Эдмонд рассказал о вывихнутой ноге, добавив, что Джеймс очень сожалеет, поскольку жизнь в Данбери очень тосклива.

— Дорогая миссис Пиккснефф, — продолжил он, — я счастлив побеседовать с вами с глазу на глаз. Я знаю, как вы любите животных. В Данбери из-за дружбы с мистером Крапплингом я не осмеливался выказать свое истинное отвращение к охоте.

— Хорошо сказано, молодой человек, — строгим тоном оборвала его дама.

— Утром, когда я гулял вокруг тюрьмы, я сделал открытие, которое разорвало мне сердце. Это было рядом с маленьким каменным холмом. Я никому не говорил, но хочу попросить вашего властного вмешательства, чтобы подобные ужасы не повторялись.

С этими словами он вытащил из портфеля мертвого кролика.

— Уберите это… — завопила миссис Пиккснефф, — не хочу его видеть!

— Посмотрите, миледи, — умоляюще обратился к ней Эдмонд, — посмотрите, как жестоки люди. Бедное животное висело на низкой ветке сосны.

— Что вы сказали? — чуть не заикаясь, выговорила дама.

— Повешен! И петля была очень хорошая. Смотрите сами.

Руки миссис Пиккснефф дрожали, когда она коснулась кролика. Но быстро успокоилась.

— Дайте мне петлю, молодой человек, и вынесите это бедное животное на улицу. Я похороню его по правилам. Быть может, этот кусок веревки приведет к проклятому существу, которое совершило это гнусное преступление!

Миссис Пиккснефф, несомненно, была суровой женщиной, но и отличной хозяйкой. Чай был превосходным, как и сахарное печенье, выпеченное ею самою. Она без устали говорила и полностью завладела вниманием юного собеседника, с несомненным юмором рассказывая истории о тюрьме и виселице.

Эдмонд ел, пил чай и слушал. Перед его глазами висели живописные старинные ходики. Маленькая стрелка неуклонно ползла к шестерке. Деревянная кукушка выпорхнула из гнезда и прокуковала один раз… два… пять… шесть.

Банг!..

— Что случилось?! — испуганно вскричала миссис Пиккснефф.

— Звук разбитого стекла, — спокойно ответил Эдмонд. — Ваша служанка, наверное, уронила стакан.

— Ее здесь нет… Слышите, опять!

Эдмонд закусил губы, чтобы не рассмеяться, и признал, что Джеймс весьма ловко орудует рогаткой. Два стекла лопнули, и осколки рассыпались по полу.

— Подождите меня здесь! — прорычала разъяренная дама. — Посмотрю, что происходит.

Когда Эдмонд услышал, как она вышла из дома, он встал и покинул комнату.

Когда миссис Пиккснефф вернулась в дом, дрожа от возмущения и крича, что только дьявол мог учинить ей такую пакость, она нашла гостя, который, развалившись в кресле, поедал печенье одно за другим…

Вернувшись после визита, Эдмонд увидел, что в Данбери произошли экстраординарные события. Директор Молуэйн ходил с озабоченным видом. Фортингли недоуменно расхаживал по коридорам тюрьмы, а остальные надзиратели и носа не казали. Даже добряк мистер Крапплинг не пытался скрыть озабоченности. Джеймс с книгой в руках, которую пытался читать, скрытно показал другу, что надо поговорить, и увлек его в сторону.

— Кажется, речь идет о Джеке Конвее, — сказал он. — Отец в ярости, а бедняга Крапплинг наслушался столько ругательств, что ему хватит их на весь срок, который ему остался до пенсии.

— Что случилось?

— Я не совсем в курсе. К отцу лучше не соваться. Думаю, вновь идет речь о проклятой камере 19. Джек Конвей, похоже, ломал комедию… А вот и мистер Крапплинг!

Бедный заместитель директора шел, волоча ноги. Казалось, он разом постарел на десять лет, и на его добродушном лице не играла улыбка.

— Мой славный Эдмонд, — сказал он, — вам больше не стоит заниматься этой камерой с призраком. Мы, к сожалению, были кое-кем обмануты, хотя полностью ему доверяли.

— И обманул Джек Конвей?

— Он самый! Я еще не знаю подоплеки дела. Не знаю, начал ли эту ужасную комедию Конвей, но, несомненно, ее продолжил. Знаете, что нашли в его камере? Универсальный ключ, способный открывать двери всех камер, записную книжку с набросками плана камеры 19, точное описание всего, что происходило, шприц и кучу ампул со странными отравами. И даже заряженный револьвер! И все это в тюремной камере!

— В таком случае, — сухо сказал Эдмонд, — я не понимаю, почему Конвей еще не сбежал?

Мистер Крапплинг нервно почесал нос.

— Честное слово, ваша правда! А главное, этот человек превосходно знает все тропинки в болотах. Но самое худшее, Эдмонд, в его камере обнаружили тайник с несколькими шелковыми веревками в виде петли.

— А Конвей? Что говорит он?

— Он обескуражен, но отказывается давать какие-либо объяснения.

— Ладно! Могу я увидеть мистера Молуэйна?

Мистер Крапплинг отвел взгляд.

— Не думаю, что это возможно. Бедняга в полном отчаянии.

— Действительно, он в отчаянии, — послышался глухой голос. Директор вошел с невероятно расстроенным видом.

— Мистер директор, — начал Эдмонд, — я хотел попросить вас об одной услуге, от которой зависят важные выводы. Могу ли увидеть веревки, найденные в камере Джека Конвея?

— Зачем? — резко возразил директор.

— Чтобы доказать виновность или невиновность Конвея.

— Послушайте, молодой человек, не усугубляйте и так сложное положение, — примирительно сказал директор. — Вина Конвея ясна, как родниковая вода. И вскоре появятся неопровержимые улики.

— Прошу вас, покажите мне эти веревки, — настаивал Эдмонд.

— Бог с вами… Крапплинг, принесите их.

Мистер Молуэйн рухнул в кресло и спрятал лицо в ладонях.

— Моя карьера сломана, — вздохнул он. — Завтра отправлю прошение об отставке.

— Нескольких мгновений хватит, чтобы узнать, насколько это необходимо, — возразил Эдмонд. — Вот и мистер Крапплинг!

Заместитель директора вошел в комнату с охапкой блестящих веревок в руках. Эдмонд схватил их и внимательно осмотрел. Через минуту он вернул их заместителю директора с издевательской улыбкой на лице.

— Никакой вины Конвея нет, — твердо заявил он.

Мистер Молуэйн поднял глаза.

— Разъясните! — выкрикнул он. — И не заставляйте меня терять время на бесполезный абсурд.

— Это — мертвые веревки, — заявил Эдмонд Белл, — и неважно, с какой целью Конвей держал их. В любом случае они никогда не использовались для удушения человека. Кстати, они совершенно не подходят для этого.

— А что, есть живые веревки? — прошипел директор.

— А как же!

Юный сыщик достал из кармана какую-то связку и протянул директору.

— Это похоже на веревки, найденные в камере Конвея?

— Нет, — проворчал мистер Молуэйн, — конечно нет. Какая странная вещь! Откуда она у вас, Эдмонд?

— Мистер Крапплинг хорошо знает.

— Боже, — воскликнул заместитель директора, — на этой веревке была повешена выдра!

— Верно… смотрите.

Эдмонд взял одну из веревок Конвея и уложил на стол.

— Ничего необычного, не так ли?

— Действительно, ничего необычного…

Юный сыщик схватил веревку, на которой висела несчастная выдра, и разложил ее на столе, зажав один ее конец между большим и указательным пальцами.

Оба директора и Джеймс удивленно вскрикнули. Веревка начал медленно двигаться, извиваясь, как змея, и внезапно рванулась вперед.

— Ой! — закричал мистер Молуэйн.

Его левое запястье оказалось в мощной петле.

— Но эта штука живая! — удивился Джеймс.

— Так можно подумать, — серьезно ответил Эдмонд Белл. — Я не имею никакого опыта в управлении такими веревками.

— И что за природа этой странной веревки? — спросил мистер Крапплинг, осторожно отодвинувшись в сторону.

— Это веревка тугов… Петля страшных индийских душителей. Если не ошибаюсь, эта петля сплетена наполовину из шелка, наполовину из волос.

— Туги! — воскликнул директор. — Таинственные и безжалостные индийские убийцы! Какое отношение имеют эти чудовища к тюрьме Данбери?

Эдмонд пожал плечами, но не ответил.

— Кто нашел эти подозрительные вещи в камере Конвея? — спросил он.