— Здравствуйте, мистер Петтикот, — начал заместитель директора. — Представляю вам молодого человека, приехавшего в гости к мистеру Молуэйну. Его зовут Эдмонд Белл.

— Я знавал одного Белла, выбившегося бы в вице-адмиралы, не потерпи он кораблекрушения в Бискайском заливе, — с хитринкой ответил мистер Петтикот. — Мой юный друг, я предлагаю вам полюбоваться на последнее замечательное творение моего духа и моих рук! — С этими словами заключенный взял в углу картонную коробку, вытащил веревку, потом другую, затем третью. Хоп, маленькое чудо заработало. Из коробки выскочили два человечка и принялись колотить в колокольчик из белой жести. — Что скажете? Все изготовлено из картона, дерева, нескольких обрывков веревки и куска железной проволоки, — гордо заявил мистер Петтикот.

Эдмонд оглядел хитрую механику и откровенно восхитился. С подручными средствами этот заключенный сотворил настоящий шедевр выдумки.

— Вот так, — сказал старичок, пряча свою работу, — на днях будет новое механическое чудо. Для вас, молодой человек. По правде говоря, я уже начал его. Смотрите! — Из другого угла он извлек еще не оконченную куклу. — Она станет высовывать язык и танцевать джигу, — радостно произнес он.

Мистер Крапплинг внимательно оглядел куклу и внезапно взорвался:

— Мистер Петтикот, вы плохой шутник! Я узнаю черты весьма почтенной миссис Пиккснефф!

— Она и есть! — живо воскликнул заключенный. — У меня лишь одно сожаление. Я не могу сделать ее такой же уродливой, как на самом деле.

— Ладно, ладно, ваши слова опережают мысль, мистер Петтикот! — миролюбиво воскликнул мистер Крапплинг.

Хохолок на черепе взвивался, словно серебряное пламя.

— Эта мегера! — выкрикнул он. — Она наказала меня за то, что я поймал мышь и превратил в чучело с горстью матрасной набивки и куска дерева. Если я замечу из окошка, что она поднимается по тропинке, я ослеплю ее с помощью моего зеркальца для бритья, послав ей в глаза солнечный зайчик.

— Тсс! — умоляюще сказал заместитель директора. — Слышите? Мне кажется, в коридоре первого этажа разговаривают.

— Разговаривают! Ну, да! Вы хотели сказать «вопят», — заявил оригинал. — Заметьте, джентльмены, стоит упомянуть о дьяволе или миссис Пиккснефф, чтобы искомое тут же появилось!

Действительно, внизу грохотал раскатистый голос инспекторши-визитерши.

— Итак, сержант, это вы новичок. Кажется, ваше имя Ромни. Добро пожаловать от имени комитета, который я возглавляю. Вы должны знать, что регламент предписывает приветствовать меня при каждой встрече и исполнять мои приказы, когда они направлены на интересы дома и заключенных. Скажите, почему дверь камеры 31 верхней галереи открыта?

— У заключенного 31 визитеры, миледи, — ответил Ромни.

Это переполнило чашу терпения номера 31. Он бросился к двери.

— Меня зовут мистер Петтикот, понятно, сержант Ромни, и вам, миссис сварливая!

— Провокатор! — взвизгнула миссис Пиккснефф. — Я составлю рапорт.

— Я запрещаю вам переступать порог моей комнаты! — нагло выкрикнул мистер Петтикот. — Это мое право!

Но почетная дама уже вприпрыжку поднималась по лестнице. Красная и дрожащая от возмущения, она застыла у порога камеры.

— Требую, чтобы номер 31 был немедленно переведен в другую камеру, — проскрипела она. — Вы знаете, заместитель директора Крапплинг, что у этого заключенного есть возможность видеть мою резиденцию, и он отличается дурным вкусом, строя мне рожи, как только видит меня.

— Ложь! — спокойно возразил мистер Петтикот. — Стоит увидеть эту даму, как мне становится плохо.

Мистер Крапплинг решительно положил конец перебранке, закрыв дверь камеры.

— Мистер Крапплинг, я пришла сюда не ради созерцания этого ужасного попугая, а чтобы напомнить о трех ночных охранниках для защиты моего дома и сада от блуждающих огоньков. Их не менее тридцати. Я не знаю, как терплю все это.

— Мистер директор Молуэйн… — начал мистер Крапплинг.

— Велел мне обратиться к вам, и советую вам не играть в эту игру Понтия и Пилата! — рявкнула она. — Когда охранники явятся ко мне?

Заместитель директора потупился.

— Я сделаю все необходимое, миссис, — печально ответил он.

На неприятном лице посетительницы появилось выражение удовлетворения. Она ткнула пальцем в сержанта Ромни, который медленно шел от камеры к камере, наблюдая за заключенными через глазок.

— И главное, не таких молодых и безголовых, как этот, которые понятия не имеют о субординации и повиновении дамам-посетительницам и которые притворяются, что не должны принимать от меня приказов. Требую старых и лояльных служителей, чтобы защитить Вудлендс от блуждающих огоньков.

Коротко кивнув головой на прощание, она величественным шагом удалилась.

Джек Конвей был в помещении охраны и проверял рабочие книжки. Ему иногда доводилось работать помощником бухгалтера. Эдмонд Белл подошел к нему и тепло поздоровался.

— Позовите сержанта Ромни, — шепнул ему на ухо заключенный. — Но так, чтобы не заметил мистер Крапплинг.

Эдмонд вскоре вернулся с молодым надзирателем.

— Сержант, — сказал Конвей, — я хочу спасти вас от выговора, который вы можете вскоре заработать. Вы еще не знаете обычаев дома. Не волнуйтесь особо по поводу таинственной камеры 19… Не надо. Поверьте, это не принесет вам счастья.

— Вы все видите, — тряхнул головой охранник. — Я по натуре очень любопытен.

Джек Конвей с жалостью оглядел его.

— Еще один, который в один из дней станет очередной жертвой тайны этой проклятой камеры, — неуверенно прошептал он.

На третий день, вернее, на третью ночь после визита к мистеру Петтикоту ад снова обрушился на тюрьму Данбери.

Скрепя сердце мистер Молуэйн и мистер Крапплинг выделили трех охранников миссис Пиккснефф. В этот вечер надзиратели Бличер, Стоунбридлж и Миллер вышли на охрану поместья в парк Вудлендса. Было туманно и холодно.

В тюрьме для ночного обхода остались только сержанты Слейн и Ромни.

Как ни противна была новая служба, надзиратели отнеслись к ней со всей серьезностью. Ветеран Бличер указал каждому место для наблюдения. Стоунбриджу досталась северная часть, прилегающая к затопленной роще. Миллера он послал на низкие земли на западе, а себе взял берег болота и сад с блуждающими огоньками.

Стояла исключительно темная, безлунная ночь. Туман делал ее еще непроглядней. Бличер отыскал сухое местечко — невысокий холм, заросший низкими сосенками. Он с удобством устроился и закурил трубку. Он слышал, как в тюрьме пробил одиннадцать раз колокол, и увидел, как погас свет в доме директора. В резиденции миссис Пиккснефф свет не горел уже давно, ибо бравая дама ложилась спать с курами.

Немного отдохнув и успокоив нервы доброй трубкой и глотком холодного грога из фляжки, Бличер решил пройтись и понаблюдать за блуждающими огоньками. Он заметил два или три огонька, трепыхавшихся от ночного ветерка. Старый надзиратель не испытывал ни малейшего страха. Он с давних пор свыкся с окружающими болотами, и блуждающие огоньки давно были для него повседневной рутиной. Он некоторое время разглядывал их, потом пожал плечами.

— И ради «этого» держат людей на улице в тумане и темноте! Ба! Здесь более здоровый воздух, чем в заплесневелой тюрьме. Кроме того, нам не отдан приказ изгонять блуждающие огоньки и кого-либо оборонять.

Он развернулся с явным намерением вернуться на выбранное местечко под низкими сосенками, как вдруг его внимание привлек новый блуждающий огонек, который вспыхнул на востоке. Он остановился, чтобы внимательно его разглядеть.

— Честное слово, это не настоящий блуждающий огонек, — пробормотал он. — Не помню, что хоть раз видел такой.

Действительно, если обычные огоньки излучали слабый голубоватый свет, этот сверкал зловещим зеленым светом. Более того, пламя было очень высоким и заканчивалось острым языком, который безостановочно раскачивался справа налево и обратно, как голова призрачного человека. — Чушь! — пробормотал Бличер.