Черное марево перехода, без единого пятнышка, не длинная труба, а просто шаг за порог…

Искин с сожалением перевел светящуюся оболочку в режим диагностики, сверяя отчеты контрольных программ с результатами прошлых проверок.

Добавилось несколько битых кластеров и вырос процент потребления энергии, но и оболочка не блистала новизной и свежестью, требуя не только диагностики, но и замены некоторых частей. Только где их взять, если вернуться на базу "Центр" уже нет возможности, а изготовить на оборудовании этого отсталого мира еще нет возможности!

Искин хладнокровно просчитал, что даже передав все технические карты, расчеты и имеющееся в наличии оборудование, новые детали сможет получить только через 89 лет и 4 месяца… При условии, что никто не будет мешать развитию — раз и что найдутся подходящие полезные ископаемые — два.

А у них — война…

Окла вернулась в оболочку феечки, так и не найдя ошибок. Легкий шаг в открытый портал и снова хорошо знакомая, пустая комната. Вся диагностика заняла 51 минуту времени технического пространства и 19 секунд реального времени. Портал мог вернуть владелицу с разницей в две секунды, но это лишние траты энергии, а тратить энергию на мелочи, искину совсем не нравилось. Даже на себя…

… Спорить с Олегом можно было до посинения — артефакт признавал правоту Бена, но не поправить "потерявшего связь с реальностью" толстяка, просто не смог.

Философские изыскания, вылившиеся в длинный монолог, сотрясающий пустоту, были до безобразия просты и легкоустранимы, если знать то, что знал "Кокон…".

Близко познакомившись с бывшим ангелом, "ковер-самолет" знал такие потрясающие секреты, что не выдержал и влез не в свое дело.

Зомбяк, на удивление, внимательно выслушал своего оппонента, замер, обдумывая услышанное, а затем поразил своим вопросом, заданным совершенно невинным тоном:

— Бог есть, это я понимаю. У него есть определенные возможности, кажущиеся простым смертным — божественными. При этом, существующее божество ничего не может создать само… Тогда, что же это за божество получается, если ему, для создания чуда нужны человеческие руки и головы?!

— Таково ограничение Творца… — Выдала на-гора память Кайты, и Олег засмеялся.

— Ограничение, НАЛОЖЕННОЕ Творцом или ограничение, наложенное на ТВОРЦА?

Судя по памяти Кайты, выходило, что ограничение было наложено Творцом… Только — на Бога?! Люди прекрасно продолжали творить, неся в себе искры Творца. Копаясь в памяти бесполого ангела, "ковер-самолет" нашел и еще одно ограничение — божество не может сделать то, чего не придумали люди… Ад и Рай, страдания, наказания и поощрения — изобретения человеческого разума, больше относящегося к разуму Творца, чем бога.

Много чего было в памяти ангела, вот только откровения не свершилось — Олег оказался кое в чем прав, хоть и обидно, но прав.

"Кокон…" вынырнул из собственной мерности задумчивым и озадаченным. Столько путешествий, открытий, опасностей, а самое интересное оказалось давным-давно упаковано, обвязано яркой ленточкой и убрано на самую верхнюю полку, до которой тянуться совсем нет желания. Такое простое объяснение, лежащее на самом видном месте, сверкающее и манящее, пылилось на верхней полке, используясь вместо обычной лампочки!

Давно уже снова спал Олег, ворочался с боку на бок, Бен, а артефакт продолжал разматывать логическую цепочку, восхищаясь, как из лжи, жажды наживы, мести и нетерпимости, вырастали "заотмосферные существа". Как вырастали святые, что спасали людей искорками Творца в своей душе, но все заслуги приписывали как раз тем, кто и слова доброго не стоил, погрязая в роскоши. Две власти — светская и духовная — давно жили в добровольном заговоре против всех людей, контролируя кошельки, перемещения, да и просто души. Государства, построенные на непонимании и страхе, обращались в пепел властителями, строящими быт во лжи.

Ложь разрасталась и… Люди тысячами шли в церковь, отдавая свои искры неведомому богу — немудрено, что церкви так нравятся вампирам — "намоленные места", как говорит Олег, полны силы и веры и куда их направить, решает отнюдь не человек-прихожанин…

Артефакту стало слегка не по себе, когда он представил, сколько же открытий не произошло, сколько судеб разбито и сколько лжи произнесено, за эти две тысячи лет!

Признавая за Олегом некую правоту, "ковер-самолет" разочарованно вернулся к воспоминаниям Кайты, перебирая их и внутренне содрогаясь, понимая верность пословицы: "люди заслуживают такого царя, которого заслуживают"…

… Вошедший в ресторан мужчина, худой и лысый, относился к типу "еда обыкновенная, ничем не примечательная". Улыбнувшись, он круто развернулся и вышел вон раньше, чем завсегдатаи успели внимательно его рассмотреть, заинтересоваться, что же понадобилось "еде".

Через минуту зал взорвался адом разлетающейся во все стороны кислоты, огнем стальной шрапнели, разя наповал всех, без разбору.

Выли оборотни, набравшие честной стали в собственные головы и животы, оплывали вампиры, превращаясь в зловонные лужи — ресторан "Сириус", местная достопримечательность, в которой безнаказанно собирались все "сообщества", приказал долго жить, уйдя с карты города яркой вспышкой.

Столпившиеся зеваки с ужасом наблюдали, как из огромных окон вырывались клубы черного дыма, как пытались вырваться на свободу немногие, кого миновала шрапнель или капли кислоты.

Обугленные тела высовывались наружу, скатывались на тротуары и замирали дымящимися кучками, то молчаливыми, а то безостановочно воющими от боли.

Один из зевак, оказавшийся на свою беду слишком близко к очередному спасшемуся кровососу, был выпит без сожалений и раздумий — у каждого своя рубашка, а жить хочется даже вампирам.

Точнее — им хочется больше всего — напившись, кровосос отошел в сторону и, усевшись на давно не работающий пожарный гидрант, принялся с азартом комментировать происходящее, называя вещи своими именами.

Резкий порыв ветра и огонь перекинулся на соседнее здание, а затем еще и еще, охватывая огненной рекой развлекательный центр города.

На улицу выскакивали официанты и повара, спешили на свежий воздух, по головам и спинам неудачников новообращенные. Младшие и их Хозяева появлялись на крышах и легко спрыгивали или планировали на своих черных крыльях прямо в бесконечную толпу мечущихся жителей, уже порядком обезумевших от страха и непонимания, что происходит.

А происходил обычный бардак…

Худой и лысый мужчина, рассматривающий происходящее с крыши одного из так и недостроенных небоскребов, помахал толпе ручкой и зло рассмеялся, оттопырив средний палец руки, в интернациональном жесте.

— Влад… — Мужчина, со вздохом, поправил наушник гарнитуры. — Что опять за самодеятельность, Влад?! Немедленно возвращайся, слышишь?

— Да, Босс, буду через час… Тут у кровососов пожар случился, стою, любуюсь… Вам, пару фото сделать, на память? — Выслушав в ответ, куда он может засунуть эти самые фото, мужчина поднял голову к небу и оскалился: — Это еще не все!

В его руке появилась маленькая коробочка с одним тумблером и большой кнопкой, совсем как у маньяков-злодеев в голливудских фильмах.

Игнорируя тумблер, Влад придавил большим пальцем кнопку и расплылся в улыбке, начиная громко считать: Раз!

Вверх взлетели обломки одного из огромных парусных кораблей, стоящих на причале, в окружении таких же красавцев, принявших на себя ударную волну и горящие куски обшивки, парусов и мачт.

— Два!

Здание театра, уже десятилетие как ставшее главным зданием городской управы, лишилось сперва своей крыши, взлетевшей в воздух, потом окон, а затем и самих стен.

— Три!

Мостовая, под ногами бегущей толпы вспучилась, помчалась вверх и… Рухнула вниз, заваливая неудачников камнями и бывшими трубами городских коммуникаций. Что-то взорвалось еще, вспарывая дорогу повдоль, как модистка рвет старую тряпку, готовясь отправить ее в мусорное ведро.