Майкл испустил восторженный вопль.

– Я был прав! – выкрикнул он.

– Ты был прав.

– И что это за цель?

– Ученые хотели заново заселить слонами Африку и Азию. Но для этого слоны должны были стать такими же умными, как люди, чтобы перестать быть ходячим бифштексом.

– Как все сложно, – сказал Майкл. – Почему бы просто не отправить туда кого-нибудь, чтобы присматривал за слонами? – И тут его осенило. – О!

– Вот именно, «О!», – негромко проговорила Джекки.

– Они понимали, что умирают. Должно быть, они знали, что погибнут все. И о вас некому будет заботиться. – Майкл покачал головой. – Но это какая-то бессмыслица. К чему брать на себя такой труд, зная, что умрешь раньше и не сможешь извлечь из своего труда никакой пользы?

– Я не знаю. Мне не удалось найти ни одного личного дневника или заметок. Я лишь нашла записи о первоначальных целях и подробно расписанный план на многие годы.

– Как по-твоему, что же случилось?

– По-моему, они допустили ошибку и умерли слишком рано. Поскольку мы им не доверяли, они не знали, каких больших успехов добились. Они лишь старались приспособиться к обстоятельствам, пытались выяснить, насколько велики наши умственные способности и как им реализовать свои планы, исходя из наших ограниченных возможностей. Они заболели, пока пытались помочь нам.

Майкл довольно долго молчал.

– Как ты думаешь: они успели все понять перед смертью?

Джекки шумно вздохнула:

– Боже, надеюсь, что нет.

Дорогая мамочка!

Я стал делать меньше ошибок с тех пор, как мои письма прочитывает Джекки. Она и раньше их иногда читала, но ничего не говорила. Я не рассказывал тебе о Джерри. Но они с Джекки ухаживали за мной, когда я болел. Джерри – Хороший Парень, поэтому, если у тебя будет возможность, присматривай за ним. Работа Джекки – присматривать за другими слонами. И вот теперь, когда она доберется до Хохенвалъда, она приступит к работе. Я еще точно не знаю, что буду там делать. До сих пор моя работа заключалась в том, чтобы быть ее руками. Однако все это необходимо главным образом в пути. Когда же она доберется до места, путешествие закончится. Она говорит, все слоны в Хохенвальде – самки. Однако ее сведения десятилетней давности. Ральф уже давно потерял с Хохенвальдом всякую связь. Наверное, у них не было пожарной защиты. Земля здесь другая, дикая. Джекки говорит, леса на вид как будто из доисторической эпохи. Но посажены явно недавно. Она считает, они рукотворные. Поэтому мы проявляем осторожность. Я каждый день скучаю по тебе. И по тебе, и по папе, хотя его я помню плохо. Джекки считает странным, что я пишу тебе, ведь ты умерла и вообще. Но мне это вовсе не кажется странным. (Получай, Джекки!) Если бы я разговаривал с тобой вслух, тогда люди принимали бы меня за сумасшедшего. А так все только между нами, и у меня появляется возможность собраться с мыслями. И еще мне кажется, что так я лучше тебя помню. Неду иногда приходили хорошие идеи. Джекки проверяет, чтобы я каждый вечер чистил зубы. Велела мне поискать зубную щетку в поклаже, собранной Ральфом. И точно, там оказалась щетка. Скоро мы уже придем в Хохенвальд. Так что расскажу тебе, как оно там.

С любовью, Майкл

Они уже несколько дней брели по старому шоссе 641, когда Майкл заметил между деревьями поворот на Сороковую федеральную трассу.

Эта часть дороги знавала лучшие времена. За состоянием шоссе в Теннесси следили внимательнее, чем в Иллинойсе или Кентукки. И это был лучший способ определить, что они пересекли границу штата или округа: дороги и фермы выглядели совершенно по-разному. В Кентукки дороги были разломаны, переходили одна в другую, и им постоянно приходилось высматривать драконов.

Когда они пересекли границу с Теннесси, дороги там оказались такие, будто за ними присматривал некто, одержимый манией чистоты и ровных бордюров. Это напомнило Майклу о загадочных фермах в Иллинойсе. Но темный лес был как будто провинцией Кентукки. Только здешний лес больше походил на нормальный: молодые деревца, кустарники. Пару раз они замечали остатки садов. Если сейчас людей не осталось, то еще недавно они явно здесь были. Но они по-прежнему никого не видели. Попадались лишь одиночные кучки грибов.

Джекки замерла посреди дороги как вкопанная.

Майкл едва не скатился с ее спины. Он успел ухватиться за ухо и подтянулся обратно. Он нервно заозирался вокруг, пытаясь понять, отчего она остановилась.

– Что такое? – прошептал он.

– Мне что-то послышалось.

– Драконы?

– Нет.

Джекки широко расставила ноги и наклонилась. Положила хобот на землю.

– Что-то не так? – спросил Майкл.

– Помолчи.

Майкл откинулся назад и вытащил карту. Похоже, здесь им предстоит повернуть на восток. До Хохенвальда осталось всего семьдесят-восемьдесят миль.

Джекки выпрямилась.

– И что там?

– Ничего.

– Хорошо.

Джекки раздраженно помотала головой.

Через несколько миль Сороковое шоссе отчетливо нарисовалось впереди. По левому съезду они поднялись на хороший асфальт. Майклу стало веселее. Видимость на федеральном шоссе была несоизмеримо лучше, чем на маленьких, задушенных лесом дорогах. Хотя до сих пор им не попалось ни одного дракона, Майкл не хотел рисковать.

На шоссе Джекки снова замерла, прильнув к земле в той же странной позе.

– Так в чем же дело?

Джекки не ответила. Только помотала головой.

Майкл скатился вниз, чтобы осмотреться. Он доковылял до края дороги, прислонился к защитному ограждению. На юге шоссе просматривалось еще лучше. Майклу показалось, он заметил чудовищно огромную черепаху – наверное, фунтов тридцать, которая тащилась вдоль кромки леса. Похоже, там вотчина драконов.

– Мы неправильно идем, – сказала вдруг Джекки.

Майкл развернул карту и снова уставился в нее.

– Правильно. Вот же дорога на Хохенвальд.

– А где мы сейчас?

Майкл посмотрел в карту.

– Макиллвейн. Во всяком случае, это более или менее похоже на город. Вон там, – он махнул на восток, – река Теннесси. Мы перейдем на другой берег, если мост уцелел. Примерно через тридцать миль повернем на юг, на Хохенвальд.

Джекки нервно потопталась на месте.

– Их там нет.

– Хохенвальдских слонов?

Джекки развернулась на запад. Она снова склонилась к земле, прижав хобот к дороге.

– И там тоже нет.

– Значит, на севере нам делать нечего?

Джекки снова развернулась на восток, прижала хобот к земле. Она долго стояла совершенно неподвижно. Наконец встряхнулась.

– Меня очень смущает близость этой реки. Мне кажется, они на юге.

Майкл присел на защитное ограждение.

– Но там могут водиться драконы. И люди тоже.

– Возможно. Мне кажется, они где-то близко.

Майкл вздохнул. Он поднялся, прислонился к ограждению. Джекки подставила ему колено, и он забрался наверх.

– Река протекает с севера на юг. Может, пойдем дальше на юг по Шестьдесят девятому и будем слушать?

– До реки далеко? И есть ли к ней дорога?

Майкл провел пальцами по синей линии.

– Мы сейчас как раз движемся в сторону реки. Она подходит вплотную к Эйкинз-Чапел и огибает город. Когда дойдем до Дженетта, окажемся всего в нескольких милях от реки. Примерно в десяти.

– Пошли.

У Дженетта они нашли указатель на дорогу. Эта дорога привела их прямо к берегу реки.

Река Теннесси не ревела, сокрушая все на своем пути, как Огайо или Миссисипи. Она оказалась широкой и гладкой и с солидной неспешностью катила свои воды на юг. У другого берега в сонной воде купалось стадо слонов.

Джекки застыла, глядя на них. Воздух был неподвижен. Слоны на том берегу тоже посмотрели на них. Майкл замер. Он не знал, заметили ли его слоны. Между прочим, у слонов, вообще, хорошее зрение?

Мгновение длилось настолько долго, что Майклу захотелось уже пошевелиться. У него все затекло.

Вдруг одна из слоних в воде зафыркала и побрела к берегу. Она протрубила разок и поднялась по склону. Остальные слоны последовали за ней.