— А ты, эльфеныш? Не стыдно тебе, а? — Обратилась она непосредственно к шан Эрлиалю. — Всегда такой властный, всесильный и самоуверенный говнюк, а на деле даже не способен контролировать какое-то тупое животное, в тело которого тебя засунули! — Ярость, злоба и отчаяние руководили ей, замещая страх и развязывая язык. Грубость стала её единственной защитой, её последним шансом выжить. Хотя, кто знает, может быть ласка и воспоминания о об их первой ночи наоборот привели бы Териаса к взятию контроля, а колкости только раззадоривают чудовище.

Монстр громко задышал, широко раздувая ноздри и безошибочно определил её местоположение. Мгновение, и две лапищи зажали Шелу в капкан.

— А не слишком ли ты нахальна для жертвы, цветочек? — Вкрадчиво поинтересовался он.

Огрызаться, глядя прямо в кровожадные глаза чудовища, оказалось намного сложнее, чем, когда он находится на расстоянии.

— Молчишь? — Чудовище показушно клацнуло зубами прямо около лица Шелы. Она вздрогнула. — То тоже. — Довольно рыкнул он. — Если будешь злить меня, я с тобой расправлюсь так быстро, что даже жевать не стану.

Шела гулко сглотнула. Чего лукавить, она не хотела быть съеденной. Но и нежничать с мохнатым страшилой не получалось. Может Териас и сидит где-то внутри, но на поверхности она видит лишь противную звериную морду.

— Твои глаза сбивают меня с толку! — Выпалил монстр и отскочил от неё. Минуту он тяжело дышал, а после вернулся к ней. — Такие синие, как летнее безоблачное небо. Или как глубокое чистое озеро. Смотришь в них и тонешь, вспоминая беззаботное детство и ощущая нежный трепет в груди. — Он затих.

Шела пораженно захлопала глазами, разрывая их зрительный контакт. Разве чудовище, которое мечтает сожрать её, может такое сказать? Она радостно улыбнулась. Это Териас. Он завладевает своим телом и разумом всё больше, вытесняя чудовище.

— Не улыбайся! — Рявкнул он, грохнув кулаком по стене. От неожиданности Шела подскочила, и улыбка сама по себе исчезла с её лица.

— Я хочу услышать твой смех. — Поведение чудовища становилось всё абсурднее. — Смейся!

Шела нервно хохотнула. Ситуация явно не располагала к большему.

— Не так! — требовательно заявил он. — Смейся как ты обычно это делаешь.

— Это как? — охрипшим от волнения голосом, спросила Шела.

Монстр задумчиво почесал свою рыжую гриву.

— Как будто подул ветер и затронул своим дыханием колокольчики.

Неужели в душе Териаса скрывалось столько романтики? Позабыв обо всём, Шела рассмеялась. Порой циничный, уверенный и наглый до невозможности, он ни разу не демонстрировал ей эту черту своего характера.

— Молодец, цветочек, — похвалил он её. — Но мы заигрались. Я успел проголодаться.

Монстр схватил её за горло. По щекам Шелы потекли слёзы разочарования, обиды, непонимания и страха перед смертью. Она хрипела, пинала монстра ногами, пыталась расцепить его пальцы, но он продолжал душить её. Когда перед глазами замельтешили мушки, а дышать стало почти невозможно, она произнесла лишь одними губами: «Я люблю тебя». После этого темнота забрала Шелу в свои спасительные объятия.

Она не слышала отчаянный рев чудовища, она не видела, как он схватил её тело и затряс, выискивая в нём остаток жизненных сил, она не могла и предположить, что утро ещё не наступит, когда монстр превратиться в эльфа, а магия, запирающая пещеру, спадёт. И она уж точно никогда не узнает, что её хладнокровный муж умеет плакать.

Шела плохо помнила последние события в пещере. Из рассказа Джейда следовало, что её нашли в бессознательном состоянии рядом с Териасом, «рыдающим, словно девица». Когда тролль произнёс эту фразу, он опасливо оглянулся, боясь быть услышанным, а она лишь грустно улыбнулась. Также Джейд поведал о том, что едва его отшвырнуло от Шелы, он попытался разрушить магический купол, но не смог. Старался тролль найти и шан Эрлиаля, однако у него опять же ничего не вышло. Он не понимал, что происходит, пока не заметил призрак ведьмы. Чуть не посидев от страха, тролль всё же принял мудрое решение — отправил магического вестника Эдвину шан Эрлиалю и спустившись с гор, затаился в ожидании подмоги.

Два дня ушло на штурм пещеры. И когда в магии ведьмы удалось проделать брешь, она сама спала. Териаса и Шелу мгновенно вытащили.

— А что стало с призраком?

— Умотала на тот свет, наконец-та, — проворчал тролль. Воспоминания о призрачной ведьме до сих пор вызывали в нём не самые лучшие эмоции. — А напоследок-та, расщедрилась, карга злопамятная-та. Подкинула гримуар.

— Ооо… — глубокомысленно протянула Шела. — Эдвин наверняка рад тому, что реликвия вернулась в семью, а проклятие разрушено.

— Конечно, рад! — воскликнул Джейд. — Куда он денется-та.

Тролль спрыгнул с постели, собираясь уйти.

— Постой! — Заметила Шела его маневр. — А с Териасом всё в порядке? — взволнованно спросила она. — Почему его ко мне не пускают?

Джейд потупился. Он не хотел врать девчонке, но правда звучит и того хуже. Тяжко вздохнув, тролль поднял глаза от пола и посмотрел на неё.

— Здоров твой муженёк-та. Ни одна хворь его не берёт. А вот где он шастает, замест того чтобы к жене наведаться, не знаю. — Джейд безразлично пожал плечами, всем своим видом как бы показывая, что не врёт. Он и не врал. Просто не договаривал о том, что младший шан Эрлиаль намеренно избегает свою жену.

Шела расстроенно отвернулась. Ей не хватало Териаса, но тот будто выбросил её из своей жизни. Он не спрашивал о её здоровье, не приходил навещать, избегал встреч. Шан Эрлиаль словно отгородился от неё стеной из зарослей колючего терновника, исключая всяческую возможность общения. Это и пугало, и злило, и сбивало с толку. Разве не должен он радоваться тому, что они оба остались в живых? Разве не должен спать с ней в одной постели, делить с ней обеды и ужины, ласково обнимать и шептать милые глупости на ушко? Шела считала, что должен. Но почему-то у шан Эрлиаля по этому поводу имелось иное мнение.

Совсем скоро Шела почувствовала себя лучше. Она окрепла настолько, что настояла на обеде в общей столовой. Однако того, ради кого Шела спускалась, там не оказалось.

— Он уехал… — Завидев её, свекр принялся виновато оправдываться. — Но я думаю, что Терри вернётся за тобой в ближайшее время.

Шела криво ухмыльнулась. Она уже поняла — муж сбежал, снова бросив её на попечение отца. Поняла она и другое — если шан Эрлиаль и приедет, то не раньше, чем ему что-то от неё понадобиться.

Отодвинув тяжёлый стул, Шела села за стол. На её лице появилась приветливая маска, а её рот стал дружелюбно расспрашивать свекра о его делах, об изменениях, произошедших в её отсутствие, и о новых изобретениях. Одновременно с этим, в Шелиной душе скребли кошки, танцевали медведи и грызлись голодные волки. Одним словом, на душе её было паршиво.

***

Жизнь Шелы вошла в привычное русло. Она возобновила занятия магией с Эдвином и продолжила ухаживать за своими растениями. Цветы шеланиэли радовали её своими пышными белоснежными бутонами, а Ленотик — прожорством, благодаря которому в спальне не водилось ни одного насекомого. Но прежнего спокойствия Шела больше не ощущала. Иногда боль в её сердце доходила до того, что превращалась в физическую, а апатия снедала настолько, что она неделю валялась в постели и претворялась больной. Рана, нанесенная рыжеволосым предателем, была глубока. Она постоянно кровоточила и никак не зарубцовывалась. Глядя на голубое небо, Шела видела ненавистные бирюзовые глаза; общаясь со свекром, она старательно отводила взгляд от его рыжих волос; шагая по коридорам, она срывалась на бег, лишь бы не видеть его портретов. О, если бы она знала, насколько болезненной и жалкой сделает её любовь, она никогда бы не полезла спасать этого рыжеволосого прохвоста!

Так Шела дожила до середины лета.

— Да сколька можна-та! — сердито воскликнул тролль, наблюдая за тем, как она с кислой миной уставилась в стену. — Полгода-та уже прошло, а ты всё сидишь, ждёшь этого трусливого мальчишку! — Шела лениво скользнула по нему взглядом и отвернулась. После их совместного приключения Джейд не ушёл на болота, как собирался, а остался в замке Эдвина. Сам он объяснил это тем, что ему совесть не позволила оставить малахольную девицу в таком состоянии. — Да горному троллю-та ясна — боится он! Боится опять навредить тебе, боится твоей обиды и презрения!