— Подтверждаю! — Рыкнули мы Беном, дуэтом.

— Саморемонт… — "Табурет" растопырил свои лапки, едва не сбрасывая нас с ковра-самолета. — Саморемонт!

— Нудная железка… — Бен протянул мне полупустую флягу. — А гадость — забористая получилась… Кишки в узел завязывает, а потом — развязывает…

— "Душа поет… А сердце плачет" — Продекламировал я, закрывая фляжку и задвигая ее под горку вещей. — Два идиота… У одного сотрясение мозга, а другой идиот по жизни…

Следующие полчаса "ковер-самолет" только и делал, что самоочищался…

Да канючил каждые десять минут "табурет", требуя посадки.

Аркан предложил, что сейчас он его выпнет наружу, и пусть тот садится, как умеет. На полчаса помогло, а потом пластинка завелась по новой.

Дав себе зарок, намешать еще "дизтоплива", при первом удобном случае, присоединил свой голос к воплям механического уродца и через десять минут, на красивом закате, наш "ковер-самолет" рухнул на милую полянку, лишь по счастливой случайности — ровнехонько на единственное сухое место посреди обширного болота.

Механизм сразу окутался фиолетовой оболочкой и гордо, совсем как "Варяг" в кино, ушел на дно. Правда, совсем без пузырей и громкой музыки за кадром.

Я аж прослезился, но лезть вытаскивать — не полез. И морпеха придержал за рукав, когда тот начал суетится.

Будь трезвыми — сразу бы убрались с этого места. Болота никогда не были центром здоровья или средоточием самых прекрасных запахов. Однако, на тот момент нам место показалось совершенно безопасным и мы, вместо того, чтобы уносить ноги, расположились на ночевку.

— Когда мы с тобой, вот так, от широты всей души, нажирались? — Бен радовался офицерскому рациону, выковыривая из него сладкое. — По зиме?

Я задумался. Получалось, что именно по зиме, устроив локальный армегеддец одному, отдельно взятому городу, мы с Беном и "накушались". Начали за помин души не известной нам девушки из записной книжки, а потом за помин душ всех, кто в этом городе нашел свое последний приют.

Вот только с утра мы так не болели. И, если хорошенько вспомнить, мы вообще ни разу не болели! С похмелья, сразу уточню. Простуда у меня дважды была, да и с давлением, пока вес не нормализуется, шутки плохи.

Закрыв ИРП, Аркан поежился и сделал то, чего не делал ни разу — "завел" свой артефакт, загрузил на него наши вещи и хлопнув по свободному месту рядом с собой, крепко задумался.

Пришлось даже по-дружески толкнуть его в бок, выводя из ступора.

"Ковер-самолет" взмыл над болотом метров на пятьдесят и замер, окутавшись силовыми полями, отгораживая нас и от мелких насекомых, и от запахов, и от всех неприятностей, что могли нас поджидать. Я не суеверен, но островок посредине болота, просто обязан давать убежище разным тварям, знакомиться с которыми я поостерегусь и на трезвую голову.

Мысленно похвалив сладко сопящего напарника, за такое отношение к нашим драгоценным телам, последовал его примеру.

Во сне, пару раз, меня навестили хорошо знакомые мне женщины, правда, обе, от чего-то, совсем не с теми намерениями, что мне хотелось: первая трясла меня за плечи, орала мне в уши "Тревога, Пожар и Потоп" и требовала уносить ноги. И совала в руки здоровенный пакет со свиными копытцами. Вторая пришла в неглиже, долго бегала вокруг меня, что-то рассматривая, а потом заявила, что я грязный и мне просто жизненно необходимо принять ионный душ прямо сейчас, пока у нее не забрали ионную пушку, которая так хорошо очищает тело от лишних волос.

Еле отбился.

В общем, снился мне нормальный такой, вполне понятный бред пьяного мужчины с не совсем чистой совестью и метаниями во все стороны, вместо долгой и планомерной работы, на благо общества и себя, любимого.

Ночь пролетела, как одно мгновение. Растянутое, такое, мгновение… Словно в одну ночь впрессовали минимум три, а то и четыре, ночи.

Вымотался я за эту ночь так, словно не и не спал вовсе. По молодости, подрабатывал грузчиком, так вот — легче в одиночку вагон с мукой разгрузить, даже — два, с мешками по 70 килограмм, чем провести такую ночь.

Судя по помятому лицу морпеха — у него ночь тоже не задалась, отпечатавшись на лице полосками — следами от воротника и рукавов, куртки.

Бен пошамкала губами, пытаясь высказать нечто сокровенное, но вместо этого — схватился за голову обеими руками, словно некто пытался из нее проклюнуться наружу.

— Я вот тут подумал… — Аркан начал приходить в себя только через сорок минут, "поправившись" и плотно закусив вчерашним рационом и разогретым, свежим, вскрытым мной, но так и не съеденным. — Раз в город нам не вернуться, может твой "табурет" сможет открыть портал? Ну, или сообщить, каким-нибудь образом, где мы находимся и что нам нужна помощь.

— А нам нужна помощь? — Удивился я. — Вроде не бедствуем. Патроны есть. Коблскилл без Алекса и мастера Сибатси, конечно, совсем не то, но и там можем затариться продуктами и заказать вещи на зиму. Чем расплатиться найдем. Можем наведаться в Детройт и устроить там "мародерку" — город большой и вряд ли все выгребли подчистую. Может быть еще и колесами разживемся…

У Аркана была мечта, о которой он частенько шмыгал носом: за месяц до "приплытия" прошел очередной автосалон, на котором продемонстрировали новый армейский вездеход. И выпускался этот вездеход, как раз в Детройте. Судя по блестящим глазам и затаенному дыханию, наши заокеанские коллеги вновь заложили нечто новое в хорошо забытое старое.

— Детройт… — Аркан погрозил мне пальцем. — Вот где уж точно должны Младшие стаями бегать… И что, будем их палками отгонять? Или снова — начнем с крыш? Так ведь кровопийцам все равно, где за нами гоняться…

— Лейтенант Бенджамин Лайтинг Аркан! — Рявкнул я и тут же об этом пожалел: по голове, словно кувалдой прилетело. — Отставить упаднические разговоры! Пролетим, посмотрим… Спустимся и возьмем!

— Особенно мне нравится слово "пролетим" — Бен уже раскурил свою утреннюю сигарету и перешел в блаженное состояние, когда мир вокруг прекрасен и удивителен, вопреки всем тучам на небосводе. — Жаль только, неисполнимо все.

По его молчаливой команде "ковер-самолет" устремился вниз и замер над тем местом, что еще вчера вечером можно было назвать сухой частью болота.

Теперь сухой частью болота можно было назвать большее пространство.

Намного, много, много, большее…

Зеленка, влажные испарения, наполненные всяческими запахами, кучи мелкой, кровососущей мошкары, даже те немногие деревья, что вчера еще были — сегодня на этом месте плескался классический пруд, метров в пятьсот, в диаметре, в центре которого вырос холм, с торчащими из его земляных боков ветками и камнями.

Высотой метров десяти и правильной овальной формы, по направлению север-юг.

В центре холма, обходя его границы дозором, катался по кругу хорошо приметный фиолетовый шарик, растолстевший на халявных болотных харчах.

Едва "Кокон…" распался, позволяя нам спуститься на вновь сотворенную землю, как шарик подкатился к нам, крутнулся влево-вправо, словно демонстрируя себя, любимого и снял защитное поле.

"Табуретка" поправилась до размеров обеденного стола многодетной семьи. Лапки превратились в мощные рычаги, загнутые кверху с демонстративно посверкивающими лезвиями и пиками излучателей, по которым пробегали потешные, салатового цвета, искры. Из-под брюха стола торчал хорошо знакомый ствол "Дуры", забранный в легкий, дырявый кожух, через который просвечивали массивные кольца, подозрительно напоминающие своим внешним видом витки медной проволоки.

— Ремонтно-модернизационные работы завершены. — Обрадовал нас "табурет". — Работоспособность — 100 %. Боевые характеристики улучшены на 43 %. Оборонительные на 36 %. Система контроля восстановлена, обновлено вооружение, изменен тип боеприпаса, полностью заряжены хранилища топлива… Улучшены характеристики окружающей среды. Рекомендуется использование под промежуточную базу снабжения…