Сейчас она не чувствовала ничего. Пустота наполнила всё её существо, одаряя лёгкостью. Она понимала, что боль вернётся, успокоенная всеми отнятыми жизнями лишь на время, и ударит с удвоенной силой. Но, возможно, она успеет подготовиться к её возвращению. А пока…

Её прозвали Суариванской Гадюкой. Теперь она будет носить это имя с гордостью. Она станет змеёй, что вопьётся клыками в горло Церкви Зари. Она доберётся до каждого причастного к её зверствам.

Лета вонзила Анругвин в землю и вытащила кинжал из-за пояса. Короткого надреза на запястье, там, где начинались узоры всё ещё кровоточащей татуировки, хватило, чтобы закрепить свою клятву. Поглядев в холодное рассветное небо, Лета дала обет своему богу — свергнуть Инквизицию, даже если это будет стоить ей жизни.

Глава 12.

Наблюдатель.

— Есть вести?

— Одна хуже другой.

Славлен подбросил поленья в камин и развернулся к нему спиной, окидывая взглядом эльфийку. Мив переступила с ноги на ногу, с неуверенностью глядя на короля Раздолья.

— Приступай. Не зря же ты столько времени ошивалась в Грэтиэне, не написав ни единой весточки в Зарибор, — проговорил Славлен и прошёл к своему столу.

— На то были свои причины. В Грэтиэне творился настоящий хаос. Лиам отказал нам союзе. Но я не могла вернуться с пустыми руками.

Сирин уселся за стол и принялся раскуривать пенковую трубку с чашей в форме головы грифона — подарок Мив, прихваченный ею мимоходом во время побега из Велиграда. Всё равно князь Твердолик никогда не курил табак. Трубка была для него не более чем дорогим сувениром из Амфтира.

— Все эти дворцовые неразберихи с наследством и прочее… — продолжила Мив. — У него не было времени.

— Ты оправдываешь его?

— Вовсе нет, — эльфийка уставилась в окно, за которым алел летний закат. — Я была зла и собиралась уехать. Но, как я уже сказала, мне не хотелось возвращаться с таким ответом. Я не спешила с отъездом. И тут по городу внезапно разнеслась весть об убийстве принцев. Я решила остаться и проследить за ходом событий. В преступлении обвинили Лиама и его подружку.

— Что за подружка?

— Айнелет. Дочка Марилюр и царя Китривиии.

— Та, на которую Радигост чуть ли не молился? — оживился Куврата, по своему обыкновению прятавшийся в тени угла кабинета.

— Я не припоминаю, чтобы чародей кого-то возвеличивал в последнее время, — с напевом произнёс Славлен.

Его нежный голос был создан для дивных песен, но жаль, что петь он не умел. Мив скрыла улыбку. Сейчас, конечно, первым делом от неё требуется отчёт о произошедшем в Грэтиэне, а потом, потом… Кто знает, какими способами король выразит свою тоску по ней. Пока же Славлен не проявлял никаких чувств, поглощённый своей трубкой. Но Мив знала, что, как только аудиенция закончится, она снова окажется в загорелых руках Сирина и почувствует наконец тепло и силу человеческого тела.

Вот что она любила в людях. Их пыл и нетерпимость, их короткие и необычайно страстные жизни — не чета холодной высокомерной серьёзности и неспешному увяданию эльфов.

— Это та девка, что прихлопнула ведьму Катэля, а потом Милована Свартруда, — уточнил Куврата, выудив эльфийку из плена фантазий. — Князь рвал и метал, но она вовремя попала под защиту своего отца, царя Дометриана. Причинить ей вред отныне стало невозможным — илиары объявили бы княжествам войну.

— Эльфы тоже относятся к ней благосклонно. Не знаю, чем она это заслужила, — Мив пожала плечами. — Она обычная наёмная убийца. К тому же после суда она умудрилась сбежать из города.

— Надо бы выяснить, где она сейчас, — сказал Куврата.

— Зачем?

— У неё есть влияние на наших потенциальных союзников.

— Она бастард, её персона не должна нас волновать, — бросил Сирин, выпуская изо рта кольцо дыма. — И что случилось дальше, дорогая? В Грэтиэне.

— Кстати, о бастардах. Расследование всё ещё ведётся, но… Король Кильрик скончался. Трон достался его третьему сыну, Гонтье. Незаконнорождённому сыну.

— Интересный поворот, — заметил Куврата, хмыкнув.

— Лиама после похорон Кильрика никто не видел. Возможно, что Гонтье держит его под стражей. Я слышала всякое. На него хотят повесить убийство принцев. И вообще его обвиняют во многих вещах, — сообщила Мив и прочистила горло. — Я преклонила колено перед новым королём и рассказала ему о нашем предложении.

— И?

— Гонтье готов вступить в союз, если Раздолье отдаст долину, окружающую часть реки Чёрный Го, Грэтиэну.

— Хитрый эльфийский ублюдок, — цокнул языком Славлен. — Но ответа от Раздолья он не получит. Меня категорически не устраивают его условия.

— Мой король, — Куврата поддался вперёд, скрипнув креслом. — Я бы советовал вам повременить с ответом. Оставим это на крайний случай. Если нас прижмут к стенке, не будет грехом дать эльфам то, чего они просят. У нас и так едва хватает людей для обороны.

Славлен перевёл взгляд на Мив.

— А ты что думаешь?

— Инквизиция мало заботит Гонтье, — ответила эльфийка. — Он опомнится, когда Лек уже будет стоять перед воротами Грэтиэна. В этом смысле Лиам был бы более разумен, если бы не трясся так над судьбой трона и стариком Кильриком. Но для Гонтье он был помехой, так что на мастера Тилара рассчитывать мы не можем.

— У нас есть Ардейнард, — добавил Куврата. — Как вы помните, мне удалось добиться поддержки герцога. Он предоставит нам часть своих войск.

Славлен улыбнулся и отставил трубку в сторону.

— Мне до сих пор интересно, как герцог Дилрой не сумел догадаться, кому ты на самом деле служишь, — проговорил он, вперив внимательный взгляд в соглядатая.

— Я вам больше скажу, мой король. О моих истинных мотивах не подозревает даже Лек Август.

— А это более опасная игра, Алистер, — весёлые искорки в глазах Сирина померкли. — Если ты допустишь любую, малейшую ошибку, он отрубит тебе голову. Но прежде будет пытать. Со всем зверством, кое присуще палачам Инквизиции.

— Я убираю за собой, вы же знаете.

— Хотелось быть железно уверенным в этом, — вздохнул король и запустил пятерню в свою густую шевелюру. — Княжича Ратмира не стоит упускать.

— Я работаю над ним. Пока Лек занят чародеями и нечасто появляется в Велиграде. Мы слепим из отпрыска Твердолика того правителя Лутарийских княжеств, который будет нам нужен сейчас и в будущем.

— Он не должен стать пешкой, помни об этом, — резко сказал Славлен. — В будущем от него потребуется только мудрость и осмотрительность. И официальный документ, подтверждающий суверенитет Раздолья и Сэрабии.

— Где Тит? — спросила вдруг Мив.

— Милян отправился к госпоже Василиск с предложением вступить в Чёрный Альянс, — пояснил Сирин. — Не думаю, что она откажется. Либо мы, либо Лек Август, а последнего она терпеть не может.

— Она не захочет вступать в открытое противостояние с Церковью.

— У неё не будет выбора, — ответил Куврата. — Или так, или впустить в Лебединые Земли святошу. Я знаю Злату. Она ни за что не отдаст своё княжества в кровавые руки узурпатора.

— А что насчёт заявлений Миляна о том, что он знает, кто убил Твердолика? — осведомилась Мив.

— Дело прошлое, — хмыкнул Славлен.

— Он так и не озвучил свои догадки, — поморщился Куврата. — Парень-то он порядочный. Пока Милян не уверен в своих предположениях, он не будет никого обвинять.

— Мог бы дать хотя бы намёк.

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — повысил голос Славлен.

В дверях кабинета появился Иян Волот и низко поклонился королю. Мив посторонилась, давая ему пройти к столу.

— Иян, — Славлен расцвёл улыбкой, приветствуя друга. — Рад тебя видеть, старина.

Впрочем, командир миротворцев совсем не разделял его радости, скупо кивнув в ответ.

— В чём дело?

— Инквизитор, которого мы схватили в Строннице, наконец раскололся. Он сказал, что Август готовит облаву на наши лагеря в Вишнёвом нагорье, — мрачно сообщил Иян.