Он взялся за свою рукоятку, а Мириам – за свою. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру. Пул начал отсчет.

– Три, два, один…

Я сомкнул пальцы на рычагах и начал их сводить. Рукам в углублении было неудобно, а механизм был тугим. Мышцы напряглись, и я почувствовал, как меня приподнимает над полом. Но рычаги сомкнулись.

Люк завибрировал.

Я выпустил рычаги и быстро попятился. Остальные поступили так же. Мы стояли вокруг, омываемые течением аммиачного моря, и смотрели, как люк выползает из поверхности дна.

Это было нечто вроде поршня, он поднялся сперва на метр, потом на два. Бока у него были идеально гладкими, блестящими, без единой царапинки. Я задумался, сколько же ему лет. Майкл, этот идиот, тут же проявил свое обезьянье любопытство и потянулся к поршню, но Мириам его удержала.

– Я всего лишь хотел проверить устойчивость этой штуковины, – пробормотал он.

Затем этот огромный блок, три метра в диаметре и два в высоту, скользнул в сторону. Пулу пришлось даже отступить на шаг. Послышался негромкий скрежет металла по камню. В полу открылась круглая дыра, и мне сперва показалось, что она идеально черная. Но потом я заметил какое-то мимолетное золотистое поблескивание и переливы света внутри, какие бывают на пленке мыльных пузырей. Я переставая его видеть, если слегка поворачивая голову.

– Ого! – прокомментироват Гарри Пул. – А из этой дыры исходит какая-то экзотическая радиация. Отойдите-ка от нее. У костюмов мощная экранировка, но пара лишних метров воды не помешают.

Мне такое повторять не надо было. Мы отошли к ВЕТ-двигателю, прихватив с собой фонари. Дыра в земле, все еще слегка различимая в отблесках света, походила на этановое озерцо, возле которого лежал металлический монолит люка. Но я и теперь время от времени замечал это эфемерное золотисто-коричневое свечение.

– Похоже на грань интерфейса червоточины, Пул, – заметил я.

– Неплохое наблюдение, – подтвердил Пул. – Мне тоже кажется, что мы видим именно ее. Гарри?

– Да. – Гарри помолчал. – Жаль, что у вас в костюмах нет более чувствительных датчиков. Я полагаюсь на приборы, встроенные в ваши костюмы, приборы внутренней диагностики в ВЕТ-двигателе, кое-какие нейтринные потоки…

Да, думаю, мы видим последствия напряжения пространства-времени. Есть и кое-какие интересные оптические эффекты – искаженное поле гравитации работает как линза.

– Значит, это интерфейс червоточины? – спросила Мириам.

– Если это так, то он намного совершеннее тех неуклюжих монстров, что мы соорудили на орбите Юпитера. А что там находится по другую сторону барьера… Наверняка не Титан.

– Осторожнее, – предупредила Мириам.

Мимо нас к дыре проковылял паук. Он постоял на краю, словно озадаченный тем, что дыра открыта. Потом наклонился – совсем как тогда, когда в кратер нырял наш паук, на котором мы прокатились через вулкан, – и скользнул головой вперед в черный диск. Впечатление было такое, словно он упал в лужу масла, которое сомкнулось над ним, – даже не колыхнувшись.

– Я бы не рекомендовал вам следовать за ним, – сказал Гарри. – Там смертельно опасная радиация. Даже в костюмах вам такой переход не пережить.

– Лета… – пробормотал Майкл. Он был разочарован!

– Значит, нас здесь больше ничего не держит? – уточнил я.

– Я тебе кое-что скажу, Эмри, – огрызнулся Майкл. – Я рад, что ты здесь. Всякий раз, когда мы встречаем препятствие, а ты хочешь сдаться, это лишь подстегивает меня искать путь вперед.

– Здесь нет пути вперед, – возразил я. – Там смертельно опасно. Так сказал Гарри.

– Мы не можем идти дальше, – согласилась Мириам. – Но как насчет зонда? Чего-нибудь с хорошей защитой от радиации и под управлением искусственного интеллекта? Если повезет, мы сможем просто сбросить его туда и подождать отчета.

– Это должно сработать, – согласился Пул.

И они не колеблясь подошли к ВЕТ-двигателю и принялись его потрошить.

Для надежности двигатель имел два блока управления. Один из них Мириам и Пул демонтировали. Это были белые ящики размером с небольшой чемодан, в каждом имелся комплект датчиков, процессор и память. А еще в этих двух блоках хранились резервные копии личностей, снятые с нас перед тем, как мы вошли в атмосферу Титана. Маленькая коробочка могла даже проецировать виртуальные изображения. Как раз сейчас четкое изображение Гарри проецировалось именно с него, а не с оборудования в наших костюмах, как раньше.

Ящичек был достаточно мал, чтобы пройти через интерфейс, и к тому же защищен от радиации. Он должен был выдержать переход через червоточину, хотя никто из нас не мог сказать, выдержит ли он то, что встретит его на другой стороне. А еще он мог работать как приемник и как передатчик. Гарри считал, что сигналы все-таки пройдут через интерфейс, хотя и могут быть повреждены гравитационным искажением и другими воздействиями. Но он не сомневался, что сможет подобрать алгоритмы декодирования на основе нескольких тестовых сигналов. Словом, этот блок был идеально оснащен, чтобы поработать зондом для спуска в люк, – и не хватало ему всего одной мелочи. Интеллекта.

Майкл погладил ящичек затянутой в перчатку рукой.

– Мы отправляем его в полную неизвестность. Ему придется работать автономно, оценить окружающую среду, обработать показания датчиков, и лишь потом он сможет понять, как с нами общаться и как запрашивать указания. Управление ВЕТ-двигателем – работа очень простая и предсказуемая, так что искин в этом ящичке не в состоянии осуществлять подобные исследования.

– Зато в нем хранятся копии разума четырех человек – меня, покойного Билла и еще вас, двух гениев. Как жаль, что ими нельзя воспользоваться.

Но мой сарказм не вызвал ожидаемой реакции. Пул и Мириам возбужденно переглянулись. Мириам покачала головой.

– Джовик, ты прямо гениальный идиот. К тебе постоянно приходят замечательные идеи. Я думаю, что на самом деле ты гораздо умнее, чем позволяешь себе быть.

– Понятия не имею, о чем ты, – честно ответил я.

– Ты им предложил, – негромко пояснил Гарри, – оживить в этом блоке одну из копий ваших личностей и использовать ее в роли управляющего искина.

Пул и Мириам вели себя, как двое нетерпеливых детишек, – как обычно, когда они натыкались на новую идею.

– Если копия проснется и окажется с момента входа в атмосферу Титана прямо в этой нашей временной точке, она испытает шок, – сказал Майкл. – Полагаю, будет менее опасно, если мы спроецируем полную человеческую личность.

– Еще бы, – заметила голова Гарри.

– И еще надо какое-нибудь окружение, – вставила Мириам. – Например, костюм? Нет, плавание в космосе вызывает головокружение. У меня не раз были с этим проблемы.

– Жилой купол «Краба», – предложил Майкл. – Там будет достаточно привычно, чтобы стимулировать адекватную реакцию. Заодно получится хорошая платформа для наблюдений. Энергии хватит, чтобы поддерживать картинку как минимум несколько часов…

– Точно, – улыбнулась Мириам. – Наблюдатель будет чувствовать себя в безопасности. Я над этим поработаю.

– Значит, вы планируете спроецировать виртуальную копию одного из нас через червоточину, – сказал я. – А как вы собираетесь эту копию вернуть?

Они уставились на меня.

– Это невозможно, – ответил Майкл. – Блок будет утрачен. Зато можно переслать сюда копию воспоминаний, которые виртуал накопит на той стороне, а потом каким-то образом интегрировать их в ту резервную копию, что хранится в ВЕТ-двигателе…

– Нет, – с сожалением сказал Гарри, – скорость передачи данных через интерфейс не позволяет даже этого. Для копии в зонде это будет путешествие в один конец.

– Тогда это полностью нарушает законы о защите разума, – вставил я, но меня опять проигнорировали.

– Итак, решено, – подытожил Майкл. – Остался вопрос: кто? Кого из четырех ты пробудишь от киберсна и отправишь в неизвестность?