Где они могли спрятать оружие? Она мысленно прошла весь путь от барака до площади, пытаясь вспомнить что-нибудь полезное.

Увидев Берси и Рихарда, тащивших за собой какой-то огромный брезентовый мешок, она почувствовала облегчение и подбежала к ним. Они швырнули мешок на землю. Лета услышала лязг металла и окончательно убедилась в том, что сегодня из Короны живым не уйдёт ни один дружинник.

— Откуда? — выпалила она.

— Не спрашивай, — мотнул головой Рихард.

— И всё-таки?

— Обычно добро казнённых складывают в одном и том же месте, — он указал рукой на телегу, видневшуюся за помостом. — Я решил, что Радим не даст такому оружию пропасть и приберёт к рукам, но всё равно решил проверить. Ошибся, как видишь.

— Может быть, ты знаешь, куда увели наших коней? — спросила Лета.

— Конюшни будут чуть левее рынка, вон в той стороне, — он коротко улыбнулся. — Но сначала нам нужно избавиться от тех, кто остался.

Рихард поморщился и обхватил ладонью раненое плечо.

— Тебя надо перевязать.

— Ерунда. Просто царапина.

Не обращая внимание на его протесты, Лета оторвала от плаща лежащего неподалёку дружинника полосу ткани и принялась забинтовывать его рану. Туманный ястреб спикировал на землю рядом с ними и растаял, вытягиваясь в плотную извилистую струю красного дыма, из которого через мгновение вышел Конор.

— Веселье закончилось, — объявил он.

Берси завопил, вытаращившись на него во все глаза, и зашёл за спину Марка.

— Что это было? — просипел тот, глядя на Конора также одурело, как и бард. — Что… что ты такое, мать твою?!

— Обсудим это потом, ладно? — бросил Конор, оскалившись. — Капитан там собирает подмогу.

— Но как…

— Потом, — перебила Лета, дотронувшись до руки Марка. — Еще ничего не кончено.

Потрясение так и застыло на его лице, и Конор не преминул отпустить пару своих шуточек по этому поводу.

Еле дождавшись, пока девушка закончит с перевязкой, Рихард опустился к мешку и торопливо развернул брезент. Это действительно были их вещи, отобранные у них ещё в начале пути к Короне. Они принялись разбирать свои пожитки.

Лета натянула сапоги, нашла куртку, швырнула Марку его тесак, который он поймал в полёте. Не одна она чувствовала прилив сил.

Рукоять Анругвина легла Лете в ладонь, и ей почудилось, что клинок зазвенел от радости этой встречи. Взволнованное сердце зашлось в ритмичном танце.

Она подняла глаза, встречаясь взглядом с друзьями. Они ждали её слова. Даже Конор замолчал и терпеливо стоял в стороне, вперив в неё утомлённый взор.

— Убьём подонков, — кивнула она, вздымая меч.

Они обернулись, замечая, как к ним бегут дружинники. Впереди нёсся капитан Радим с перекошенным от ярости лицом.

— Держись рядом с Брэнном, — сказал Марк Иветте и вручил ей тесак.

— Но я….

— Ты заколола при мне троих человек, — отрезал он, положив ладонь на её затылок и притянув магичку к себе. — У тебя получится. Даже без своих заклинаний ты не беззащитна.

Он запечатлел на её губах короткий поцелуй и отошёл, выхватывая из колчана стрелу. Лета знала, что он не сдвинется с места, а будет стоять перед Иветтой и Брэнном, оберегая их и прикрывая остальных.

Значит, другим придётся принять основной удар на себя.

Бой обещал быть жарким. Лета переглянулась с Рихардом и Берси. У барда тряслась нижняя губа. Лицо Рихарда ничего не выражало, керник выглядел спокойным, наблюдая за приближением дружинников. Его выдавали ладони, в которых он без конца вертел свои кинжалы. Нервничал.

Конор, не собирающийся возвращаться к облику тумана, также стоял неподвижно, опустив меч. Он был единственным, кто сохранял хладнокровие при любом раскладе, даже когда они были слишком близко к гибели. Если они переживут этот бой, Лета обязательно поинтересуется, какому из северных богов надо продать душу, чтобы обзавестись такими железными нервами.

— Красные плащи, чёрные плащи… — пробормотал он, глядя на несущихся со всех ног дружинников. — Одно и то же. Даже подыхают одинаково.

— Тут ты не прав, — отозвалась Лета. — Упыри умирают быстрее.

Конор повернулся к ней, окинул её недолгим взглядом, в котором было пусто. Но его голос, напротив, показался ей странно тёплым:

— Смотри, не лезь в самое пекло, змейка. Сейчас не до того, чтобы спасать твою задницу.

Она вдруг поняла. Головоломка была разгадана. И улыбнулась тому, что все её прежние домыслы и выводы внезапно окрасились в светлые тона.

Или, быть может, она улыбалась потому, что спятила.

Первая тройка дружинников, выбравшая целью Лету, мгновенно пала замертво. Это был танец смерти, жестокий, яростный, сметающий своих случайных партнёров. Анругвин безошибочно колол и резал в незащищённые места — бока, шея, бёдра, голова, изгибы локтей. Танцевать было на удивление легко. Горячие капли крови быстро облепили лицо девушки, усиливая исступление. В каждом дружиннике она искала лицо со шрамом — капитана Радима, но он будто бы растворился в одноцветной толпе своих воинов.

Стрелы Марка разили арбалетчиков, количество которых сокращалось, и не давали другим подойти к Иветте и Брэнну. Забравшись на помост, он занял удобную позицию и видел всё сражение. Целился недолго, но Лета была уверена, что он пока ни разу не промахнулся. Проблемой для него может стать только нехватка стрел. Совсем немного осталось и Братьев Зари, часть из которых полегла от магии Конора.

Лета увернулась от просвистевшего совсем рядом арбалетного болта и подрубила ноги дружиннику. Он с рёвом упал на колени, и она взмахнула мечом. На горле расцвела красная полоса. Дружинник захрипел. Не дожидаясь, пока он издохнет, Лета толкнула его ногой в грудь и направилась к следующему противнику.

Со своим оружием у них было намного больше преимущества, даже несмотря на броню дружинников. У последних в душе роилось страстное желание убить пленников, но оно было куда слабее, чем желание выжить и отомстить за мучения, что и испытали Лета и её друзья.

Они мстили и оставляли после себя только трупы.

Никто отсюда не уйдёт живым. Кроме них.

Конец был близок.

Поблизости дрался Рихард, вгоняя свои острые кинжалы под рёбра дружинникам и прикрывая спину Леты, пока она искала в куче воинов капитана Радима. В один момент на Рихарда набросилось сразу двое, и он отвлёкся.

Один из противников сумел подкрасться к девушке и занёс меч, а она повернулась к нему слишком поздно. Но дружинник тут же рухнул лицом вниз, в размокшую от крови и внутренностей землю, пытаясь нащупать свою рану. Рихард вытащил из его бока кинжал и саданул ногой по лицу. Лета с благодарностью кивнула ему.

Они разделились на пары. Лета и Рихард контролировали толпу по левую сторону от помоста, Конор с Берси — по правую. Бард выглядел испуганным, но это ничего не значило. Лета перестала удивляться тому, что, несмотря на внешнюю трусость, рука Берси никогда не дрожала, если в ней лежала рукоять верного меча. За него она почти не переживала.

Она уделила пару мгновений тому, чтобы искоса понаблюдать за Конором. Тот успевал помогать барду, выкручивая смертоносные финты и отсекая дружинникам руки. Он был похож на молнию, скачущую от одного противника к другому. Кровавый ястреб, в которого он ранее превратился, парил точно так же, неуловимый глазу и подобный самой смерти. Но было намного интереснее наблюдать за его человеческим воплощением.

Чёрт, как же он двигался… Парировал атаку, метнул топор в сторону, едва взглянув, куда кидал его. Крутанулся на пятках, всаживая клинок в живот дружиннику, вытащил из головы другого топор и зашвырнул его в следующего. И всё это заняло одну короткую секунду.

Холодная хищная энергия, подкреплённая наторелостью в подобных стычках и возведённая в мертвящий идеал.

Лета тряхнула головой и продолжила поиски капитана в стремительно редеющем строю дружинников. Одних она расталкивала плечами, от прочих избавлялась пинками, третьих зарубала короткими ударами по горлу, вслушиваясь в хруст костей.