— Не останавливайтесь, Валерия. — Лидарон шепчет мне в ухо, — нас ждут.

Наверху жрецы окружают нас со всех сторон и ведут под сводом длинной колоннады к главному зданию. Красный, не удостоив нас даже взглядом, занимает место впереди всей процессии. Лица этих людей напоминают мне посмертные маски, бледные до белизны и абсолютно неподвижные.

Это место навевает жуть. Высоченные гранитные колонны в виде странных мрачных существ рвущихся к солнцу. Их маленькие ручки и ножки на длинном хвостатом теле напоминают ящериц, а исполненные мукой человеческие лица кричат о боли и страдании. Они словно выползают из камня и рвутся вверх в синеву неба. Чем дальше мы движемся, тем больше становится заметно, что колонны неодинаковые. Чем ближе ко входу в храм, тем все больше руки человеко-ящериц превращаются в когтистые лапы, а лица в звериные морды.

Перед последней парой я в ужасе останавливаюсь, не силах шагнуть дальше. Этих тварей я видела совсем недавно.

Все правильно, — слышу шепот Варга, — это кентеры. Храм очень древний и посвящен, как это не печально сегодня звучит, вашему покорному слуге. Колонны изображают рождение адских псов, охраняющих вход в святилище. При свержении моего культа жрецы не решились тронуть здание, а просто переделали его. Идиоты! Сотни лет одно поколение жрецов Матери Ветра умирает за другим в стенах храма, мучаясь от неведомых болезней, и теперь считается, что именно их муки символизируют эти колонны.

Я туда не пойду! Хватит мне одного раза.

Лера, не глупи, это всего лишь камень. Они не оживут, верь мне, у нас есть в запасе два месяца. Рождение адских псов дело не простое.

Все равно не хочу.

Каждая клеточка моего мозга надрывается криком — не ходи!

Голос демона впервые дрогнул.

Прошу тебя, теперь уже поздно останавливаться, если не зайдешь вовнутрь, все, чего мы так добивались, рухнет в один миг.

Я не дура, и сама это понимаю, но ноги отказываются идти, перед глазами стоят жуткие морды, вылезающие из зеркала. Господи, они мне будут сниться теперь до конца жизни.

Лидарон, встревоженный моей остановкой, уже тянет меня за руку.

— Идемте сударыня, не стойте.

Остановились жрецы, даже красный остановился и, повернувшись ко мне, наградил жестким осуждающим взглядом.

К самому уху прикоснулись губы Веронеи.

— Не бойтесь, Ваше Высочество, я спрятала кинжал под панцирем. Никто не посмеет к вам прикоснуться.

Моя милая Вея, твое огромное сердце даже не знает в какую темную жуть я тащу тебя за собой. Шепчу и понимаю, обратного пути нет.

— Пошли. — Киваю королю и делаю шаг.

Мои дорогие читательницы, я очень рада вновь встретится с вами. Я снова дома и «Неистовая королева» в черновом варианте практически завершена. Продолжение будет выкладываться каждый день по одной или две главы как буду успевать редактировать и проверять. Надеюсь, концовка вам понравится. Пишите комментарии, мне очень важно знать ваше мнение.

Массивные кованые двери плавно открываются при нашем приближении. Тяжелые створки, испещренные многочисленными рисунками, бесшумно плывут навстречу. Ни скрипа петель, ни тяжелого дыхания привратника, ничего, лишь бронзовые морды кентеров грозно взирают на каждого входящего.

За открытыми дверями черная, беспредельная пустота, из глубины которой торжественно и пугающе звучит орган. Жрецы один за другим пересекают границу тьмы и словно пропадают навсегда.

Тревога! Тревога! Колокольным набатом грохочет сердце. Не ходи туда! Не ходи! Зажмуриваюсь, несколько коротких выдохов и, сжав кулаки, шагаю за всеми. Одуряющий дневной жар сменяется прохладой. Приоткрываю глаза, ничего страшного, вижу стены, колонны, арки, все в сером сумраке падающего откуда-то сверху света.

Помещение огромно, потолок теряется в недостижимой высоте. Узкие окна под самой крышей освещают только расписные своды, внизу же царит тягучий полумрак. Масляные светильники чадят по стенам желтыми язычками, и кажется, что они не дают света, а лишь притягивают к себе темноту.

Колонны одна за другой выплывают навстречу из сероватого тумана, и возникает ощущение, что жрецы в своих белых свободных одеяниях парят рядом бесплотными призраками. Они ведут нас через весь зал к возвышающемуся у противоположной стены алтарю.

Музыка затихла, тишина нарушается лишь шарканьем наших ног по отполированным плитам. Поднимаемся по широким длинным ступеням. Впереди светлым пятном вырастает большая мраморная чаша, за ней, поистине, гигантская глыба черного гранита. Камень в четыре человеческих роста с высеченным на нем женским лицом. Взгляд изваяния жесткий и пронизывающий. Несмотря на грубые черты, чувствуется рука настоящего мастера. Лицо богини притягивает. Оно как живое, властное и грозное, но одновременно скорбное и сочувствующее. Кажется, художник совместил невозможное, заставив скорбеть всевластную богиню, спустив небожительницу до ничтожных забот человеческих.

Оборачиваюсь назад, зал постепенно заполняется. Молча и степенно дворянская знать и городские господа занимают положенные им места. Никакого присущего такому количеству народа шушуканья и шепотков. Торжественная тишина, словно мы на похоронах, а не на свадьбе.

Провожу взглядом по небольшой площади перед алтарем. Слева от меня Лидарон, моя ладонь лежит в его вытянутой руке. Чуть позади короля, гранд Кендор с дочерью, рядом с ними замерла Веронея. Белые жрецы разошлись вокруг чаши, а красный застыл перед статуей с поднятыми к разрисованному куполу руками. Все готово, верховный жрец опускает руки, и тут же вступает орган. Одновременно с ним откуда-то сверху из самого центра бьет пучок света. Сфокусированный как луч прожектора, он освещает лишь алтарь и ослепительно белые одежды служителей.

Верховный святитель произносит первые слова молитвы, и вслед за ним начинают шевелиться губы остальных. Изможденные лица, повторяя за своим красным пастырем, речитативом шепчут непонятные слова.

Действо длится долго, от напряжения у меня начинают затекать ноги, хочется почесаться и сделать хоть шаг, но вокруг меня все замерли и стоят не шелохнувшись. Понимаю — надо терпеть.

Верховный жрец перешел на понятный мне язык.

— Клянитесь перед Матерью Ветров любить и хранить верность друг другу, пока смерть не разлучит вас.

— Клянусь! — Лидарон протянул открытую ладонь.

В руке священника сверкнул тонкий кривой клинок, и на ладони короля появился набухающий кровью разрез.

— Ты! — Взгляд красного жреца обратился ко мне.

Вытягиваю правую руку и зажмуриваюсь в напряженном ожидании. Полоснуло болью. Поднимаю ресницы, на ладони быстро собирается красная лужица. От вида крови становится немного не по себе, а в голове звучит прежний голос.

— Скрепите свои клятвы кровью над священной чашей.

Протягиваю ладонь, первая капля, сорвавшись, падает на дно чаши.

Дзень! — Звук неприлично громкий.

Смотрю Верховному жрецу прямо в глаза и вижу, как они наполняются ужасом. Старик отшатывается от меня как от мерзкой твари.

Слышу общий удивленно-напуганный вздох и непонимающе опускаю глаза.

— Мать Честная!

Белая мраморная чаша почернела и покрылась трещинами как старый трухлявый пень. Тоненький ручеек крови бежит и пропадает в зияющей на дне расщелине.

Отдергиваю руку.

Все взгляды устремлены на меня.

— Пророчество. — Доносится до меня шепот жрецов.

Верховный святитель, сбросив капюшон и хватаясь за горло, отступает назад. Еще секунда и он бросится бежать, но в этот момент его спина утыкается в грудь Кендора.

— Куда вы собрались, святой отец?

Жрец поднимает на гранда испуганное лицо.

— Я не могу, она не человек!

Гранд кладет тяжелую руку на плечо старику и произносит с нажимом.

— Продолжайте церемонию, святой отец.

— Она — порождение тьмы. — Взгляд священника заметался от гранда к королю.