К ужину она спускалась расстроенной и мрачной, полагаясь лишь на волю случая.

— Милое дитя, ты чем-то огорчена? — тут же заметил её настроение свекор.

— Со мной всё в порядке, не беспокойтесь, — заверила она его и для большей убедительности улыбнулась.

На лице свекра отразилось сомнение, но он не успел его высказать, ибо младший шан Эрлиаль решил всунуться в их разговор.

— Шеланиэль так выражает свою радость по поводу приезда любимого мужа, — специально делая акцент на её полном имени, сказал он. — Видишь эту складку на лбу, папа? И этот горящий взор? — продолжил издеваться он. — Ни это ли является отражением искреннего счастья, которое испытывает моя жена при виде меня?

Свекор бросил на сына предостерегающий взгляд, а затем посмотрел на Шелу, оценивая её состояние.

— Терри, прекрати паясничать! — используя свой самый строгий и серьёзный тон, попробовал приструнить он сына.

Рыжеволосый внял приказу отца и замолчал.

Ужин прошёл в тишине, изредка прерываемой звяканьем столовых приборов и жужжанием жирной мухи, не весть откуда взявшейся в столовой. После второго дерзкого и будто намеренно медленного полета над столом, муха была убита молнией, сорвавшейся с рук младшего шан Эрлиаля. Шела ожидала увидеть прожженную в полу дыру, но он попал точно в цель и не оставил никаких следов. Даже крохотного трупика насекомого. Уровень его магической одаренности впечатлял и требовал бурных аплодисментов, однако Шела предпочла оставить своё восхищение при себе. Нечего подпитывать его и без того непомерную гордыню.

Как только с ужином было покончено, рыжеволосый пожелал отцу спокойной ночи и, подхватив Шелу за локоток, потащил в спальню. Шела тут же сравнила себя с той несчастной мухой, а его с огромным ядовитым пауком, тащащим свою жертву в липкую паутину.

Украдкой поглядывая на девчонку, Териас отметил как побледнело её лицо и как от ужаса увеличились глаза. Ему даже стало жаль, но он хотел преподать ей урок. Немного покладистости и дисциплины его жене не помешают.

Зайдя в спальню, шан Эрлиаль бросил Шелу на кровать и навис над ней, словно хотел задавить своим авторитетом.

— Надеюсь, ты дрожишь от предвкушения, — с явной иронией подметил он легкую дрожь, охватившую её тело.

Не оценив его сарказма, Шела как можно дальше отодвинулась от него.

— Что-то ты сегодня не разговорчива, — продолжил он свой монолог. — Неужели радость от приезда мужа сковала твои уста и бережет их для моих поцелуев? — насмешливо спросил он, начиная раздеваться. С нарочитой неторопливостью Териас принялся расстегивать пуговицы на своей шелковой рубашке. Затем небрежно скинул её на пол. Девчонка, явно смущаясь, проследила за его действием, а после отвела глаза. На нежных щечках выступил алый румянец, нижняя губа была нервно прикушена. — Солнце моё, жена не должна быть так безучастна к своему мужу, — шутливо попенял он ей.

Глядя на стену, сгорая со стыда и страшась дальнейших действий рыжеволосого, Шела сидела и молилась. Никогда она этого не любила, но в этот жуткий миг ей казалось, что только боги спасут её от этого унижения.

— Что ты там бормочешь? — раздраженно спросил Териас, наблюдая за тем, как его жену начинает всё больше лихорадить. Всякое желание поддразнить её исчезло напрочь.

Осторожно двигаясь, чтобы окончательно не спугнуть девчонку, Териас подошёл к изголовью кровати. Когда он аккуратно присел на краешек, девчонка ещё больше вжалась в спинку.

— Да не трясись ты так! — разозленный пугливостью жены, воскликнул Териас.

Девчонка осмелилась взглянуть на него. Огромные глаза, обычно напоминающие два ярких сапфира, теперь были заполнены черным, до невозможного расширившимся зрачком. На кончиках ресниц блестели слезы, грозящиеся вырваться на волю и устроить грандиозный потоп. В груди Териаса остро кольнуло. Наверное, это было сожаление, пробудившее в нем совесть и жалость.

— Я не хочу… — шепотом, но твердо произнесла девушка.

— А я и не собираюсь, — также шепотом ответил Териас.

Девчонка нахмурилась, словно сомневалась в услышанном.

— Тогда зачем вы завели тот разговор, а сейчас раздевались с таким видом? — немного расслабившись, поинтересовалась она.

— С каким-таким видом? — спросил он, использовав интонацию, с которой обычно мамаши говорят со своим годовалым ребёнком.

Шела обиженно поджала губы. Ей стало казаться, что рыжеволосый просто дурачит её.

— С видом голодного облезлого волка, случайно набредшего на стадо упитанных и никем неохраняемых овец, — прозвучал её ответ.

Рыжеволосый весело рассмеялся, непроизвольно вызвав у Шелы улыбку.

— Тебе недостает покладистости, мелкая, — перестав смеяться, сказал он. — Я лишь хотел слегка проучить тебя.

— По-моему, вы сделали только хуже, — вынесла свой вердикт Шела. — И вам недостает нежности и терпения.

— Согласен, — не захотел спорить с ней шан Эрлиаль. — И, если ты желаешь, я буду с тобой нежен. — В подтверждение своих слов, он осторожно взял в свою руку её ладонь и ласково погладил большим пальцем. — Но и ты должна стать ко мне благосклоннее.

Шела не спешила выдергивать свою руку, инстинктивно ощущая, что угроза уже миновала.

— Я попробую, шан Эрлиаль. — Пошла она на маленькую уступку.

— Да уж постарайся! — ухмыльнулся он, и отпустив её ладонь, легонько дернул девчонку за косу. — Ложись спать, малявка! — Териас поднялся и ушёл в ванную комнату.

Шела ещё некоторое время глядела на закрывшуюся за ним дверь, а потом быстро разделась и юркнула под одеяло, натянув его до самого подбородка. Волнение в её душе ещё не до конца улеглось, отпугивая даже мысли о сне. Анализируя прошедший день, она пришла к выводу, что, хотя рыжеволосый тот ещё засранец, но по крайней мере он не насильник.

Когда сон принял Шелу в свои объятья, на Блумингрейт уже опустилась глубокая ночь. Чёрные тучи закрыли собой бледную луну и укрыли сияющие звезды, погружая королевство во мрак. Порывистый ветер то набрасывался на замок, то отступал, протяжно воя и свища, стуча в оконные стекла. Назревала гроза.

В самом же замке было спокойно. Разыгравшееся ненастье ничуть не тревожило сон его обитателей. Не помешало оно и Шеле увидеть чудесное сновиденье, в котором она гуляла по летнему саду. Неторопливо бродила среди яблонь, усыпанных спелыми краснобокими плодами, наслаждалась яркими солнечными лучами, пробивающимися сквозь кроны деревьев. Она чувствовала себя так легко, словно была пушинкой, подгоняемой ветром.

За садом Шела обнаружила ручей, проворно стекающий с холма и уносящийся вдаль. Его вода была так прозрачна и чиста, что она не смогла удержаться и склонилась к нему, чтобы утолить появившуюся жажду. Сложив ладони лодочкой, зачерпнула речную воду и с удовольствием выпила.

Надолго Шела там не задержалась. Какая-то неведомая сила манила её дальше и не сопротивляясь, она пошла вдоль ручья. Девушка спускалась всё ниже и ниже, но маячившие впереди деревья всё ещё скрывали от неё что-то.

Наконец, зеленые гиганты расступились перед ней. Шела вышла к озеру. Большое и круглое, оно чем-то напоминало хрустальное блюдце, но в то же время вода в нём не была прозрачной. Она была насыщенного синего цвета, от чего создавалось впечатление, будто ясное летнее небо упало на землю.

— Нравится тебе моё озеро? — прозвучал рядом с Шелой мелодичный женский голос.

Шела обернулась. Всего в шаге от неё стояла красивая женщина средних лет. Её густые длинные волосы сверкали золотом и были украшены венком из диких цветов, белоснежное платье развевалось на легком ветру, а глаза были точным отражением этого озера и напоминали Шеле свои собственные.

— Очень нравится, — рассмотрев незнакомку, ответила она. — Похоже на ваши глаза.

Женщина звонко рассмеялась.

— Может ты и права, — согласилась она. — Ты догадываешься, кто я?

Шела задумалась. Она точно знала, что такую красивую даму видит впервые, однако женщина казалась ей знакомой.