— Какая жалость! — воскликнул Белл.

Тотридж бросил на него быстрый взгляд и продолжил:

— В основном его испугало название шахты, поскольку Синий Ягуар имеет зловещее значение для местных индейцев, которые предпочитают не заговаривать о нем.

— Какая жалость, — вполголоса повторил Эдмунд Белл.

— Готов поспорить, — серо-стальные глаза полковника вонзились в молодого сыщика, — что, если бы вы играли вместо Кнокка Сойера, вы бы выиграли шахту Тома Грэггса.

— Увы, я не на месте Сойера. — лицо Эдмонда выразило сожаление.

— Через три недели, — сказал полковник, — я спас Сойера от двух бандитов с большой дороги, взалкавших его алмазов. Чтобы отблагодарить меня, он заставил меня принять прекрасный камень, а также… План Шахты Синего Ягуара.

— Боже! — воскликнули Белл и Хортон.

— Случилось так, что я больше не мог оставаться в Бразилии. Я вернулся в Англию, решив позже вернуться в Сантарем. Но обстоятельства решили за меня. С тех пор я живу с постоянным чувством сожаления, ибо выпустил из рук чудесное приключение. Увидев повторение того хода Кнока Сойера, все прошлое промелькнуло у меня перед глазами. — Полковник явно колебался. — Я бы не был настоящим англичанином, не будь чуточку суеверным. Признаюсь, я буквально стал маньяком дьявольской комбинации с офицером и двумя ладьями, а также отчаянных ходов коней… Белл, можем ли мы в ближайшие дни провести серьезный разговор?

Связь между Ливерпулем и Джорджтауном в Британской Гвиане обеспечивается судами, хорошо оборудованными для приятного путешествия. Напротив, путешественники, которым надо добраться в маленькие экваториальные порты, вынуждены садиться на жалкие калоши, списанные в Европе, но используемые здесь для каботажного плавания. «Потози» был не самым худшим из них — первый среди прочих, — и полковник Тотридж, Эдмонд Белл и Донифан Хортон не были склонны жаловаться. Каждый из них получил более или менее просторную палубную каюту, где меньше всего ощущалась продольная и поперечная качка этого плавающего гроба. Переход из Джорджтауна в Пару в дельте Амазонки был настоящей голгофой: медленное плавание по неспокойному морю стало почти пыткой на подходе к берегам Французской Гвианы, которые славятся дикими предательскими водами. На «Потози» было всего тридцать пассажиров, по большей части торговцы разнообразным товаром, которые привыкли к плаванию вдоль бразильского побережья, хотя, похоже, особого богатства они себе здесь не нашли.

Тотридж не относился к людям, которые братаются с незнакомцами, а потому троица держалась в стороне от остальных пассажиров. Однако исключение было сделано для Джона Элсландера, пятидесятилетнего англичанина с открытым лицом и веселым нравом.

Их встреча состоялась весьма необычно. Через два дня после отплытия из Джорджтауна дюжина пассажиров собралась в просторной каюте, где был оборудован бар. Белл оставил своего друга Дони в каюте, ибо тот зверски страдал от приступа морской болезни. Полковник затеял спор с капитаном в штурманской каюте по поводу каботажного плавания вдоль южноамериканского континента.

Жара была удушающей, а вентиляторы едва подавали более или менее свежий воздух в помещение. Белл цедил смесь ледяной воды и лимонного сока, меланхолически разглядывая четырех игроков в карты. Трое из них были явно бразильцами низкого происхождения, если судить по их смуглой и лоснящейся коже, а также по массе дешевой бижутерии, которой они были обвешаны. Четвертым игроком был англичанин или американец. Они играли в нечто, напоминающее покер, и показались Эдмонду Беллу заслуживающими внимания. Поэтому он встал за спиной четвертого игрока, чтобы следить за партией. Он почти сразу понял, что игра была чистым мошенничеством, которая будет дорого стоить иностранцу, если тот продолжит игру. К счастью, тот вскоре бросил карты, зевнул и коротко извинился.

— Из-за жары я глупею и становлюсь ленивым, как барсук, — объявил он. — Сеньоры, на сегодня с меня довольно. Я проиграл семьдесят долларов, возьмите.

Смуглолицая троица бросила жадный взгляд на сверток банковских билетов, из которого проигравший достал деньги, и была разочарована, что партия закончилась. Иностранец встал. Хорошо выбритое лицо, черты которого выдавали в нем решительного и умного человека, сразу понравилось Эдмонду Беллу, который проникся к мужчине симпатией. Через несколько мгновений они стояли бок о бок, склонившись над ограждением правого борта, и рассматривали беспокойное море. Внезапно Эдмонд Белл повернулся к своему компаньону и сказал:

— Ваши соперники жульничали!

Мужчина улыбнулся:

— Конечно.

Белл недоуменно глянул на него.

— Вы довольно холодно заявили об этом, словно…

Мужчина протянул ему крепкую руку, обожженную солнцем.

— Мистер Белл, меня зовут Джон Элсландер…

— Вы знаете мое имя?

— Мне было достаточно пролистать список пассажиров. А поскольку вы и есть Эдмонд Белл, о чьих похождениях я читал, то заговорил с вами с открытым сердцем. Знайте, дорогой собрат, что я надеюсь арестовать трех негодяев, которые облегчили мой кошелек на семьдесят долларов, как только они ступят на бразильскую землю.

— Вот как, собрат! Начинаю понимать, — ответил чуть смущенный Эдмонд.

— Я повторяю. Джон Элсландер из Портсмута, а в настоящий момент капитан бразильской полиции. Я знаю цель вашего путешествия!

— И это! — воскликнул Эдмонд.

— Разве это секрет? Не думаю, поскольку полковник Тотридж без колебаний дал несколько интервью на эту тему, перед тем как покинуть Лондон. Кстати, история Тома Грэггса стала здесь популярной сказкой, и многие местные люди спрашивают, почему Тотридж не вернулся в Бразилию раньше. Двадцать пять лет срок долгий, особенно если речь идет о сокровище! — Элсландер глянул Эдмонду в глаза. — Но меня удивляет, что столь разумный молодой человек, как вы, Эдмонд Белл, могли оказаться вовлеченным в подобную авантюру под влиянием этого старого безумца Тотриджа!

Молодой сыщик кивнул.

— Это может показаться смешным, согласен с вами, капитан Элсландер, и я первый стал бы насмехаться над собой, если бы сломя голову бросился на поиски алмазной шахты, сказочной, но…

— Ага, — тихо произнес Элсландер, — есть но!

Эдмонд улыбнулся:

— Само собой разумеется, что я известил нескольких друзей из Скотленд-Ярда о своих проектах. И узнал, что рано или поздно встречу некоего капитана Элсландера. Но не мог предполагать, что встреча состоится так рано.

Джон Элсландер весело расхохотался:

— Браво! Вы блестяще играете комедию, собрат! Действительно, это часть уловок профессии.

В этот момент группа пассажиров вывалилась из курилки и рассыпалась по палубе. Белл и его новый друг удалились на корму, чтобы еще некоторое время побыть в одиночестве.

— Надеюсь, при вас нет никаких документов? — тихо спросил капитан Элсландер.

— Никаких… все хранится в моей памяти.

— Отлично. Иначе все может плохо кончиться. Я не могу оказать вам открытую поддержку, и, быть может, мы еще не встретимся несколько месяцев после высадки, но даже издали я смогу приглядывать за вами. — Он надолго замолчал, нахмурившись и разглядывая волнующееся море. — Эта шахматная комбинация в лондонском студенческом клубе была предусмотрена, не так ли?

— Естественно.

— Вы настоящий ас. Никто другой в мире не смог бы разбудить этого старика Тотриджа. Главное, не пытайтесь избегать меня во время этого перехода. Напротив, давайте открыто станем друзьями. Внимание, а вот и полковник.

Тотридж был быстро покорен новым знакомцем. Трио стало квартетом. Они больше не расставались, вместе ели, играли в вист, выпивали, курили, болтали. Короче, делали все, чтобы забыть о тягомотине этого скучного путешествия. Наконец судно попало в странно беспокойные воды, что заставило поработать рулевого, дабы избежать столкновения с многочисленными обломками на плаву. Капитан судна достал из моря ведро воды и предложил пассажирам попробовать ее. Вода была пресной.