтра… у меня есть еще пять дней, чтобы принять решение. Нет, я пока не потребую новую Библию…

Он провалился в глубокий спокойный сон, хотя его ждала ужасная участь. Часы пробили вновь: половина одиннадцатого. Смитерсон и Скиннер подняли глаза на молодого коллегу Сомса. Смитерсон с ноткой ревности в голосе сказал:

— Через полчаса ваша служба закончится!

Шашки опять забегали по доске. Из трубок тянулся голубоватый дымок.

— Одиннадцать часов… доброй ночи, Сомс, сейчас для тебя распахнутся двери тюрьмы, — со смехом сказал Скиннер.

Молодой охранник расстался с коллегами, расписался в журнале ухода персонала, перебросился несколькими словами с привратником, миновал три решетки и оказался на улице. Из ливерпульской тюрьмы можно было увидеть порт, где стояли шаланды, обеспечивающие речное плавание. Как весь персонал тюрьмы, Сомс по требованию регламента жил по соседству. Он был холостяком, а потому удовольствовался двумя скромными комнатами в семейном пансионе. Он видел, что на кухне домоправительницы еще горит свет.

— Добрый вечер, мистер Сомс, я готовилась ко сну, но подумала, что чашка горячего чая пойдет вам на пользу в такую туманную погоду, — весело заговорила толстуха миссис Тренсил, идя ему навстречу.

— Выпью с огромным удовольствием, — кивнул молодой человек.

Чай был превосходным, а в комнате царила приятная температура. Попивая чай маленькими глотками, Сомс слушал домоправительницу, которая доносила до него пересуды квартальных сплетниц. Все это заканчивалось длинным обвинением правительства, палаты общин и нескольких видных политиков.

— Желаю вам доброй ночи, мистер Сомс, — сказала бравая женщина, осторожно прикрывая печку, где еще горел огонь.

— Доброй ночи, миссис Тренсил, думаю, засну, как сурок, — ответил охранник.

— У вас лучшая кровать во всем пансионе, — гордо объявила женщина. — Вы пятнадцатый охранник тюрьмы, которому я ее сдаю, и все хвалили ложе. Доброй ночи!

Сомс ушел к себе, запер дверь, походил по комнате, разделся и погасил свет. Однако не лег, а, напротив, зажег маленькую лампу, которая испускала узенький луч света, быстро облачился, но не в форму, а в темный костюм и длинный черный непромокаемый плащ. Дом был погружен в непроницаемую тишину. Сомс постарался ее не нарушить, покинув комнату и осторожно спустившись по лестнице. Вскоре он оказался на улице, и его тень растворилась в ночи.

Охранники Смитерсон и Скиннер сильно удивились бы, если бы увидели своего молодого коллегу на улице в час ночи, в час, когда главный надзиратель заканчивает второй обход. Дойдя до конца набережной, Сомс остановил такси и велел срочно отвезти его в южное предместье города, где среди пустырей было несколько прекрасных вилл и более скромных домиков. Когда дорога не позволила автомобилю проехать дальше, он заплатил шоферу и по узкой тропинке направился к отдельно стоящему бунгало, окруженному лужайкой. Было темно, как в преисподней, но у Сомса были кошачьи глаза, ибо он легко отыскал дорогу и добрался до железной хижины, похожей на временный гараж, стоящий на окраине рощицы. Послышался скрип открываемой двери. До сих пор темнота скрывала все движения Сомса, но теперь он достал карманный фонарик, который испускал узкий луч света. Из темноты возник неожиданный силуэт: маленький самолет, похожий на истребитель последней модели. Молодой человек быстро проверил состояние летательного аппарата.

— Менее чем через полтора часа я буду в Лондоне, — удовлетворенно пробормотал он. Он крутанул винт. Послышалось едва различимое ворчание двигателя.

Сомс надел летный комбинезон и приготовился залезть в кабину, когда ощутил на шее холодок.

— Будьте осторожны, это револьвер, — послышался приглушенный голос.

Сомс даже не вздрогнул. Не оборачиваясь, он спокойно спросил:

— Что вы хотите?

— Улететь в Лондон, — ответил голос.

— Транспортных средств между Ливерпулем и Лондоном хватает, — флегматично возразил Сомс.

— Согласен, но я хочу быть столь же быстрым, как вы, мистер… Сомс.

— Почему вы без колебаний произносите мое имя? — спросил охранник.

— Потому что для меня оно звучит достаточно ново, хотя мне хотелось назвать вас вашим подлинным именем.

— И оно?

— Рекс Клантон по прозвищу Лунный Луч!

— Вы, похоже, хорошо осведомлены, но теряете свое и мое время, поскольку я ничего не выигрываю в этом деле.

— Допустим… Однако я думаю, мы преследуем одну и ту же цель.

— Какую именно? — равнодушно спросил охранник по имени Сомс.

— Помешать казни Колтера!

Плечи Рекса Клантона напряглись.

— Уберите свой револьвер, — сказал он, — хотя меня он не пугает, ибо я знаю, что вы человек не нервный. Что за интерес у вас спасать Колтера от веревки?

— На данный момент тот же, что и у вас…

— Еще одно слово… вернее, имя, и мы вместе улетим на этом самолете.

— Хорлокк!

— Залезайте, — сказал авиатор.

— Спасибо. У меня есть шлем с микрофоном, я могу подключить его к вашему шлему. Мы сможем общаться во время полета, и шум нам не помешает.

Самолет быстро взлетел. Таинственный пассажир восхищенно воскликнул. Аппарат быстро набрал большую высоту и направился на юг. Пилотирование не требовало больших усилий, и пассажир завязал разговор:

— Я знал, что вы хороший пилот, Рекс Клантон, но сейчас вижу, что вы истинный ас в ночном полете! Впрочем, вы такой же ас и в грабежах.

— Вы, похоже, очень много обо мне знаете, — усмехнулся бывший охранник, — а я о вас ничего не знаю, что дает вам преимущество, но оно не должно продолжаться.

— Не хотите ли мне довериться? Почему вам так срочно понадобилось в Лондон?

— Вы, кто все знает… — с иронией ответил пилот.

— Скромно допускаю, что это против правил, и на этот раз преимущество у вас, Лунный Луч. Ладно, покажите себя хорошим игроком, и вы увидите, что я могу ответить тем же.

— Вы принадлежите к иной стороне? — спросил Рекс Клантон.

— Вы хотите сказать, сыщик? Действительно, я сыщик и даже сотрудник Скотленд-Ярда.

— Я не сомневался, — флегматично ответил Сомс, — но у вас ничего против меня, кроме как незаконное облачение в официальную форму.

— Даже не думаю об этом! Напротив, соглашаюсь, что вы проделали отличную работу. Лучший сыщик Скотленд-Ярда не сделал бы лучше.

— Послушайте, — быстро сказал Клантон, — я вижу, что мы можем быть полезными друг другу. Согласимся на временное перемирие!

— Согласен, а затем на альянс!

— Я полностью разделяю ваше мнение. Времени мало на длинные речи, а наши взаимные откровенности могут подождать. Колтер передал мне два текста телеграмм, которые я тут же переслал в Лондон некоему Марвиллу, торговцу редкими вещами в Чипсайде.

— Вы обещали Колтеру помочь бежать?

— Да, но он рассмеялся мне в лицо и попросил нечто другое.